«Нравственное богословие»

(Theologia moralis, иначе — христианская ифика, или этика, богословие практическое) имеет предметом систематическое изложение христианского учения о нравственности. В древней христианской церкви как богословы-нравоучители были замечательны: Климент Александрийский, который в своих сочинениях стремится христианское нравоучение поставить в соотношение с платонической философией; Василий Вел., обосновывающий, напротив, христианскую мораль исключительно на Св. Писании; Иоанн Златоуст, в проповедях которого много отдельных мыслей и обширных рассуждений на нравоучительные темы. Творения св. отцов, египетских и друг., разрабатывали христианскую психологию и описывали степени и виды разных душевных стремлений и состояний, способы борьбы с грехом, виды сердечных настроений под влиянием усилий человека освободиться от власти дьявола и греха и т. п. Сюда относятся творения св. Антония, Макария, Иоанна Кассиана, Арсения Великого, Нила Синайского, Иоанна Лествичника, Варсонофия, Анастасия Синаита, Исаака Сирина, Федора Студита, Филофея Синайского и др. Из западных отцов изложением христианского нравоучения особенна известны Амвросий Медиоланский, сочинение которого "De officiis", написанное в противовес сочинению, под тем же заглавием, Цицерона, представляет уже элементы систематизации, и блаженный Августин, в сочинениях которого содержится замечательный материал для учения о нравственности. После Августина, особенно с VI в., богословы на Западе занимались или монографическими рассуждениями о частных вопросах христианской морали, или соединением в одно целое мнений христианских богословов с мнениями языческих философов. Особенно замечательны в этом роде сборники Боэция. На Востоке за этот период появились нравоучительные творения Максима Исповедника и Иоанна Дамаскина, "священные параллели" которого представляют обширное собрание нравоучений библейских и святоотеческих, совместно с моральными сентенциями философов древности. Сочинения знаменитых схоластиков Петра Ломбарда и особенно Фомы Аквината ("Summa Theologiae") являются опытами самобытного богословствования в области нравоучения. Дунс Скот вводит в эту область прямо рационалистический элемент — теорию автономизма (самозакония), вместо теории теономической. Средневековая мистика, восточная и западная, еще более уклонилась от норм христианского нравоучения, чем схоластический рационализм; она стремилась освободить индивидуальную жизнь личности от внешних предписаний и указать ступени богоуподобления, пантеистически проповедуя возможность непосредственного общения или слития бытия человеческого с Божественным. Лучшие сочинения этого рода — "О подражании Христу" Фомы Кемпийского и проповеди Таулера. Следующий момент в развитии христианского нравоучения составляет (в католичестве) казуистика (см.). Несколько позже христианское нравоучение является как составной элемент богословия догматического: тот или другой пункт нравоучения следовал в нем за раскрытием того или другого догмата, как "вывод" из него или нравственное приложение его. Значение самостоятельной науки Н. богословию придано не раньше как в эпоху реформации, французом-реформатом Дано (Daneau, ум. 1596; см. Felice, "L. Daneau, sa vie et ses oeuvres", 1881), выделившим христианское нравоучение из состава богословия догматического и изложившим его — в стройной системе, в сочинении "Ethices christianae" (1577). Здесь приведены многие мнения древних философов, так как Дано думал, что не всегда между христианством и язычеством в области морали наблюдается разногласие. Много сделали для развития Н. богословия ниэтизм и янсенизм, противодействуя крайностям: первый — лютеранской ортодоксии, второй — католической морали. В XVIII в. протестантские богословы, в особенности Буддей и Мозгейм, стараются поставить Н. богословие на философскую почву. Они нашли для себя опору в "категорическом императиве" и "автономизме" Канта (богословы-кантианцы: де Ветте, Аммон, Шварц и др.). Реакцию новому направлению составило учение Шлейермахера, который в нравственной жизни каждой отдельной личности видит индивидуальный свободный творческий процесс, а не плод общего закона внутренней жизни. Представитель этого направления — Роте. По истории науки Н. богословия см. Gass, "Geschichte d. christlichen Ethik" (Б., 