«Гаагские конференции»

для кодификации международного частного права 1893, 1894, 1900 и 1904 гг. — были съездами правительственных делегатов для выработки проектов конвенций по отдельным институтам гражданского права и процесса. — Инициатива созыва первой конференции и приглашения на последующие исходили от Нидерландского правительства. В конференции 1893 г. участвовали Германия, Австрия, Венгрия, Бельгия, Дания, Испания, Франция, Италия, Люксембург, Нидерланды, Румыния, Россия и Швейцария; она обсудила три проекта конвенций о вступлении в брак, о сношениях между судами и о наследствах. На конференцию 1894 г. явились, кроме делегатов от тех же 14 государств, еще представители Швеции и Норвегии; здесь обсуждены были проекты о влиянии брака на состояние жены и детей, о разводе и разлучении, об опеке и о процессуальных нормах. Последний из этих проектов был принят всеми державами и составил Конвенцию о гражданском судопроизводстве, подписанную 16 государствами в Гааге 14 ноября 1896 г. и вступившую в силу 25 мая 1899 г. Конференция 1900 г. выработала четыре проекта, из которых три были 18 июня 1900 г. приняты делегатами 13 держав (Россия, Дания и Норвегия отказались) и составили подписанные 12 июня 1902 г. в Гааге три конвенции по семейственному праву — о вступлении в брак, о разводе и разлучении и об опеке. В 1904 г. Норвегия заявила о согласии примкнуть к первым двум, Дания отказалась от участия в четвертой конференции. Россия, несмотря на отказ от подписания конвенций 1902 г., прислала делегата на конференцию 1904 г., где впервые появилась и Япония. Делегаты 17 держав на четвертой конференции пересмотрели Конвенцию о гражданском судопроизводстве от 14 ноября 1896 г. и дополнительный протокол к ней от 22 мая 1897 г. и выработали проект долженствующей заменить ее новой конвенции; кроме того, они приняли еще проекты конвенций о наследствах и завещаниях; о личных и имущественных отношениях супругов; об ограничениях дееспособности и о несостоятельности. О подписании этих пяти конвенций сведений (май 1905 г.) еще нет. Конвенции подписываются в Гааге, и ратификации их представляются также нидерландскому правительству, составляющему о том протокол, когда поступит определенное число ратификаций; на 60-й день от этого момента конвенция вступает в силу. Конвенции заключаются на 5 лет и молчаливо возобновляются на дальнейшие 5 лет, если за 6 месяцев до срока не заявлено нидерландскому правительству об отказе. Первые четыре конвенции распространяются только на европейские территории; в проектах четвертой конференции предусмотрен порядок распространения их на вневропейские территории. В отличие от попыток отдельных ученых кодифицировать международное частное право и от трудов института международного права, конвенции суть результаты компромиссов, а не стройные в теоретическом отношении произведения. Конвенции содержат два рода норм: императивные, т. е. поставленные выше воли отдельного государства, положительно указанные в тексте и для всех государств одинаково обязательные, и бланкетные, оставляющие отдельному государству свободу регулировать отношение по-своему, так что заинтересованному лицу необходимо еще справляться во внутреннем законодательстве, существует ли там для данного случая особая норма или применяется правило конвенции. Но гарантия взаимности в применении конвенции отдельными государствами и уверенность в том, что она будет применяться, обеспечиваются тем, что из конвенций изгнано неопределенное понятие общественного порядка, открывающее свободу толкованию судьи; конвенции признают, что нельзя лишить отдельное государство права изменять правило, если оно противно тому, что в стране считается требованием добрых нравов или публичного интереса, но отступления от правил конвенции никогда не зависят от судейского усмотрения, а либо прямо перечисляются в конвенции, либо сообщаются в особом списке, при посредстве нидерландского правительства, всем прочим державам. Для государств, считающих, что правило конвенции как раз и соответствует публичному интересу, важно в точности знать, в каких случаях другие государства от этого правила отступают, дабы с этим считаться при возобновлении конвенции; для частных лиц важна уверенность, что их отечественный закон будет или не будет к ним применен в другом государстве, независимо от усмотрения местного судьи. По тем же соображениям не допускается возможность неприменения местным судом правил конвенции под предлогом, что стороны умышленно обходят местные законы (in fraudem legis); случаи такого обхода возможны, но они строго определены в самых конвенциях.

