«Сатира»

поэтическое обличение текущей действительности: таково наиболее полное определение той многообразной литературной формы, которую обиходная речь, а за нею иногда и теория, называют сатирой. Определение это слишком широко: оно переносит на весьма обширную область литературного творчества название, первоначально свойственное вполне определенной и ограниченной форме. С точки зрения этого широкого определения, сатирой должны быть названы "Недоросль", "Дон-Кихот", "За рубежом", хотя первое произведение относится к области драмы, второе — романа, третье — публицистики. Теория, в сущности, не знает, что делать с С., считая ее то произведением лирическим, то эпическим и подчас относя к ней произведения обличительно-проповеднического характера, то есть по существу своему прозаические. Между тем в том чистом виде, какой имела С. в своем источнике — в римской литературе, — она есть прежде всего произведение поэтическое. Характер поэтический — не говоря о стихотворной форме — сообщается С. тем внутренним пафосом, который выливается лишь в форму лирики; это не особенная степень пафоса — это его особый вид. Этот внутренний двигатель отличает С. от публицистики и не позволяет отнести ее к произведениям эпическим. Как бы ни было сильно негодующее возбуждение публициста, оно не должно отвлекать его от строго логических прозаических форм, в которых движется его мысль. Субъективные элементы публицистики, лишенные эстетического характера, бесконечно далеки от художественной лирики. С другой стороны, ничто не дает права отнести С. к области эпоса. Обличительный и насмешливый характер эпического произведения дает иногда обиходной речи повод назвать его сатирическим и, расширяя терминологию, относить к области чистой С. эпическое, а то и драматическое произведение с сатирическим оттенком. Но как бы ни был силен сатирический элемент в разных литературных формах — в драме, романе, памфлете, — называть их С. значит вносить смешение понятий в терминологию, о ясности которой должна заботиться теория. Иное дело — обиходная речь, которая названием С. лишь оттеняет сатирический характер произведения, а также литературная история, которая привыкла интересоваться не столько судьбами известной формы, сколько литературным выражением тех или иных общественных настроений. — Содержание понятия С. выясняется лучше всего из сопоставления его с иными смежными литературными и эстетическими формами. По исключительной силе пафоса рядом с С. стоит ода, близкая ей по напряжению, но диаметрально противоположная по содержанию: ода славословит, С. бичует. Ближе к С. по содержанию как будто стоит элегия: обе исходят из одного источника — сознания несовершенств жизни; но элегия скорбит о них, а С. негодует; элегия вдохновляется широкими моментами личной и мировой жизни — сфера С. ограничивается вопросами текущей общественной жизни; излюбленное настроение элегии — пассивное, скорбное сознание бессилия — совершенно чуждо С., живой, боевой, деятельной, исполненной веры в осуществление своего идеала, смотрящей вперед, а не назад. Элемент насмешки, столь свойственный С., давал повод сопоставлять ее с юмором, но и это сравнение пригодно лишь для выяснения противоположности обоих явлений. Характернейшая черта юмора — сочувствие к тому, что он осмеивает, — есть полное отрицание сущности С.; юмор есть носитель примирения, С. есть выражение борьбы; смех юмора — это ласковая улыбка, смех С. — грозный и бешеный сарказм; юмор объективнее и эпичнее, С. в своей истинной форме есть чистейшая лирика — лирика негодования; наконец, юмор интересуется только индивидуальной психологией, тогда как С., даже изображая отдельные личности, имеет в виду только общественный строй. Отсюда разница в типах: тип в С. — не столько живой поэтический образ, сколько схематическое изображение, лишенное индивидуализирующих деталей, которые придают такую жизненность и прелесть созданиям юмора. Художественные образы вообще — не дело С.; вдохновленный бурным негодованием, потрясенный попранием идеала, сатирик не обладает тем душевным равновесием, которое составляет необходимое условие творческого объективирования жизненных впечатлений; могучий перевес социально-этических интересов над эстетическими делает из него лирика и подавляет в нем творца объективных типов. Медор, Сильван и Лука Кантемира не живые фигуры, а схематические воплощения тех или иных течений — не потому, чтоб автор не мог или не хотел сделать их иными, а потому, что эти схемы вполне исчерпывают настроение и намерения сатирика; большего от своих образов он не требует. Прежняя теория, отдававшая так много внимания мелочному разграничению и сближению литературных форм, сопоставляла С. с эпиграммой: и там, и здесь мы встречаемся с насмешкой над людскими слабостями. Но эпиграмма имеет в виду отдельную определенную личность, что в высшей степени чуждо высокому настроению сатирика; он проходит мимо всего исключительного, индивидуального; лишь пороки целого строя, целого общества рождают в нем творческое вдохновение.