1886); Luthardt, "Geschichte d. christ. Ethik" (Лпц., 1893); Ziegler, "Gesch. d. ch. Ethik" (Мюнхен, 1836); Kubel, "Christl. Ethik" (Мюнхен, 1896). Современное состояние науки Н. богословия характеризуется стремлением к свободе от влияния какой бы то ни было философии, так как Н. богословие и Н. философия исходит из неодинаковых начал. Н. богословие основывается на Божественном откровении, которое оно старается уяснить с помощью исторического предания и естественного разума. Для Н. философии нормы нравственности суть искомое неизвестное; она нередко предполагает отсутствие личного Бога и строит свои теории на основах мировоззрения пантеистического. Кроме того, Н. философия, по самому своему существу, имеет дело с общими понятиями, а не с частными обязанностями христианина, без изложения которых Н. богословие немыслимо. Н. богословие отводит философии назначение лишь вспомогательное: подтвердить и укрепить положительное учение откровения фактами жизни, психологическим анализом и логически-формальным методом познания. В таком направлении трактуют науку Н. богословия современные германские богословы: из протестантов — Шварц, Вутке, Бемер, Пальмер, Фильмар, Эттинген, Дорнер, Бестам, Мартенсен, из католиков — Брун, Битнер, Реглер, Зейлер, Гиршер и др. В том же направлении разрабатывается Н. богословие с самого появления этой науки в России, именно в сочинениях Иннокентия, еписк. пензенского ("Деятельное Богословие", составлено по Буддею и Мозгейму, изд. 1819), И. С. Кочетова ("Черты деятельного учения веры", 1824), В. Б. Бажанова ("Об обязанностях христианина", 1847), архим. Платона (1854), прот. Халколиванова (1875), архим. Гавриила (1885), г. Пятницкого (1890), еписк. Никанора (1894), еписк. Феофана ("Путь ко спасению", "Письма о христианской жизни"), г. Покровского (1891), прот. П. Ф. Солярского ("Записки по Н. Богословию", 1825), прот. И. Л. Янышева ("Чтения о христианской нравственности", 1887), прот. Н. Фаворова ("Чтения о христианской нравственности" и "Очерки Н. учения") и M. Олесницкого (1892). Различие между всеми существующими в настоящее время русскими курсами Н. богословия состоит лишь в степени полноты раскрытия каждого из частных предметов со стороны положительной и в характере отношений к морали философской и к философскому методу исследования. Преобладающая как в русской, так и в иностранных литературах схема Н. богословия состоит в том, что в основу всего учения полагается выяснение понятий о Н. законе или долге, иначе — о норме человеческой жизни, о свободном исполнении закона, или о добродетели, и о высшем благе, или конечной цели бытия человека. Соответственно этому система Н. богословия делится, большей частью, на два отдела: 1) учение о Н. законе, или норме Н. жизни, где рассматриваются существо и составные элементы нравственности и психические процессы Н. жизни христианина, в ее последовательном развитии, начиная с возрождения, и 2) изложение обязанностей человека к Богу, ближнему и самому себе. В более обширных и более научных курсах Н. богословия (напр. Мартенсена, "Христианское учение о нравственности", русский перев., СПб., 1890) в последней части более или менее специально излагается вся христианская социология: учение о семье (между прочим, о моногамии, безбрачии, о гражданском браке, эмансипации женщин и т. д.), о государстве (национальное государство, христианское государство, язычество и иудейство в христианском государстве общественные классы, общественное благо, распределение собственности, богатство и бедность, рабочий вопрос, утопический и революционный социализм, Н. социализм и т. д.) и государственном управлении (власть Божией милостью, верховенство народа, гражданская добродетель, конституционная монархия, общественное мнение, печать и т. д.), а также учение об идеальных задачах культуры (искусство и гуманность, искусство и нравственность, наука и человечность, театр, школа начальная, гимназия и университет, церковь и человечность, приход и пастырство, воскресный день, церковная дисциплина, внешняя и внутренняя миссия, отношения церкви к государству и т. п.). Общий почти недостаток всех систем Н. богословия составляет отсутствие оценки новейших внерелигиозных и внехристианских учений о нравственности, напр. Д. С. Милля и Спенсера. Лишь отчасти этот недостаток восполняется монографиями.