I. Конвенция 12 июня 1902 г. для регулирования конфликтов законов о вступлении в брак. 1) Право на вступление в брак определяется национальным законом каждого из будущих супругов. Исключение в смысле действия закона той страны, где предполагается вступление в брак, допущено только в трех случаях (близкое родство, соучастие в прелюбодеянии, совместное покушение на жизнь супруга). Католическим странам сделана та уступка, что они могут не только не дозволять, но и объявлять недействительными заключенные в их пределах браки иностранцев, противные их законам, воспрещающим развод и браки духовных лиц. Напротив, страны, где свобода совести обеспечена конституцией, имеют право дозволять иностранцам вступать в браки вопреки своему национальному закону, если только препятствие исключительно религиозного характера; но не только отечество, но и все прочие страны (опять уступка католицизму) могут такие браки признавать недействительными. 2) Форма брака обязательно определяется местными законами (locus regit actum). Факультативного права обратиться или к местной, или к национальной форме не существует; иначе страны с обязательным гражданским браком не могли бы защищать его от церковной формы. Впрочем, если супруги все-таки обвенчались вопреки местной, но согласно своей национальной форме, то прочие государства могут их брак считать законным. Если они обвенчались по местной форме, то брак их действителен везде, за одним только исключением: если отечество требует церковной формы брака, то оно вправе не признавать законными браки своих подданных, заключенные за границей не в этой форме. На конференциях 1893 и 1894 г. Россия довольствовалась таким постановлением, но на конференции 1900 г. ее делегаты потребовали, чтобы в странах с обязательным гражданским браком иностранцы, отечество коих требует церковной формы, обязаны были венчаться у компетентного священника под страхом недействительности брака (не только в своем отечестве, но и в самой этой стране). Встретив решительный отпор в этом притязании, Россия вовсе отказалась от подписания конвенций. Наряду с нормальной формой брака по местному закону конвенция регулирует специальную форму — дипломатический брак, т. е. заключенный при участии дипломатического или консульского агента; эта форма имеет значение для случаев, когда местный закон не допускает брака вследствие запрещения развода или препятствий религиозного характера.

II. Конвенция 12 июня 1902 г. для регулирования конфликтов между законами и юрисдикциями в области развода и разлучения. 1) Если супруги принадлежат к одной национальности, они могут просить о разводе, когда это допускается и национальным их законом, и законом места, где заявлена просьба. То же касается и разлучения. Если национальный закон знает только развод, а местный — только разлучение, то супруги-иностранцы не могут просить о разлучении, потому что в странах, где нет развода, разлучение не есть нечто меньшее, чем развод, а нечто иное. Если национальный закон не знает развода, а местный знает только развод, то супруги-иностранцы не могут ни развестись, ни разлучиться; им ничего не остается как обратиться к суду в своем отечестве. 2) Если супруги разной национальности — что бывает, когда один из супругов после возникновения повода к разводу натурализуется в стране, где нет развода, — то в интересах другого супруга национальным считается их последнее общее законодательство.

III. Конвенция 12 июня 1902 г. для регулирования опеки над малолетними. Опека над малолетним определяется его национальным законом. Власти страны, где находится малолетний, нуждающийся в опеке, должны известить власти его отечества, а тем временем принять меры для охраны его интересов и даже учредить опеку по местным законам, которая должна действовать, доколе отечественные учреждения или отечественный дипломатический или консульский агент не создадут опеки по национальным законам. Национальное опекунское управление простирается на все имущества опекаемого, даже на недвижимости за границей; только для тех недвижимостей может быть допущено исключение, которые, как, напр., фидеикомиссы и лены, подчинены специальному порядку.

IV. Проект конвенции о гражданском судопроизводстве, принятый конференцией 1904 г. для замены действующей конвенции 1896 г. и дополнительного протокола 1897 г., определяет: 1) порядок сообщения лицам, находящимся за границей, судебных и иных документов по делам гражданским и торговым; 2) порядок исполнения поручений о поверке доказательств от иностранных судов местным; 3) взыскание судебных издержек с истца-иностранца в его отечестве; представление судебных издержек истцом-иностранцем при предъявлении иска отменено; 4) распространение права бедности на иностранцев; 5) уравнение иностранцев с подданными в свободе от личного задержания. Эта конвенция должна вступить в силу 27 апреля 1909 г.