История С. излагается различно в зависимости от содержания, которое тот или иной исследователь вкладывает в этот термин. Образец расширения понятия мы имеем в мнении Галахова ("Отеч. зап.", 1849 г., № 11), не соглашающегося с теми, которые приписывают "изобретение" С. тому или другому народу, вместо того чтобы искать ее начала в духе человеческом. "Пускай Гораций называет С. стихотворением, неизвестным Греции, а Квинтилиан говорит: Satira tota nostra est — их патриотическое или поэтическое увлечение может присвоить себе только название рода, а не самый род. С. встречается во всех известных литературах или как особенное стихотворение, или как элемент, входящий в эпопею, оду, песню. Между произведениями санскритской литературы есть поэмы исключительно сатирические; значительная часть древнейшего литературного памятника в Китае, "Книги стихов", состоит из С. У греков С. явилась вместе с появлением поэзии". С такой точки зрения история С. захватывает очень широкую область, представляя собой уж не судьбу определенной литературной формы, но историю обличительных настроений во всеобщей литературе. Родиной сатиры в европейской литературе считается Рим. В Греции были сатирические комедии и язвительные ямбы; парабаза (см.) была остатком сатирических вставок, которыми подчас прерывались слова хора в греческой комедии, но С. как обособленной литературной формы мы здесь не находим. Определенную форму придал ей впервые Энний, которого считают ее творцом. Но он воспользовался уже готовым видом народного творчества: уличные шуты забавляли толпу насмешливыми стихотворениями в определенной форме; наряду с сатурническим стихом (см.) здесь употреблялись и греческие размеры; получалась смесь — satura laux, блюдо мешанины, — откуда, быть может, не без влияния наименования сатиров, насмешливых полубожеств, получила название новая литературная форма. Под пером Гая Луцилия, одного из наиболее видных создателей этой формы, — Горация, уступающего ему по силе обличения, но превосходящего его в отделке формы, — ученика его Персия, не столько сатирика-обличителя, сколько философа, и, наконец, великого Ювенала, римская С. становится непреходящим образцом для всей последующей европейской литературы (общую характеристику римской сатиры "серебряного века" см. Серебряный век). Не находя выражения в определенной форме сатиры, сатирическое направление, можно сказать, проникает всю литературу средних веков, особенно конца их. Уже в французских баснях, фаблио, сирвентах сатирический элемент занимает заметное положение. "С. есть душа "романа о лисе". В области "городской лирики", носящей сильный отпечаток С., "иногда личной, наподобие древнегреческих ямбов, иногда общественной и политической, по образцу комедий Аристофана, иногда чисто моральной, подобно Горацию и Ювелану", должно отметить "Иерусалимский плач" (1214 г.) — "сплошной крик негодования против богатства духовенства и развращенности Рима" (Лансон). Наконец, ряд поэтов XIII в. в борьбе с нестроением общества, государства и церкви избирает сатирические темы исключительным предметом своих произведений. Таковы Гюйо де Прованс, Гюг де Берз, Пьер Кардиналь и особенно Рютбеф (см.), "Роман Розы", произведения Раблэ, неисчерпаемый поток народного творчества, от насмешливых ярмарочных фарсов до популярных обличительных песенок — все это полно никого не щадящей галльской веселости, во всем умеющей подметить слабую сторону. Но настоящее воспроизведение римской С. мы встречаем в XVI в. Жак Пелетье напомнил об этой форме в своем "Art poétique" (1555). Ронсар в "Discours sur les misères du temps" и Дюбеллэ в "Poëte courtisan" дали образцы С., еще не упоминая об этом названии. В 1560 г. Пьер Вире издал обличительный "Satyres chrestiennes de la cuisine papale", a дю-Вердье — "Les omonymes, satire contres les moeurs corrompues de ce siècle" (1572). К тому же времени относится так называемая "Мениппова сатира" (см. это слово), "Satires françaises" (1605) Воклэна де ла Френе стоят ближе к посланиям; поэтому, быть может, о них и не упоминает Буало, провозглашающий родоначальником французской С. Матюрэна Ренье — преувеличение, оправдываемое лишь до некоторой степени его эпическими реальными созданиями ("Facheux", "Repas ridicule" и "Macette"). Скорее это название подходило бы к самому Буало, если бы его С., легкая, скептическая, галантная, по существу относящаяся к области критики, а не поэзии и напоминающая С. лишь по форме, не была так бесконечно далека от истинного пафоса негодования — жизненного нерва С. Приближение этого пафоса слышно в XVIII в., в "Pauvre diable" Вольтера, "Le dix-huitième siecle" Жильбера, "Le docteur Pancrace" Ж. M. Шенье. В XIX в. в "Ямбах" и "Сатирах" Барбье, в "Немезиде" Бартелеми, в "Châtiments" Гюго французская литература дает ряд превосходных образцов настоящей сатиры, бурной, искренней, негодующей. Теперь редко кто назовет свое лирическое произведение С., и никто не погонится за верностью сатирической формы. В Германии уже дидактика шпильманов (см.) носила сатирический отпечаток; в поучительных произведениях Фрейданка и Томазина де Цирклария (XIII в.) С. начинает выделяться из проповеди. Из Австрии в XII веке вышел сильный сатирик Генрих фон Мельк (см.); его направление господствовало в духовной литературе следующего века. Австриец был и Штрикер, который, кроме своего продувного "Попа Амиса", создал ряд язвительных изображений придворного быта. В конце XIII в. дворянская и придворная жизнь находит изображение в пятнадцати С., которые ошибочно приписывались некоему Зейфриду Гельблингу. Крестьянская жизнь обличается в "Meier Helmbrecht" Вернера Садовника, городская — в "Wiener Meerfahrt". В XIV в. С. занимается Гуго Тримберг; в XV появляется знаменитый "Narrenschiff" Себастьяна Бранта (см.), от которого прежде вели историю немецкой С. Реформационная литература проникнута духом С., которая является излюбленным оружием обеих сторон. В ответ на "Похвалу глупости" (см. Эразм) и "Письма темных людей" появляются "Сетования темных людей" и другие произведения противников Реформации, среди которых особенно выдается Мурнер. Самым выдающимся сатириком протестантства был Фишарт (1550—1589), "если можно назвать С. бесформенную тяжеловесную массу комических намеков, экскурсов, игры слов, прозвищ, созвучий и т. п." (Шерер). После Оница вновь наступает расцвет С., ознаменованный деятельностью Лауремберга, Рахеля, Грифиуса, Мошероша, Каница, Гунольда и др. В дальнейшем движении С., отказавшись от стихотворной формы, принимает более серьезный тон в произведениях Лискова и Рабенера. Гагедорн подражал Горацию, Рост писал личные С. против Готтшеда. Более поэтичны сатирические произведения Лихтенберга, Штольберга, Виланда, А. Шлегеля, Уланда ("Frühlingslied des Recensenten"), Гофмана фон Фаллерслебена. Есть С. и у Гете — "Götter, Helden und Wieland", "Musen und Grazien in der Mark". С некоторыми оговорками можно считать сатирами "Atta Troll" и "Wintermärchen" Гейне. В Англии С. писали Голль, Рочестер, Драйден, великий Свифт, Поп, Байрон; в Италии — Ариосто, Сальватор Роза, Аламанни, Бентиволио, Альфиери; в Испании — Арженсола, Нагарро, Ларра. В русской литературе С. как особая форма процветала лишь в XVIII в., когда у нас так часто в погоне за воспроизведением содержания ограничивались подражанием форме. Но русская действительность всегда давала слишком богатый материал для сатирического воспроизведения, русские писатели были слишком полны общественными и моральными интересами, чтобы дух С. не был характерной чертой русской литературы. Уже в эпоху брожения, предшествовавшего Петровской реформе, русская повесть под влиянием едкой С. польских рассказов, западных насмешливых фацеций и фаблио "переходит от беспочвенного или идеального эпического рассказа к изображению и осмеянию отживающих и тормозящих прогресс порядков" (Степович, "О древнерусской беллетристике"). "Притча о бражнике", переработанная из западных подлинников, попала вместе с апокрифами в число запрещенных церковью книг. Особенно были распространены С. на суд, и впоследствии составлявший язву русского строя и излюбленный предмет русской С.; таковы "Шемякин суд" и "Ерш Ершович, сын Щетинников". С. XVIII в. приходится уже вести борьбу на два фронта — и в этом смысле весьма характерно ее начало: первая С. Кантемира уже намечает те противоположные течения общественной жизни, которые будут покрыты градом насмешек в С. этого века. Смеяться приходится уже не только над фигурами и порядками отживающими, но и над незаконными плодами новых веяний, над Медорами и Иванушками, фанатиками западной культурности, сумевшими понять и усвоить лишь показную ее сторону. Будучи, так сказать, программой сатирического направления в русской литературе, С. Кантемира является первым по времени и чуть не единственным образцом этой литературной формы. Не раз называли С. свои произведения писатели XVIII и XIX вв. ("С. на развращенные нравы нынешнего века" Николева, "С. первая и последняя" Капниста, "Чужой толк" Дмитриева, "К перу моему" Вяземского), но истинную глубину сатирического изображения русской жизни мы находим не в этих произведениях, а в комедии Грибоедова, в "Думе" Лермонтова, в романе (поэме) Гоголя, в разнообразных произведениях Салтыкова-Щедрина. И даже в лирике, встречая подчас истинную С. со всей свойственной ей силой бичующего негодования ("Размышление у парадного подезда", "Убогая и нарядная" Некрасова, "Последнее новоселье" и отчасти "На смерть Пушкина" Лермонтова), мы не найдем ни чистой формы, ни названия С.: уже у Державина смешивались в одном стихотворении две столь диаметрально противоположные формы, как ода и С. Вымирание чистых и обособленных лирических форм, продолжающих свое существование только в учебниках поэтики, особенно ясно выражено в судьбах С. История сатирического элемента в разнообразных произведениях русской литературы составила бы, в сущности, наиболее яркую и характерную сторону русской общественности и именно потому не могла быть до сих пор представлена в достаточной полноте. Отдельные замечания по теории С. рассеяны в статьях о выдающихся сатириках, особенно о Кантемире (Жуковского — "Сочинения", т. 5, Галахова — "Отеч. зап.", 1849 г., 11, Дудышкина — "Современник", 1848 г., 11). Ср. также Белинский, "Сочинения", т. VIII (о С. в русской литературе); Добролюбов, "Русская С. в век Екатерины" ("Соч.", т. 1); Пятковский, "Очерки из истории русской журналистики" (в книге "Из истории нашего лит. и обществ. развитая", СПб., 1888); Афанасьев, "Русские сатирич. журналы" (М., 1859); Нагуевский, "Римская С. и Ювенал" (Митава, 1879) и ряд др. работ, посвященных Ювеналу (см.), Bautain, "De la satire" (1816); Viollet-le-Duc, "Histoire de la satire en France" (в "Oeuvres" Матюр. Ренье, 1853); Ch. Lenient, "La S. en France" (1859—1866, 2 отд.); Schade, "Satiren und Pasquille aus der Reformationszeit" (Ганновер, 1863); Erich Schmidt, "Der Kampf gegen die Mode in der deutsch. Litteratur des XVIII J." ("Im neuen Reich", 1880, 39); Schneegans, "Geschichte der grotesken S." (Страсбург, 1894). См. также литературу при статьях об указанных выше сатириках.

А. Горнфельд.

