см. Бунт.
ВОЗЗВА́НИЕ, -я, ср. Обращение с призывом к кому-н. В. к народу.
ВОЗЗВА́НИЕ, воззвания, ср. (офиц.). Публичное обращение в устной или письменной форме к массам. Воззвание к населению. Воззвание к рабочему классу. Опубликовать воззвание.
ср.
Публичное ображение к массам (в устной или письменной форме).
ср. appeal;
proclamationс. appeal;
proclamation.
воззвание с Aufruf m 1a, Appell m 1a
с
Aufruf m, Appell m
с.
appel m
воззвание к народу — appel au peuple
с.
llamamiento m, llamado m, manifiesto m
с.
appello m, proclama m; manifesto m(манифест)
ВОЗЗВАНИЕ — обращение к широким кругам населения, заключающее в себе призыв к действенному выступлению. Являясь одним из средств, при помощи которых активное внимание масс направляется на тот или иной жгучий вопрос государственной, политической жизни, В. играет особенно заметную роль в периоды напряженных политических событий, решительных сдвигов и т. п. Так воззваниями богата эпоха Великой французской революции, революции 1905, империалистической войны 1914, Октябрьской революции и т. п.
С теоретической точки зрения В. представляет одну из разновидностей ораторской речи, но особенности воззвания обусловлены тем,
1. что этот ораторски-риторический жанр строится с установкой не на устное произнесение, а на печатное (письменное) воспроизведение и
2. что — в связи с этим — В. должно «говорить» само за себя, должно (как плакат, особенно распространенный в те же эпохи, что и воззвания) «ударять» по читающему его, ибо оно обращается не к более или менее ограниченной аудитории, подобно ораторской речи, а к широкой массе, лишенной непосредственного воздействия на нее оратора.
Первая из отмеченных особенностей В. требует максимального переключения эмоциональности, пронизывающей вообще всякую ораторскую речь, из внесловесного плана (голосовые средства оратора, его жесты, мимика и т. п.) в словесный. Так. обр., если в ораторской речи должна с предельной ясностью ощущаться композиционная установка, т. е. отчетливое использование всех приемов расположения словесного материала для развития темы, то эта установка с тем большей четкостью должна быть дана в воззвании. Отсюда повторение, — являющееся одним из главнейших композиционных и стилистических приемов ораторской речи, т. к. благодаря ему тема речи все время остается на виду и поддерживается ее эмоциональная напряженность, — может считаться едва ли не основным (определительным) композиционно-стилистическим принципом воззвания.
Так как (в силу второй из указанных особенностей) В. должно отличаться особой емкостью и «броскостью», то возможность повторений и других приемов ограничивается размерами В. Ставя себе целью непосредственное воздействие, В. имеет обычно легко обозримые границы и отчетливое членение (отсюда важная роль в ней абзаца), что облегчает целостность его восприятия, а также и силу эмоционального упора. Вследствие этого зачин и концовка В. являются естественными его «вершинами», как бы перекликающимися друг с другом, из которых одна устанавливает обусловленность В., а другая — тематическую его устремленность. См. напр. В. к рабочим и красноармейцам Петрограда (во время наступления Юденича в 1919), подписанное В. И. Лениным, которое начинается словами: «Товарищи. Наступил решительный момент. Царские генералы еще раз получили припасы...» и т. д., а кончается так: «...держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца. Победа недалека. Победа будет за нами».
К жанру В. близок «манифест» (см.) (политический, литературный и т. п.), который однако отличается от В. некоторыми особенностями стиля и композиции.
公布, 声明书
ВОЗЗВА́НИЕ -я; ср. Устное или письменное обращение с призывом к кому-л. В. к народу. Расклеивать воззвания.
• Provocatio,
1. у греков см. Judicium, Судопроизводство, 8;
2. у римлян во времена царей и Республики provocatio называлось последнее обращение к народу об отмене приговора по уголовному делу, постановленному царем или магистратом. Оно относилось во времена царей до Сервия Туллия (Cic. r. р. 2, 31 ) к куриатным, а с этого времени к центуриатным комициям. После того как патриции, после изгнания царей, признали сословие плебеев действительным членом народа (populus), народ в своей совокупности сделался самодержавным. Это особенно ясно было выражено в lex Valeria, Закон Валерия, в 509 г. до Р. X.: ne quis magistratus civem Romanum adversus provocationem necaret neve verberaret (Liv. 2, 8; 30. Val. Max. 4, 1, 1), возобновлено в 449 г. до Р. X. через lex Valeria Horatia: ne quis ullum magistratum sine provocatione crearet, qui creasset, eum jus fasque esset occidi neve ea caedes capitalis noxae haberetur (Liv. 3, 55) и в том же году повторено Дуилием с небольшим распространением: qui plebem sine tribunis reliquisset quique magistratus sine provocatione creasset, tergo ac capite puniretur. Оба последних плебисцита были вызваны насильственными поступками децимвиров, которые, впрочем, учреждены были с такой целью, чтобы ни трибуны не выбирались, ни provocatio не допускались (см. Decemviri, Децемвиры). Также в понятии диктатуры заключалось, что на распоряжения и решения диктатора не могло быть никакой А. к народу (provocatio ad populum Liv. 2, 18; см. Dictator, Диктатор), хотя на практике впоследствии были исключения. Вследствие leges Porciae, ок. 195 г. до Р. X., право провокации распространено было за пределы городской области. Когда с половины 2 в. до Р. X. quaestiones perpetuae (см. Quaestio perpetua) мало-помалу заступили место народного суда, то уже в самом этом замещении народа заключалось отмена В. к народу, и ни Сулле, ни Цезарю не нужно было отменять В., как это утверждал Göttling (Röm. Staatsverfassung, стр. 464 слл.). Фактически подлежащие узакониванию de provocatione ad populum, равно как и само В. в отдельных случаях, еще продолжали существовать, но Цезаревы leges Iuliae (46 г. до Р. X.) подводили преступление магистрата, не обращавшего внимания на провокацию, под понятие публичного насилия (vis publica), и он установил наказание aquae et ignis inderdictio. О различии провокации от апелляции, т. е. В. к содействию магистрата, чтобы он вступился своим veto, см. Apellatio, Апелляция. При императорах, которые воплотили в своем лице величие народа, provocatio ad populum естественно прекратилось; только император мог до и после произнесения приговора даровать защиту и помилование; поэтому оба выражения provocatio и apellatio с тех пор получили одинаковое значение. Даже в провинциях римский гражданин мог против наместника подавать апелляцию к императору, и в этом случае он должен был лично доставлен в Рим. Здесь решал сам император со своей консисторией, или он поручал дело префекту (prafectus praetorio или urbi) или сенату, как в уголовных, так и гражданских делах.