V. Проект конвенции о наследствах и завещаниях проводит принцип единства наследства; наследование определяется не законом местожительства умершего и не законом места нахождения имуществ, а национальным законом наследодателя; отвергнут взгляд, будто наследование в недвижимостях непременно касается всего политического и общественного порядка в государстве, и изъятия в пользу территориального закона строго ограничены. Отдельное государство может выговорить себе право применять те из своих территориальных законов, перечень которых оно сообщит всем прочим через посредство нидерландского правительства; необходимо, однако, чтобы эти законы имели исключительной целью предупреждение дробления сельских недвижимостей или же касались недвижимостей, подчиненных специальному порядку, или относились к предметам, которые с общего согласия держав будут указаны в дополнительном протоколе.

VI. Проект конвенции о личных и имущественных отношениях супругов равномерно делает уступку национальному закону в отношении недвижимостей, находящихся за границей; исключения из принципа допускаются также относительно определенных категорий недвижимостей. Отдельное государство может применять особые правила для защиты интересов третьих лиц, но должно сообщить другим государствам, какие именно правила оно будет применять; общая ссылка на интерес третьих лиц не допускается.

VII. Проект конвенции об ограничении дееспособности совершеннолетних (умалишенных, расточителей) в принципе повторяет нормы конвенции об опеке.

VIII. Проект конвенции о несостоятельности не предполагается сделать международным; он предназначен служить образцом для сепаратных конвенций между отдельными государствами. Его основная идея — единство конкурса: объявление купца несостоятельным в одном государстве имеет силу во всех других конвенционных государствах.

Все конвенции и проекты новых конвенций обязывают применять их правила только к подданным одного из договорившихся государств и считаться только с законами государств, вступивших в конвенцию. Когда дело идет о других иностранцах или о других законах, местный суд вправе применять к таким иностранцам не их, а свой закон, ссылаться на "общественный порядок", на "интересы третьих лиц", на "обход законов" и т. д. — и вообще руководствоваться только теми коллизионными нормами, которые существуют в местном законодательстве.

Литература. Официальное издание — "Actes de la Conférence de la Haye, chargée de reglémenter diverses matières de droit international privé (12—27 septembre 1893)" (Гаага, 1893, в двух частях; то же для последующих конференций; для третьей изданы еще отдельно: "Documents relatifs à etc."). Статьи президента четырех конференций, Asser'a, в "Revue de droit international et de législation comparée" за 1893, 1894, 1896, 1900, 1904. Статьи Lainé в "Journal de droit internat. privé Clunet" за соотв. годы. Kahn, "Die dritte Haager Staatenkonferenz etc.", в "Zeitschrift für intern. Priv. und Oeff. Recht" за 1902 и 1904 гг.; его же, "Die einheitliche Kodifikation des internat. Privatrechts durch Staatsverträge" (Лпц., 1904); "Die Haager Familienrechts-Konvention" в "Zeitschrift für intern. Priv. und Oeff. R." (1904); Мандельштам, "Гаагские конференции о кодификации международного частного права" (СПб., 1900; первые две и русская программа для третьей); Гуссаковский, "Третья гаагская конференция по вопросам частного междунар. права" в "Журн. Мин. Юст." за 1900 г., № 10 (одностороннее и неправильное освещение). См. "Международное частное право".

М. Брун.

- 1) Г. к. 1922 - была созвана по решению Генуэзской конференции (см.). Последняя, не разрешив "русского вопроса", приняла на заседании 17. V резолюцию о том, что "должна быть назначена комиссия, которая ещё раз рассмотрит разногласия, существующие между советским русским правительством и другими правительствами, а также вступит в контакт с русской комиссией, которой будет дано такое же поручение". Далее резолюция говорила о том, что вопросы, подлежащие суждению комиссии, охватят все ныне обсуждаемые вопросы о долгах, частной собственности и кредитах и что "члены обеих комиссий должны явиться в Гаагу к 26. VI 1922".