(лат. satira, от более раннего satura — Сатура

, буквально — смесь, всякая всячина)

вид комического (См. Комическое); беспощадное, уничтожающее переосмысление объекта изображения (и критики), разрешающееся смехом, откровенным или подспудным, «редуцированным»; специфический способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий её как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное (содержательный аспект) посредством смеховых, обличительно-осмеивающих образов (формальный аспект).

В отличие от прямого обличения, художественная С. как бы двусюжетна: комическое развитие событий на первом плане предопределяется некими драматическими или трагическими коллизиями в «подтексте», в сфере подразумеваемого. Двусюжетны и другие виды комического, используемые в сатирическом произведении: Юмор и Ирония; но для собственно С. характерна негативная окрашенность обоих сюжетов — видимого и скрытого, тогда как юмор воспринимает их в позитивных тонах, ирония — комбинация внешнего позитивного сюжета с внутренним негативным.

С. — насущное средство общественной борьбы; актуальное восприятие С. в этом качестве — переменная величина, зависимая от исторических, национальных и социальных обстоятельств. Но чем всенароднее и универсальнее идеал, во имя которого сатирик творит отрицающий смех, тем «живучей» С., тем выше её способность к возрождению. Эстетическая «сверхзадача» С. — возбуждать и оживлять воспоминание о прекрасном (См. Прекрасное) (добре, истине, красоте), оскорбляемом низостью, глупостью, пороком. Провожая «в царство теней все отжившее» (М. Е. Салтыков-Щедрин), духовно «пристыжая» и очищая смеющегося, С. тем самым защищает положительное, подлинно живое. По классическому определению Ф. Шиллера, впервые рассмотревшего С. как эстетическую категорию, «... в сатире действительность как некое несовершенство противополагается идеалу, как высшей реальности» («О наивной и сентиментальной поэзии», см. Статьи по эстетике, М. — Л., 1935, с. 344). Но идеал сатирика выражен через «антиидеал», т. е. через вопиюще-смехотворное отсутствие его в предмете обличения.

Бескомпромиссность суждений о предмете осмеяния, откровенная тенденциозность — присущий именно С. способ выражения авторской индивидуальности, стремящейся установить непереходимую границу между собственным миром и предметом обличения, и «... силой субъективных выдумок, молниеносных мыслей, поразительных способов трактовки разложить все то, что хочет сделаться объективным и приобрести прочный образ действительности...» (Гегель, Эстетика, т. 2, М., 1969, с. 312). Субъективная окрашенность С. придаёт ей черты своеобразного негативного романтизма.

Отчётливо осознавшая себя в древнеримской литературе в качестве обличительно-насмешливого жанра лирики, позже С., сохраняя черты лиризма, утратила жанровую определённость, превратилась в подобие литературного рода, определяющего специфику многих жанров: басни (См. Басня), эпиграммы (См. Эпиграмма), бурлески (См. Бурлеска), Памфлета, Фельетона, сатирического романа.

Сатирик «моделирует» свой объект, создавая образ, наделённый высокой степенью условности, достигаемой «направленным искажением» реальных контуров явления с помощью преувеличения, заострения, гиперболизации, Гротеска. «Экспериментирующая» С. формирует произведение на основе фантастического допущения, позволяющего автору вести рационалистическое исследование объекта. Персонаж здесь — как бы олицетворённое логическое понятие (Органчик у Салтыкова-Щедрина), а сюжет — как бы система интеллектуальных выкладок, переведённых на «художественный язык» («Кандид» Вольтера, «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта). Распространённая фигура в рационалистической С. — герой-обозреватель, насмешливо «коллекционирующий» улики.

Иная разновидность — С., высмеивающая ущербную личность, исследующая в психологическом плане природу зла («Господа Головлевы» Салтыкова-Щедрина, «Ярмарка тщеславия» У. Теккерея). Типизация здесь всецело опирается на точность и «жизнеподобие» внешних и характерологических деталей.

«Правдоподобное неправдоподобие» являет собою пародийно-ироническую С., изобилующая мотивами «удвоения жизни»: мистификациями, игровыми и театрализованными ситуациями, элементами композиционной симметрии, «двойничества». Она нередко смыкается с юмором (например, у Ч. Диккенса), а также с другими разновидностями С.

Зарождение сатирической образности в античности относится ко времени, когда искусство носило синкретический характер, выкристаллизовываясь из народных игр и культовых действ. На фольклорной основе формируется сатировская драма, древняя аттическая комедия и пародия на героический эпос («Война мышей и лягушек»); позже появляется жанр, название впоследствии «менипповой сатирой» (См. Мениппова сатира). Как конкретный литературный жанр С. возникает в Древнем Риме (обличения Луцилия Гая, моралистические сатиры Горация и гражданские — Ювенала). Осмеяние нравов получает яркое выражение в романе-мениппее («Сатирикон» Петрония, «Золотой осёл» Апулея) и комедии (Плавт, Теренций). С подъёмом средневековых городов связано развитие Анекдота и Фаблио, комического животного эпоса (См. Животный эпос), площадного Фарса. Возрождению сопутствует сатирический пересмотр идеологических норм средневековья (анонимная политическая С. во Франции — «Мениппова сатира», 2-я часть «Похвалы Глупости» Эразма Роттердамского). Сатирические эпизоды присутствуют в вершинных произведениях эпохи, воплотивших многоликую стихию комического («Декамерон» Дж. Боккаччо, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле, «Дон Кихот» М. Сервантеса, комедии У. Шекспира); они способствуют ниспровержению идей, враждебных гуманизму. Для классицизма характерна сатирическая комедия строго очерченных типов (Мольер), а также стихотворные сатирические жанры (сатира, басня, максима, травестия). В 17—18 вв. набирает обличительную силу комический плутовской роман (особенно барочный — Ф. Кеведо-и-Вильегас, Х. Гриммельсхаузен и просветительский — А. Р. Лесаж, Т. Смоллетт). Социально-сатирический смех Мольера и испанские комедии развивали комедии П. Бомарше и Р. Б. Шеридана. Идеологи Просвещения создали классические образцы С., философски осмысливающие губительное несовершенство существующего миропорядка (Д. Дидро, Вольтер, Монтескье и особенно Дж. Свифт). Ярким выразителям романтической иронии (Дж. Байрону, Э. Т. А. Гофману, Г. Гейне) свойственно восприятие жизни как в универсально-юмористическом «ключе», так и в социально-сатирическом. С развитием критического реализма чистая С. убывает, проникая во все прозаические жанры (Ч. Диккенс, У. Теккерей). В конце 19—20 вв. С. совершенствуется в творчестве М. Твена, А. Франса, Г. Уэллса, К. Чапека, Я. Гашека, Г. К. Честертона, Б. Шоу, Г. Манна, Б. Брехта, которые обличают пороки современной, переживающей кризис, цивилизации, сохраняя веру в объективный идеал. В отличие от их С., С. Модернизма, разрабатывая проблему «отчуждения» человека в буржуазном и тоталитарном обществе, пронизана ощущением безысходности или абсурда (Э. Ионеско). В последние полвека С. вторгается в научную фантастику (См. Научная фантастика) (О. Хаксли, А. Азимов, К. Воннегут и др.).

На Востоке сатирическое обличение (социальной несправедливости, власть имущих) присуще многим фольклорным произведениям далёкого прошлого («Тысяча и одна ночь», «Панчатантра», анекдоты о Насреддине, притча разных народов). Издревле существует книжная сатира (Дандин, Бхартрихари, Харибхадра Сури — индийская литература; Ван Вэй, Пу Сунлин — китайская литература; Сузани, Гургани, Убейд Закани — персидская литература). Типологически многие явления восточной С. соотносимы с европейской (например, обеим в ранний период присущ аллегорический схематизм).

В русской литературе С. впервые отчётливо проявилась в сатирической повести конца 17 в. (см. Повести древнерусские). Общественную обличительную С. развивают классицисты и просветители (А. Д. Кантемир, А. П. Сумароков, Д. И. Фонвизин, Н. И. Новиков, А. Н. Радищев). Басни И. А. Крылова, сатирические стихи Г. Р. Державина, романы В. Т. Нарежного явились в художественном отношении прелюдией к расцвету С. 19 в. Сатирические типы, ставшие нарицательными, навечно-русскими, создаёт А. С. Грибоедов. Богато по эстетической тональности и национально по форме комическое наследие Гоголя, сатирически обозревшего «с одного боку» русский социальный миропорядок («Ревизор» и «Мёртвые души»). Беспощадным обличителем общественных пороков «сверху донизу» с позиций революционной демократии выступил Салтыков-Щедрин («Господа Головлёвы», «История одного города» и др.).