См. Гутберлет, "Ethik und Natanrrecht" (Мюнстер, 1883); Лихтенбергер, "Независимая мораль" (русс. перев., Казань, 1885); А. П. Мальцев, "Н. философия утилитаризма" (СПб., 1875); Гусев, "Милль, как моралист" (1876);. Смирнов, "Задачи этики" (1889); А. М. Иванцов-Платонов, "Христианское учение о любви сравнительно с учением социалистическим" (1880). См. еще М. Олесницкий, "История нравственности и Н. учений" (1890—92); его же, "Христианская ифика, как наука" ("Труды Киев. Акад.", 1879); Н. Л. Зайцев, "О социальной этике, основанной на Н. статистике" ("Труды Киев. Акад.", 1871); Р. Janet, "La morale" (П., 1874); А. Гренков, "О началах нравственности" ("Правосл. Собеседник", 1865); "Нравственность, как специальный предмет науки" ("Правосл. Обозрение", 1874).

Н. Б—в.

НРАВСТВЕННОЕ БОГОСЛОВИЕ

— православно-христианское учение о нравственности, богословская дисциплина, рассматривающая нравственное сознание и поведение человека в свете истин Божественного откровения — догматов грехопадения, боговоплощения, искупления, спасения и др. Предмет Н.б. во многом определяется пониманием взаимосвязи догматики и нравственности, иерархичности соотношения догматических и нравственных истин. В богословской литературе принято выделять четыре т.зр. на предмет Н.б. и метод систематизации нравственно-богословских знаний. Христианская нравственность рассматривается и излагается: 1) с т.зр. учения о добродетели и ее противоположности — грехе; 2) с т.зр. идеи Царства Божия; 3) с т.зр. учения о спасении; 4) с т.зр. требований нравственного закона Божия и вытекающих из него нравственных обязанностей.

Н.б. рассматривает предмет в единстве двух начал: естественного нравственного закона, коренящегося в разумной природе человека, и сверхъестественной Божественной воли. Это определяет три рода нравственных норм, которыми должен руководствоваться человек в исполнении нравственных обязанностей на пути к спасению: 1) нормы, совпадающие с естественным законом разума (напр., нормы о почитании родителей, запреты убийства, воровства и т.п.); 2) нормы, не противоречащие закону разума, но целиком к нему не сводящиеся (напр., заповедь любви к врагам или непротивления злу насилием, которыми невозможно руководствоваться только на основе разума и здравого смысла); 3) нормы, не постижимые разумом (напр., вытекающие из таинства благодати Божией как условия спасения).

Истоки Н.б. восходят к Священному Писанию Ветхого Завета и Нового Завета и прежде всего к Декалогу (десяти Моисеевым заповедям) и Нагорной проповеди Христа, к Посланиям апостола Павла, а также нравственно-экзегетическим творениям отцов и учителей церкви, агиографическим, гомилетическим и аскетическим памятникам христианской мысли, закладывающим основы христианской этики. Основными темами Н.б. становятся при этом установление нравственных обязанностей человека по отношению к Богу и ближнему; феноменология и аналитика страстей, добродетелей и пороков (грехов); обоснование естественного нравственного закона и его нормативных функций в единстве со сверхъестественным Божественным откровением.

В православной традиции христианское нравоучение вплоть до 18 в. ограничивалось аскетическими и агиографическими материалами, заимствованными из сочинений подвижников, отцов и учителей церкви и переложенными в сборники для нравственно-назидательного чтения. «Добротолюбие» — один из первых сборников такого рода, приближающихся по методу к систематическому изложению нравственности.

Становление Н.б. в качестве самостоятельной дисциплины относится к 18 в., когда Феофан Прокопович создает курс «Н.б.», вошедший в программу Киевской и Московской академий и Троицкой семинарии. Оформление предмета Н.б. происходит под влиянием протестантской этики и католической моральной теологии. Так, семинарская учебная программа по Н.б. при Уставе 1867 была составлена применительно к «системе» Хр. Пальмера и «Богословской этике» Р. Роте; в Московской академии придерживались христианской этики Зайлера.

Это во многом обусловило основное противоречие в развитии Н.б. и богословской науки в целом, особенно отчетливо проявившееся к кон. 19 в.: противоречие между морализмом и духовностью, нравственным опытом и духовным созерцанием как истоком и основой богословствования. Для морализма было характерно в целом сведение христианской нравственности к «естественной морали», обмирщение аскетики, возведение догматов к нравственному опыту и в конечном счете — растворение всего богословия в Н.б., «обращение всего богословия в нравственный монизм» (Антоний Храповицкий). Принцип духовности, напротив, предполагал изначальную ценность духовного созерцания по отношению к нравственному опыту: «метафизический реализм» преобладал здесь над «нравственным мистицизмом», «духовная трезвость» над «моралистическим упоением». Особенно ярко это выразилось в опыте духовного созерцания русских подвижников (Серафима Саровского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, оптинских старцев, Иоанна Кронштадтского). Цель христианской жизни усматривалась при этом в стяжании Святого Духа; добродетель же выступала как средство такого стяжания. Н.б. строилось при этом как обоснование пути к спасению и оправдание подвижнической жизни, ведущей к снисканию благодати.

Особенность развития Н.б. (в отличие от католической моральной теологии и протестантской этики) — отсутствие взаимосвязи с филос. этикой, что привело, в частности, к ее резкому размежеванию с рус. религиозно-нравственной философией. Это существенно отразилось на концептуальности и систематичности отечественного Н.б. Ведь систематизация предмета Н.б. во многом означает поворот к филос. этике. Так, один из самых систематических курсов Н.б. — «Православное учение о нравственности» И.Л. Янышева дает теоретическую конструкцию нравственной системы посредством углубленного анализа самой идеи нравственности и лишь отсюда подходит к христианству. Не случайно этот труд характеризуется как «рациональная пропедевтика к собственно христианскому нравоучению» (Н.Н. Глубоковский). Актуален поиск «философско-богословского синтеза» в области систематизации нравственных знаний в духе рус. религиозно-филос. традиции 20 в., предпринявшей попытку создания филос. православно-христианской этики.