Эта резолюция была принята подкомиссией политической комиссии в составе итальянской, британской, японской, польской, румынской, шведской, швейцарской и советской делегаций и утверждена пленумом конференции на заседании 19. V. Инициатива поручить особой комиссии дальнейшую разработку нерешённых Генуэзской конференцией вопросов принадлежала советской делегации. Ещё в меморандуме от 11. V советская делегация заявляла, что, "если державы намерены заняться разрешением взаимных финансовых притязаний между Россией и ими... эта работа должна быть поручена смешанной комиссии экспертов, назначенной конференцией". Принятая резолюция не совсем соответствовала предложениям советской делегации, которая рекомендовала создать "смешанную комиссию экспертов". Вот почему Г. В. Чичерин на заседании политической комиссии 17. V заявил: "Система двух отдельных комиссий была уже испробована в Генуе, и именно она в значительной мере ответственна за неудовлетворительные результаты. Российская делегация заявляет, что она не может принять на себя ответственность за это новое предложение". Против советского предложения особенно резко высказалась французская делегация, которая выставила два требования: 1) чтобы были две комиссии, из которых в одну Россия не должна быть допущена (нерусская комиссия); 2) чтобы комиссии назначались правительствами (советская делегация предлагала, чтобы комиссия была избрана конференцией).

Решение, принятое Генуэзской конференцией, в значительной мере отражало позицию Франции. К моменту окончания конференции точка зрения основных её участников по вопросу о частной собственности иностранцев в России сводилась к следующему: Франция и Бельгия требовали реституции частной собственности своих граждан в России. Англия и Италия соглашались на реальную компенсацию и готовы были говорить о её формах. Советская Россия не признавала за бывшими собственниками права ни на реституцию, ни на компенсацию, но готова была в известных случаях и по собственному усмотрению предоставить бывшим собственникам право пользования их собственностью на правах концессий или аренды.

Нерусская комиссия собралась в Гааге 15. VI и заседала (без участия советской делегации) до 26. VI 1922. Заседания были секретными: представители печати на них не допускались. В течение одиннадцати дней нерусская комиссия занималась восстановлением единого фронта по вопросу о частной собственности иностранцев.

В отличие от Генуэзской конференции основными делегатами в Гааге были главным образом представители деловых кругов: от Бельгии - Катье, директор банка, в руках которого были сосредоточены русские промышленные акции, и Витмер, генеральный секретарь комитета "Защиты бельгийских интересов в России"; от Англии - Ллойд-Грим, министр по делам внешней торговли, и Лесли Уркварт (вице-председатель делегации и фактический её руководитель), директор правления Русско-Азиатского банка, бывший владелец Кыштымских и Ленских рудников; от Дании - Андерсен, председатель общества "Защиты датских претензий в России", и Петерсон, секретарь того же общества; от Франции - Альфан, директор бюро "Защиты частной собственности французских граждан в России" (впоследствии посол Франции в СССР), и Шевильи, коммерческий агент по делам России, бывший владелец резиновых фабрик в России; от Польши - Ястржембский, бывший директор Русско-Азиатского банка; от Японии - Яманучи, директор банка в Токио, владелец "русских бумаг", и Окубо, директор банка в Иокагаме, "заинтересованный в русских делах".

Нерусская комиссия разбилась на три подкомиссии: первая - частной собственности, во главе с Ллойд-Гримом (Англия), вторая - долгов, во главе с Альфаном (Франция) и третья - кредитов, во главе с бароном Авеццано (Италия).

Советская делегация участвовала на заседаниях всех подкомиссий в полном составе.

Первое совместное заседание состоялось 27. VI 1922. Во всех трёх подкомиссиях советской делегации был предъявлен целый ряд вопросов информационного характера, касающихся состояния народного хозяйства Советской республики: бюджета, денежного обращения, эмиссии, состояния транспорта, промышленности, внешней и внутренней торговли, иностранной собственности, законодательства по различным отраслям и т. д.

Основную роль играла подкомиссия частной собственности. Что касается проблемы долгов (царского и Временного правительств), то уже в Генуе была в известной мере намечена схема разрешения этой проблемы (схема Ллойд-Джорджа с контрпоправками советской делегации). Проблема кредитов Советской республики была целиком подчинена разрешению вопроса о частной собственности. Было совершенно очевидно, что, не добившись решения по вопросу о частной собственности, правительства, представленные в Гааге, не захотят даже разговаривать о каких-либо новых кредитах. Вот почему подкомиссии долгов и кредитов по существу в Гааге не работали, ожидая выяснения положения в подкомиссии частной собственности.