В преддверии советской С. стоит дореволюционное творчество М. Горького (например, сатирические сказки) и В. В. Маяковского (например, саркастические «гимны»). В советской литературе сатирическое начало в чистом виде выразилось в разных жанрах: политические стихи (В. Маяковский), рассказы и повести (М. Зощенко, А. Платонов), комедия («Клоп» и «Баня» Маяковского, «Тень» и «Голый король» Е. Шварца), роман (И. Эренбург, И. Ильф и Е. Петров, М. Булгаков, научно-фантастический — братья А. и Б. Стругацкие), пародия и эпиграмма (А. Архангельский). Становление советской С. сопровождалось острыми дискуссиями о её природе и функциях.

С. в зрелищных искусствах отражает развитие сатирической литературы. Наиболее значительные явления сатирической драматургии становятся общественным событием после их театральной постановки; это относится в равной мере к комедиям Аристофана, Мольера, Бомарше, А. В. Сухово-Кобылина, Маяковского. Жанр кинокомедии, сформировавшейся к началу 20-х гг., породил наряду с развлекательными произведениями и подлинно сатирические: «Новые времена» и «Диктатор» Ч. Чаплина, советские киноленты «Праздник святого Иоргена», «Добро пожаловать» и др.

В изобразительном искусстве наиболее развитый сатирический жанр — Карикатура (в узком смысле), в которой важную роль играет текст. Сатирическая графика представлена также и книжной иллюстрацией (рисунки П. М. Боклевского к «Мёртвым душам», К. П. Ротова и Кукрыниксов (См. Кукрыниксы) — к «Золотому телёнку»). Сатирические мотивы проникают и в живопись («Сатурн» Ф. Гойи); однако здесь они обычно носят характер прямого (несмешного) обличения («Сватовство майора» П. А. Федотова). Новые возможности открывает перед С. телевидение как искусство, обладающее безграничными репортажными потенциями.

Лит.: Белинский В. Г., «Горе от ума», Полное собрание соч., т. 3, М., 1953; его же, «Похождения Чичикова, или Мертвые души», там же, т. 6, М., 1955; Бергсон А., Смех в жизни и на сцене, пер. с франц., СПБ, 1900; Бахтин М. М., Творчество Франсуа Рабле, М., 1965; Пинский Л. Е., Юмор, в кн.: Краткая литературная энциклопедия, т. 8, М., 1975; Aubouin Е., Les genres du risible, Marseille, 1948; Kayser W., Das Groteske in Malerei und Dichtung, Hamb., 1960; Himmel Н., Satire, в кн.: Lexikon der Weltliteratur im 20 Jahrhundert, Bd 2, W., 1961. см. также лит. при ст. Комическое.

А. З. Вулис.

«Древо российской свободы». Рис. Л. Евреинова. 1906.

В. В. Маяковский. «Прозаседавшиеся». Илл. А. М. Каневского.

Дж. Свифт. «Гулливер в стране великанов». Илл. Ж. Гранвилля.

Козьма Прутков. «Усердие всё превозмогает!». Илл. Н. В. Кузьмина.

1. сати́ра;
2. сати́ры;
3. сати́ры;
4. сати́р;
5. сати́ре;
6. сати́рам;
7. сати́ру;
8. сати́ры;
9. сати́рой;
10. сати́рою;
11. сати́рами;
12. сати́ре;
13. сати́рах.

жен. сочиненье насмешливое, осмеяние слабости и порока. Сатирическое сочиненье. Сатирик, такой писатель.

САТИ́РА, -ы, жен.

1. Художественное произведение, остро и беспощадно обличающее отрицательные явления действительности.

2. Обличающее, бичующее осмеяние.

| прил. сатирический, -ая, -ое. С. жанр. С. стиль.

-ы, ж.

1.

Способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными.

||

Произведение искусства (чаще — литературы), в котором резко, язвительно обличаются, осмеиваются отрицательные явления действительности.

Сатиры Ювенала. Сатиры Салтыкова-Щедрина.

□

[С. Васильев] знает законы осмеяния и умело, талантливо ими пользуется. Его сатиры отличаются краткостью, стремительным развертыванием темы. Осетров, Поэзия вчера, сегодня, завтра.

2.

Язвительная, злая насмешка, резкое обличение.

Между тем Туркевич, не видя пользы от дифирамбов [исправнику Коцу], понемногу и осторожно начинал переходить к сатире. Короленко, В дурном обществе.

||

Смешное, искаженное подобие чего-л.

[Государственные магнаты] своею необдуманностью и ничтожною гордостью превратили сейм в сатиру на правление. Гоголь, Тарас Бульба.

[лат. satira]

сочинение, осмеивающее слабости и пороки людские

Ср. Ядовитая сатира... забыта... в эту минуту он готов сочинить в пользу Аристарха Федоровича панегирик и заклеймить сатирой ближайших своих знакомых.

Гончаров. Обрыв. 5, 15.

Ср. Сатира — плеть, ударом обожжет.

Гончаров. Обрыв.

Ср. Не любит узнавать никто себя в сатире.

Крылов. Зеркало и Обезьяна.

Ср. Муза! не пора ли слог отменить твой грубый

И сатир уж не писать? Многим те не любы.

Кн. Кантемир. К музе моей.

Ср. Fools are my theme, let satire be my song.

Byron. Engl. Bards. 6.

Ср. Difficile est satiram non scribere.

Трудно не писать сатиры.

Juven. Sat. 1, 30,

Слово это напоминает древние шуточные представления, названные как бы по имени жизнерадостного полубога Сатира, или же оно получило начало от слова satiyra — "смесь", из которой состояли эта представления — разговорные с пением и пляской. Satira (satura) — начинка (в которой всего довольно; Ср. сытый, satt, satis, αδην).

См. животрепещущий.

См. клеймить.

См. ювенал.

САТИ́РА, сатиры, жен. (лат. satira).

1. Обличительное литературное произведение, изображающее отрицательные явления действительности в смешном, уродливом виде (лит.). Сатиры Кантемира. Шутливая сатира. Горация. Гневная сатира Ювенала. Бич сатиры. Заклеймить сатирой общественные пороки. Сатира на взяточников. «Сатира - плеть, ударом обожжет.» Гончаров. «Не любит узнавать никто себя в сатире.» Крылов. «Там (в театре) в стары годы, сатиры смелый властелин, блистал Фонвизин, друг свободы.» Пушкин.

2. перен., только ед. Насмешка, обличение. «Сатира и мораль смысл этого всего?» Грибоедов.

ж.

1.

Произведение, осмеивающее какой-либо порок, недостаток (в литературе классицизма).

2.

Произведение искусства, в котором резко, шаржированно изображаются, обличаются отрицательные явления действительности.

3.

Злая насмешка, резкое обличение.

отт. Смешное подобие чего-либо; карикатура, пародия.

САТИРА (лат. satira) -1) способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными. Сила сатиры зависит от социальной значимости занимаемой сатириком позиции, от эффективности комических средств (сарказм, ирония, гипербола, гротеск, аллегория, пародия и др.). Сатира возникает в народной "смеховой" культуре и постепенно охватывает ряд видов искусства: театр и литературу (особенно комедия), публицистику (памфлет, фельетон), изобразительное искусство (карикатура, шарж), эстраду, кино, телевидение и др. Сатирическими могут быть и целое произведение, и отдельные образы, ситуации, эпизоды. Классики сатиры: Мольер, Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. Гойя, О. Домье.2) В древнеримской литературе и связанных с ней традициях особый жанр лирики, осмеивающий политические, общественные и литературные нравы (Ювенал).

САТИРА (латинское satira), 1) способ проявления комического в искусстве: уничтожающее осмеяние явлений, которые представляются автору порочными. Сила сатиры зависит от социально-нравственной значимости позиции сатирика, от тональности комических средств (ирония, сарказм, гипербола, гротеск, алогизм, пародия и др.). Сатира возникает в народной "смеховой" культуре, а затем проникает в театр и литературу (комедия,"мениппова сатира"), публицистику (памфлет, фельетон), изобразительное искусство (карикатура, шарж), эстраду, кино, телевидение и др. Сатирическими могут быть и целое произведение, и отдельные образы, ситуации, эпизоды. Классики сатиры: Мольер, Дж. Свифт, М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф. Гойя, О. Домье. 2) В древнеримской литературе и связанных с ней традициях особый жанр лирики, осмеивающий политические, общественные и литературные нравы (Ювенал).

сати́ра семинаристское ударение са́тира. Заимств. через франц. satire из лат. satira, более стар. satura (lаnх) "блюдо с разными плодами, ежегодно подносимое богам; десерт; смесь, стихотворная смесь": satur "сытый" (Хайзе).

жен. satireсатир|а - ж. satire;
~ик м. satirist;
~ический satirical;
~ические куплеты satirical couplets.

сатира ж Satire f c

ж

Satire f

ж.

satire f

ж.

sátira f

ж.

satira

Сатира

САТИРА — вид комического (см. Эстетика), отличающийся от других видов (юмора, иронии) резкостью обличения. С. при своем зарождении являлась определенным лирическим жанром. Она представляла собой стихотворение, часто значительное по объему, содержание к-рого заключало в себе насмешку над определенными лицами или событиями. С. как жанр возникла в римской литературе. Самое слово «С.» происходит от латинского названия мифических существ, насмешливых полубогов-полуживотных — сатиров. Филологически оно связано и со словом satura, означавшим в простонародьи блюдо мешанины, что указывало на смешение различных размеров (сатурнический стих, наряду с греческими размерами) и на присутсвие в С. самых разнообразных описаний всевозможных фактов и явлений в отличие от других лирических жанров, к-рые имели строго ограниченную и определенную область изображения. Римская С. дала свои наиболее высокие образцы в произведениях Горация, Персия и особенно Ювенала.

С течением времени С. утратила свое значение определенного жанра, как это произошло и с другими классическими жанрами (элегией, идиллей и пр.). Изоблачающая насмешка стала основным признаком С., определяющим ее основную сущность. Это свое назначенин С. выполняла при помощи разных литературных форм и жанров. Правда, всякий раз, когда возрождались в литературе формы античной литературы, возрождалась частично и старинная жанровая С. Так было напр. в русской литературе второй половины XVIIIв., когда классическая форма С. была использована Кантемиром, Сумароковым и др. Но одновременно с ней существовали и сатирическая комедия и сатирические журналы с их фельетонами, карикатурами, рассказами и др.

Комизм лежит в основе С. вне зависимости от жанра. Смех всегда является огромным средством социального воздействия. «...Во всей морали нет лекарства более действительного, более сильного, чем выставление на вид смешного» (Лессинг, Гамбургская драматургия, Собр. сочин., т.V, стр.76, изд. Вольфа, 1904).

Социальные функции комического определяют его форму: юмористическую, сатирическую и ироническую. Социальная функпия смеха и С. заключается в действенной борьбе с комически изображаемым объектом. В этом отличие С. от юмора и иронии. От всех форм комического сатира отличается своей активностью, волевой направленностью и целеустремленностью. Смех всегда содержит отрицание. Наряду со смехом в С. звучат поэтому не менее сильно негодование и возмущение. Иногда они так сильны, что почти заглушают смешное, оттесняют его на задний план. Слабость комического элемента в С. давала повод некоторым исследователям утверждать, что С. может совсем обходиться без комических приемов, что она может изобличать ничтожное и враждебное лишь своим негодованием. Но само по себе негодование при самой большой силе и напряженности не создает С. Так, «Дума» и «На смерть Пушкина» Лермонтова при всем своем пафосе протеста и возмущения не является С. Элементы смеха и негодования могут по-разному комбинироваться в С. Но вне комического построить С. нельзя. Отрицая комическое как необходимый метод построения С., мы придем к отождествлению С. с критикой, с отрицанием вообще. Изобличение русского самодержавия и бюрократии может быть выражено в плане сатирическом (Салтыков-Щедрин) и в плане прямой критики и отрицания (Л.Н.Толстой). Маяковский сатирически изобличал мещанство и буржуазию, Горький тоже изобличал мещанство и буржуазию, но в плане прямого отрицания.

Специфика С. не в том, что она вскрывает отрицательные, вредные или позорные явления, но в том, что она всегда осуществляет это средствами особого комического закона, где негодование составляет единство с комическим изобличением, изобличаемое показывается как нормальное, чтобы затем обнаружить через смешное, что это норма — только видимость, заслоняющая зло. Это подтверждается всей историей С. Достаточно назвать такие имена, как Рабле, Бомарше, Вольтер, Свифт, Салтыков-Щедрин. Поэтому классическое разделение С. на «смеющуюся» и «патетическую», к-рое проводит Шиллер в своей статье «О наивной и сентиментальной комедии», не имеет достаточного основания.

Сатиры на врага есть во-первых отрицание всей социально-политической системы. Этот тип С. создан величайшими мировыми сатириками, к-рые в разные эпохи дали гениальные образцы критики и отрицания социальной действительности своей эпохи. Рабле, Свифт, Салтыков-Щедрин — каждый со своими индивидуальными особенностями создавали именно этот тип С.

В истории С. мы неоднократно встречаемся и со вторым типом С., когда сатирик зовет к исправлению отдельных пороков, а не к уничтожению системы, породившей эти пороки. Эта сатира направлена большей частью на быт, нравы, культурные навыки и обычаи. С критикой своего подымающегося класса выступил Мольер. Образ «Мещанина во дворянстве», покрывающий целый ряд аналогичных мольеровских образов («Жорж Данден», «Смешные жеманницы») построен так, что при всех своих недостатках он является смешным, но не отрицательным. С недостатками этих персонажей нужно бороться, но их можно исправить. В таком же плане дан Фигаро у Бомарше. Комизм, связанный с этим образом, не приводит к его отрицанию. Таков Фонвизин, к-рый стремился выдвинуть на место невежественного патриархального дворянства — дворянство европеизированное, культурное.

Основные типы С. отличаются не только по своему материалу и характеру отношения писателя к этому материалу. Можно наблюдать совершенно отличные формы построения С. Буржуазная эстетика и история литературы не раз говорили о тенденциозности С., о том, что С. является полухудожественным, полупублицистическим жанром. С. — «пограничный вид художественных произведении», потому что в ней «наглядно-созерцательная живость» сочетается с «внеэстетическими целями» (Ионас Кон, Общая эстетика). К сожалению подобные взгляды проникли и в нашу советскую критику (см. предисловие к сб. «Сатира» в изд. «Academia», ст. Пиксанова в гослитиздатовском однотомнике «Салтыков-Щедрин», где непонимание специфики формы превращает великого сатирика в талантливого очеркиста).

Между тем формы сатирических произведений чрезвычайно своеобразны. Речь должна итти не только о степени художественности С., но и о ее художественном своеобразии.

Если мы обратимся к тому типу С., к-рый построен на отрицании социальной системы, то увидим, что творчество великих сатириков — Рабле, Свифта, Салтыкова-Щедрина, — отделенное друг от друга временем и пространством, столь различное по своему социально-политическому генезису, представляет собой большую близость формы. Основная особенность С. этого типа заключается в том, что все изображаемое в ней дается в плане полного отрицания. Положительные идейные установки автора, во имя к-рых идет это отрицание, не даны в самом произведении. Их сущность ясна из комического обнаружения ничтожности изображаемого. Отсюда нередко встречающееся вульгарное утверждение, будто у сатириков этого типа нет положительного идеала.

Такая сатира обычно построена на гротескной гиперболистичности, превращающей реальную действительность в фантастику. Рабле рассказывает о необычайных великанах, о колоссальных аксессуарах их быта, об их фантастических приключениях, об оживающих колбасах и сосисках, о паломниках, путешествующих во рту Гаргантюа. Свифт фантастически смещает все человеческие понятия, сталкивая своего героя поочередно с лилипутами и великанами, рассказывает о летающем острове и т.п. Салтыков-Щедрин изображает градоначальника с заводным механизмом в голове, всегда произносящего одни и те же две фразы, и т.п.