На заседании подкомиссии частной собственности 29. VI в первый раз были зафиксированы позиции подкомиссии, с одной стороны, и советской делегации - с другой. На этом заседании Ллойд-Грим, отступая от позиции, занятой английской делегацией к концу конференции в Генуе (допущение реальной компенсации за национализированную частную собственность), заявил о необходимости "реституции по крайней мере 90% иностранных предприятий в России".

В ответ на это советская делегация, подчеркнув, что Советское правительство готово предоставить бывшим иностранным собственникам ряд предприятий на правах концессии или аренды, заявила: "Российское правительство не будет считаться, принадлежало ли то или иное предприятие (сдаваемое в аренду или концессию) частным лицам, государству или кому-либо иному. Оно будет при этой сдаче учитывать лишь пользу и выгоду Российской республики".

7. VII советская делегация представила список предприятий, которые Советское правительство могло бы сдать иностранным предпринимателям в аренду, концессию или же сделать объектом эксплуатации для смешанных обществ.

Список этот (на 17 страницах) включал предприятия нефтяной, угольной, ж.-д., медной, золотой, платиновой, лесной, бумажной, сахарной, цементной, фосфорной, спичечной, химической, электротехнической и с.-х. промышленности.

В течение нескольких заседаний подкомиссия частной собственности стремилась выяснить вопрос о том, совпадает ли список концессий практически со всей частной собственностью иностранцев в России, а также - каков будет объём экономической свободы концессионеров в условиях народного хозяйства Советского государства. Дискуссия по этим вопросам не привела к соглашению. Непримиримость бывших собственников-иностранцев сказалась в заявлении, которое (по сообщению агентства Гавас) было сделано 10. VII 1922 на заседании подкомиссии частной собственности (без участия советской делегации) Альфаном. Это заявление гласило: "Гаагский опыт показал невозможность, по вине Советов, прийти к благоприятным результатам. Представители Советов во всех своих выступлениях утверждали принципы и доктрины, несовместимые с принципами, существующими во всём остальном мире. При наличии этих обстоятельств французская делегация просит другие делегации принять во внимание настоящее положение и подтвердить свою солидарность. Продолжение гаагских дебатов является бесполезным".

15. VII председатель нерусской комиссии Патэн довёл до сведения советской, делегации, что он получил от председателей всех трёх подкомиссий заявления о "бесполезности при создавшихся условиях продолжения переговоров с Российской делегацией".

16. VII советская делегация обратилась с письмом к Патэну, в котором выразила готовность начать обсуждение конкретных форм компенсации бывших собственников-иностранцев при условии, если нерусская комиссия одновременно приступит к обсуждению конкретных предложений о предоставлении Советской республике кредитов. В ответ на это письмо Патэн предложил советской делегации сделать новые предложения в области возмещения убытков бывших частных собственников-иностранцев. Советская делегация отвергла эту постановку вопроса, и 19. VII пленарным заседанием Г. к. закончилась.

Уже после окончания конференции по предложению Лесли Уркварта нерусская комиссия приняла следующую резолюцию по вопросу о "русских концессиях", имевшую целью закрепить единый фронт держав против СССР:

"Конференция обращает внимание всех представленных здесь правительств на желательность, чтобы все правительства не поддерживали своих подданных в их попытках приобрести в России имущество, ранее принадлежавшее иностранным подданным и конфискованное после 1. XI 1917 без согласия их иностранных владельцев или концессионеров, - при условии, чтобы всеми правительствами, принимавшими участие в Гаагской конференции, было на это обращено внимание всех не представленных здесь правительств и чтобы никакое решение не было принято иначе, как совместно с этими правительствами".

Эта резолюция связывала бывших собственников в России весьма недолго. 9. IX 1922 автор резолюции Лесли Уркварт подписал в Берлине с Л. Б. Красиным первый концессионный договор. Этот договор не был ратифицирован Советским правительством по причинам политического характера. Однако самое его подписание свело на нет резолюцию принятую в Гааге, и тем самым взорвало единый фронт, с таким трудом созданный на Г. к.