Часто пытались найти объяснения гиперболизму и фантастике в необходимости для писателя говорить эзоповским языком. Но это разумеется не главное. Усиливая комическое до степени гротеска, придавая ему форму невероятного, фантастического, сатирик тем самым выявляет его абсурдность, его неопределенность, его противоречие с реальной действительностью.

Реалистически-гротескная фантастика сатириков как основа их стиля определяет целый ряд отдельных приемов. Главнейшие из них состоят в том, что фантастическое дается с точным и весьма обширным перечислением натуралистических подробностей (Рабле) или даже точным измерением его размеров (Свифт).

Стремление к всеобъемлющей реалистической критике социального строя определило и самый жанр С. этого типа. Великие писатели-сатирики, к-рые направляли свой дар на изобличение враждебной им социально-политической системы, сделали роман своим основным жанром. Форма романа давала возможность широкого охвата действительности. В то же время обычная форма романа в связи с ее сатирической функцией получала свои особенности как форма сатирического романа. Сатирический роман не связан рамками определенного сюжета. Сюжет здесь — лишь канва, на которую нанизывается все, что служит для изображения и изобличения той или другой стороны жизни. Сатирик не ограничивает себя количеством действующих лиц, так же как он не обязан следить до конца за их судьбой.

Этим определяется и особое построение образов-персонажей и их значение в общей композиции этого рода сатирического произведения. Не понимая этого своеобразия, Горнфельд напр. считает, что «тип в сатире — не столько живой поэтический образ, сколько схематическое изображение, лишенное индивидуализирующих деталей, которые придают такую жизненность и прелесть созданиям юмора... могучий перевес социально-этических интересов над эстетическими делает из него (сатирика — С.Н.) лирика и подавляет в нем творца объективных типов».

Здесь явное непонимание методов С. Сатирик не менее любого другого художника способен к художественному воплощению отражаемой им действительности. Достаточно вспомнить образы эпикурействующего философа Панурга у Рабле или Иудушку Головлева у Салтыкова-Щедрина. Но эта индивидуализация и типизация достигаются другими средствами, чем в юморе, — не путем психологического развертывания образа, а через большие обобщения, на к-рых построена С. и к-рые дают возможность в каждом персонаже, взятом на очень небольшом отрезке места и времени, уловить социально-типическое. Но именно поэтому социально-типическое не становится схемой, оно воплощается в художетсвенно убедительные индивидуализированные жизненные образы.

Отсутствие твердого сюжета позволяет сатирику не стеснять себя требованиями развития единого действия, ибо композиционное движение С. определяется требованиями расположения той системы критики, к-рую автор стремится дать в своей С., а не требованиями композиционного развития единой сюжетной интриги. Этого не учитывают теоретики, к-рые, не понимая своеобразия сатирической формы, говорят о композиционной шаткости, расплывчатости С. как об одном из ее главных грехов против художественности. Универсализм критики в сатирическом романе определяет необходимость использования самого разнообразного материала. Сатирический роман использует в равной мере комические характеры, положения, диалоги и слова. В этом отличие С. этого типа от других видов С.

По-иному строится сатира, основанная на противопоставлении положительного и отрицательного, добродетели и порока. Скотининым и Простаковым сатирик противопоставляет Стародума, Фамусовым и Молчалиным — Чацкого, Тартюфу противостоит Клеант, Гарпогону — Ансельм. Но характер распределения отрицательного и положительного элементов в этой С. резко отличаются от аналогичных несатирических произведений, скажем — от мещанской слезливой драмы. На первый план С. выдвигает отрицательные типы и характеры, давая положительное лишь как фон для них либо не давая вовсе. С. эта по преимуществу является С. типов и характеров. Отдельные отрицательные стороны социального строя сатирик воплощает в отдельных характерах. Отрицательные типы построены большей частью на какой-нибудь одной резко выдающейся черте; на скупости Гарпагона, на лицемерии Тартюфа, на подличании и угодничестве Молчалина, на тупом солдафонстве Скалозуба. Эта сатирически заостренная черта характера создает порой вместо индивидуализированного образа социальную маску.

Мы говорили до сих пор о двух основных видах С. В рамках этих видов мы находим многообразные жанры С.: наряду с сатирическим романом, с сатирической драмой, комедией С. использует и целый ряд малых жанров — эпиграмму, анекдот, сатирический фельетон, карикатуру. И эти малые жанры подразделяются в зависимости от сатирической установки автора на те же два типа. Так, если мы сравним С. «Искры» 60-х гг. и «Сатирикона», то здесь явственно выступят отличительные особенности этих двух типов С.

Нужно подчеркнуть, что помимо основных видов С. мы встречаемся в лит-ой практике очень часто с элементами С. в произведениях писателей несатирического направления. Особенно сильны эти элементы С. в творчестве писателей, к-рые являются представителями критического реализма (Стендаль, Бальзак, Флобер, Мопассан и др.).

В европейской литературе история С. теснейшим образом связана с историей борьбы молодой буржуазии против феодального порядка, Так, уже с XIVв., по мере оформления тех сил, к-рые столь явственно заявили о себе Возрождением, Реформацией, С. завоевывает все большее место. На разнообразные лады сатирически осмеиваются церковь и ее служители, средневековый уклад, догматы религии, а еще больше — произвол охранителей этих догматов, порочность и глупость католических попов, тупость и ограниченность схоластических ученых. Жанры С. становятся чрезвычайно многообразными. Здесь и басня, в к-рой осел в львиной коже изображает папство, и отдельные небольшие сатирические новеллы, шванки, и животный эпос («Борьба мышей и лягушек»), и большие сатирические романы, использующие народную сатирическую поэзию.

Возрождение, Реформация были перво великой атакой молодой буржуазии на старый феодальный порядок. Эта эпоха дала поэтому шедевры С. во Франции и Германии. Королевско-аристократический характер английской Реформации и пуританский характер буржуазной революции привели к тому, что Англия не знала в XVI—XVIIвв. такого широкого развития сатирических жанров, как Франция и Германия. Обширная немецкая сатирическая литература эпохи Реформации начинается знаменитым «Narrenschiff» (1434) Себ. Бранта. Фишарт (1546—1590) был наиболее выдающимся немецким сатириком эпохи Реформации. Его перу принадлежит вольная обработка романа Рабле «Гаргантюа» — сатирическое произведение, содержащее всеобъемлющую критику социального строя и его недостатков. Однако вершиной сатирической литературы эпохи Реформации являются сыгравшие всемирно-историческую роль «Письма темных людей» (1515—1517) и «Похвала глупости» (1509) Эразма Роттердамского. С. гуманистов и Реформации — бичующая, ядовитая, презрительная. Она стремится не улучшать и исправлять, но снизить, оскорбить, уничтожить.

Эта огромная, большей частью безыменная сатирическая литература или литература забытых писателей, чрезвычайно разнообразная в различных странах в зависимости от конкретных условий борьбы нарождающейся молодой буржуазии, осознающего себя третьего сословия, венчается во Франции гениальным гротеском Рабле (см.) «Гаргантюа и Пантагрюэль» — подлинной сатирической энциклопедией средневековья. Но по мере того как первый тур боев молодой буржуазии против феодализма закончился, по мере того как католическая реакция восторжествовала и феодализм после ряда своих отступлений закрепился на новых позициях, С., направленная на взрыв самых основ феодального общества, уступила место С., задачей к-рой была лишь критика частных недочетов системы («Комический роман» Скаррона, 1651; «Симплициссимус» Гриммельсгаузена, 1668, и др.). Эта С. выступает против подражания иноземному, против забвения немецких основ жизни (Лауремберг, 1590—1658; Мошерош, 1601—1669), против одичания и огрубения нравов, принесенных тридцатилетней войной (Гриммельсгаузен, Мошерош). К этому времени относится возрождение классической формы римской С. как лирического стихотворения (Рахель), к-рая во французской литературе расцвела уже к концу XVIв. (Вире, «Satyres chrestiennes de la cuisine», дю Вердье, «Les omonymes, satire contre les mOur corrompues de ce siecle»).

С. отрицания опять начинает громко заявлять о себе, когда третье сословие в XVIIIв. стало готовиться к решительному бою с феодализмом.

Конечно и в эпоху торжества католической реакции и абсолютизма третье сословие не отказалось от орудия С. Достаточно вспомнить Мольера — первого классика французской буржуазии, создавшего такие шедевры С., как «Тартюф» и «Мещанин во дворянстве».

Однако расцвет буржуазной С. происходит лишь в XVIIIв. С. захватывала и смежные идеологические области, проникая в публицистику, в социологию. Так, для Монтескье его «Персидские письма» были формой политического изобличения произвола и беззакония французского абсолютизма и противпоставления ему английской системы парламентской власти. Буржуазное Просвещение XVIIIв. потому использовало так широко С., что задачей Просвещения была борьба с феодальной системой во имя торжества буржуазной. Совершенно закономерно, что классиком французской С. XVIIIв. стал один из величайших просветителей Франции — Вольтер (см.). Его «орлеанская девственница», его «Кандид», его памфлеты — шедевры сатирического отрицания и взрыва всех святынь феодально-католического общества, осмеяния основ, на к-рых веками покоилось это общество. С сокрушительным изобличением церкви сливался другой центральный мотив сатиры Вольтера — борьба против произвола абсолютной монархии. Вольтер был высшим выражением сатирического отрицания феодального мира среди французских просветителей. Но его приход подготовили и его продолжали многочисленные сатирики, забытые или оставшиеся неизвестными. Шедеврами французской С. являются «Племянник Рамо» Дидро (см.) и трилогия Бомарше (см.).

Влияние чрезвычайно сильной и политически заостренной французской С. сказалось на С. Просвещения в Германии. Но это только отзвуки на сильное политическое возбуждение соседней страны. Немецкий абсолютизм был силен, а немецкая буржуазия только нарождалась и не собрала свои силы на борьбу с ним. Поэтому немецкая С., лишенная политической остроты, приобретает морализирующий, нравоучительный характер. Она направлена против лживого адвоката, ничтожного ученого, против стремления среднего сословия к титулам. Лучшими ее представителями являются Лихтенберг (1742—1799), Рабенер (1714—1771) и Лисков (1701—1760).

В эту же эпоху расцветает С. в Англии. Но в Англии С. была связана с борьбой аристократии против прочно утверждавшихся буржуазных отношений. Уже во второй половине XVIIв. Драйден выступил ярым защитником аристократии и обличителем буржуазной ограниченности и буржуазной добродетели. Наряду с С. на быт и нравы буржуазии он дает остро сатирические зарисовки политических противников аристократии. Наиболее значительные памятники английской С. и в XVIIIв. создавались аристократическими писателями: Поп (см.), Свифт (см.) «Путешествие Гулливера», Шеридан (см.) «Школа злословия». Шедевром английской С. является «Путешествие Гулливера». Сатира Свифта мало касается религии, к-рая является основной мишенью для С. французских просветителей. Аристократический характер С. резко проявляется в стремлении унизить и осмеять всех законодателей и социальных реформаторов, к-рые думали «учить монархов познанию их истинных интересов, которые основаны на интересах их народов». Скептицизм Свифта в отношении возможных преобразований социальной действительности связан с его глубочайшим мизантропизмом. Критика его должна была вскрыть не только относительность всех человеческих установлений, но и относительность самой человеческой личности. Но положительное значение сатиры Свифта — в художественной остроте ее антибуржуазного характера.

Антибуржуазную сатирическую линию продолжил в английской литературе Байрон (см.). Исключительной остротой отличились в его творчестве сатирические мотивы, направленные как на изобличение лживости и святошества аристократии, так и тупости и ограниченности буржуазии.

С. мельчает после Французской буржуазной революции конца XVIIIв., когда проблемы разрушения враждебной буржуазному порядку феодальной системы в основном были разрешены. Сильные элементы С. мы сейчас находим лишь в творчестве оппозиционных демократических писателей, в первую очередь у Беранже (см.). Трусость и предательство буржуазии после июльских дней изобличал Барбье (см.) в своих «Ямбах» и «Сатирах», В.Гюго (см.) в своей политической лирике (в «Chatiments»). Наиболее ярким проявлением С. XIXв. является политическая лирика Гейне, (см.), направленная против неизжитого в Германии феодализма, против трусливой немецкой буржуазии («Зимняя сказка») обороны С. в лирической поэзии также Гервег и Фрейлиграт.

Буржуазная С. к концу XIXв. переходит постепенно в скепсис и иронию. Здесь она подчас достигает большой остроты (А.Франс, Жан Жироду и мн. др.), но никогда больше не играет столь огромной всемирно-исторической роли, какую она играла в дни, когда была проникнута пафосом борьбы с феодальным порядком. Сильные элементы С. мы находим к концу XIX и в нач. XXвв. в английской литературе у Бернарда Шоу (см.). Его С. направлена против капитализма, духовенства, мещанства. Но половинчатый характер отрицания буржуазной системы лишает их того революционного дерзновения, без к-рого их С. превращается лишь в талантливое остроумничанье.

Русская С. беднее зап.-европейской. На Западе С. развивалась в течение вековой борьбы третьего сословия со старым порядком. В России С., негодующая и бичующая, достигает своих высот тогда, когда на сцену русской истории выступили идеологи революционной демократии (Салтыков-Щедрин, Некрасов).

В предшествующие эпохи С. тоже не раз становилась господствующим жанром в русской литературе — напомним расцвет русской С. во второй половине XVIIIв. Но эта С., по чрезвычайно меткому выражению Добролюбова, «старалась уменьшить, а не истребить зло». Не говоря о той обильной сатирической журналистике, в которой непосредственное участие принимали правящие верхи («Были и небылицы», «Всякая всячина», «И то и се», «Ни то, ни се», «Поденщина», «Полезное с приятным», «Смесь», «Трутень»), даже новиковские издания («Парнасский щепетильник», «Вечера», «Живописец», «Кошелек»), сатиры Кантемира, Сумарокова, комедии Фонвизина обходили молчанием такие вопиющие явления, как например, крепостное право. Резкую противоположность С. такого типа представляют сатирическике разоблачительные картины «Путешествия из Петербурга в Москву» Радишева.

Грибоедов (см.) в своей комедии заклеймил Молчалиных и Скалозубов. Гоголь сатирически показывал «мертвые души» помещичьей России. И вопреки субъективным тенденциям Гоголя его С. имела глубоко революционизирующее значение. На смену дворянской (Грибоедов, Гоголь), объективно выполнявшей огромную революционизирующую роль, пришла С. революционно-демократическая, содержавшая решительное отрицание феодально-крепостнической, царски-бюрократической системы, не менее решительную критику хищнического русского капитализма и трусливости либеральной буржуазии. Эта С. принципиально отличается от дворянской С., к-рая шла не от отрицания, а от самокритики. Гоголь напр. всю свою жизнь стремился к созданию положительных образов и был неудовлетворен своими комическими персонажами. Салтыков (см.) в них находил глубочайшее выражение своих идейных и худож. замыслов. Салтыков дает полное разложение, всесторонне показывает негодность, а главное вредность своего Иудушки Головлева. Его лучшие произведения — гениальные гротески «Господа Головлевы», «История одного города» и «Помпадуры и помпадурши» — необычайны по своей силе и меткости изобличения самодержавия, бюрократической тупости и глупости, крепостнического варварства и самодурства, либерального благодушия. Бессмертным образом Иудушки Головлева Щедрин дал великий символ вырождения всей системы.

Сильные сатирические элементы находим и в творчестве великого поэта революционной демократии Некрасова (см.) («Размышления у парадного подъезда», «Убогая и нарядная», «Современники» и др.). Против нового врага трудящихся, хищнического капитала и кулачества, направлена сатира Гл. Успенского (см.) («Нравы Растеряевой улицы»). Новый расцвет С. после годов реакции связав с революцией 1905. За годы 1905—1908 возникает огромное количество сатирических журналов, большей частью либерально-демократических. Но в эти же годы создавалась уже пролетарская С., сатирические рабочие журналы, непосредственным продолжателем к-рых стал зачинатель пролетарской сатиры Демьян Бедный, и С. большевистских газет «Звезда» и «Правда». Своих вершин пролетарская С. достигает в творчестве М.Горького.

Советская пролетарская С. отличается от С. капиталистических классов не только по своей тематике. Она представляет значительные качественные видоизменения. В собственническом обществе С. представляла собой или отрицание всей социальной системы в целом или критику отдельных сторон этой системы. Советская С. направлена прежде всего против действительности классово-враждебной, против прямого своего классового врага, противостоящего советской социалистической системе. Когда же советская С. направлена на недостатки своей классовой действительности, она вскрывает эти недостатки как чуждые классовые наслоения, как результат иной, враждебной социальной системы, ибо эти недостатки не созданы строящимся социалистическим обществом, а неизжитым сознанием собственника. Остро формулирует значение советской сатиры М.Кольцов: «Возможна ли сатира, природой которой является недовольство существующим, гневное или желчное отношение к существующей действительности в стране, где не существует эксплоатации и где строится социализм? Да, возможна. Клинком сатиры советский писатель борется с низостями подхалимства, невежества и тупоумия. Рабочий класс есть последний в истории классов, и смеяться он будет последний» (речь на Международном съезде писателей). Пролетарская С. направлена не только на критику своих недостатков. Она изобличает преже всего враждебную капиталистическую систему. Только с пролетарских позиций и возможна сейчас истинная С. на капиталистический строй. Буржуазный сатирик не знает рецептов улучшения и исправления своей системы и не может примириться с ее полным отрицанием. Это делает его С. половинчатой, лишает ее остроты и действенности. Только перейдя на пролетарские позиции, он может дать всестороннюю сатирическую критику. Советская С. занята изобличением недостатков в своих собственных рядах. На этом пути она сумела завоевать целый ряд самых разнообразных жанров: басни-сатиры Д.Бедного, сатиры Маяковского, новеллы Зощенко и большие сатирические романы Ильфа и Петрова, очерки и фельетоны М.Кольцова, комедии Безыменского («Выстрел»), Киршона («Чудесный сплав»), Константина Финна. Это внедрение С. почти во все жанры, это многообразие сатирических форм уже само по себе доказывает, сколь необходима и актуальна советская С.Библиография:

Теория: LehmannR., Satire und Humor, в его кн. «Poetik», 2 Aufl., Munchen, 1919; WiegandJ., Satire; RehmW., Satirischer Roman, в кн. «Reallexikon der deutschen Literaturgeschichte», Bd. III, Berlin, 1928—1929. Общие труды: HannayJ., Lectures on satire and satirists, L., 1854; SoldiniE., Breve storia della satira, Cremona, 1891; SchneegansH., Geschichte der grotesken Satire, Strassb., 1894. Античная сатира: FraenkelE., Das Reifen der horazischen Satire, в сб. «Festschrift fur R.Reitzenstein», Lpz., 1931. Итальянская сатира: CianV., La satira italiana, Milano, 1924. Английская сатира: CranstounG., ed., Satirical poems of the time of Reformation, 2 vv., Edinb., 1891—1833 (тексты); AldenR.M., The rise of formal satire in England under classical influence, Philadelphia, 1899; HazlittW., Lectures on the English comic writers, L., 1900; TuckerS.M., Verse satire in England before the Renaissance, N.Y., 1909; Previte-OrtonC.W., Political satire in English poetry, N.Y., 1910; RussellF.T., Satire in the Victorian novel, N.Y., 1920; WalkerH., English satire and satirists, L., 1925; CazamianL., The development of English humour, N.Y., 1930. Немецкая сатира: FlogelK.F., Geschichte des Grotesk-Komischen, neubearb. v. F.W.Ebeling, Lpz., 1862; То же, neubearb. v. M.Bauer, 2 Bde, Munchen, 1914; EbelingF.W., Geschichte der komischen Literatur in Deutschland seit der Mitte des XVIII Jahrhunderts, 3 Bde, Lpz., 1862—1869; SchadeO., Satiren und Pasquine aus der Reformationszeit, 2 Bde, 2 Aufl., Hannover, 1863; GeigerL., Deutsche Satiriker der XVI Jahrhunderts, Berlin, 1878; GlassM., Klassische und romantische Satire, Stuttg., 1905; KlamrothH., Beitrage zur Entwicklungsgeschichte der Traumsatire im XVII u. XVIII Jh., Diss., Bonn, 1912; Satirische Bibliothek, Quellen u. Urkunden zur Geschichte der deutschen Satire, hrsgb. v. O.Mausser, Bd. I—II, Munchen, 1913; WiegandJ., Geschichte der deutschen Dichtung in Strenger Systematik... dargestellt, Koln, 1922. Французская сатира: LenientC., La satire en France au Moyen-age, P., 1859; Его же, La Satire en France ou la litterature militante au XVI-e siecle, P., 1866; GottschalkW., Die humoristische Gestalt in der franzosischen Literatur, Hdlb., 1928; MaxH., Die Satire in der franzosischen Publizistik unt. bes. Berucks. d. franz. Witzblattes, Die Entwicklung v. d. Anfangen bis zum Jahre 1880, Diss., Munchen, 1934; LippsT., Komik und Humor, 2 Aufl., Lpz., 1922; НагуевскийД.И., Римская сатира и Ювенал. Литературно-критическое исследование, Митава, 1879; ОстолоповН.Ф., Словарь древней и новой поэзии, ч.3, СПБ, 1821; БелинскийВ.Г., Русская литература в 1843г., «Отечественные записки», т.32, 1844 (высказывания о сатире при оценке творчества Гоголя); ДобролюбовН.А., Собеседники любителей российского слова, «Полное собр. сочин.», под общей ред. П.И.Лебедева-Полянского, т.I, (М.), 1934 (первоначально в «Современнике», 1856, кн. VIII и IX за подписью Н.Лайбов); Его же, Ответ на замечания А.Д.Галахова по поводу предыдущей статьи, там же, т.I (М.), 1934 (первоначально в «Современнике», 1856, кн. IX; статья Галахова — Критика на «Были и небылицы» (в «Отечественных записках», 1856, окт.); Его же, О степени участия народности в развитии русской литературы, там же, т.I, (М.), 1934 (первоначально в «Современнике», 1858, кн. 2 за подписью: «—бов»); Его же, Русская сатира в век Екатерины, там же, т.II, (М.), 1935 (по поводу упомянутой ниже работы А.Афанасьева; первоначально в «Современнике», 1859, кн. 10, без подписи); АфанасьевА.Н., Русские сатирические журналы 1769—1774, М., 1859; То же, новое издание, Казань, 1921; ПокровскийВ., О русских сатирических журналах: «Трутень», «Адская почта», «Пустомеля», «Живописец», «Трудолюбивый муравей и др., М., 1897 Его же, Щеголихи в сатирической литературе XVIIIв., М., 1903; ЛемкеМ.К., Из истории русской сатирической журналистики (1857—1864), «Мир божий», 1903, №6—8; То же, в его книге: Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX ст., СПБ, 1904; ГорнфельдА., Сатира, «Энциклопедический словарь», изд. Ф.А., И.А.Ефрон, полут. 56, СПБ, 1900; Чеботаревская Анастасия Из жизни и литературы. (Русская сатира наших дней), «Образование», 1906, №5; МасановИ.Ф., Русская сатиро-юмористическая журналистика. Библиографическое описание, вып.I—III, Владимир, 1910—1913 («Труды Влад. уч. архивной комиссии», кн. XI, XV—XVIII); СакулинП.Н., Социологическая сатира, «Вестник воспитания», 1914, №4; Сатирич. сб. №1 — Беранжеровцы, М., 1914; То же, сб. 2 — Гейневцы, М., 1917; БегакБ., КравцовН., МорозовА., Русская литературная пародия, М. — Л., 1930; Мнимая поэзия, Материалы по истории поэтической пародии XVIII и XIXвв., Под редакцией Ю.Тынянова, изд. «Academia», М. — Л., 1931; Эпиграмма и сатира. Из истории литературной борьбы XIXв., т. I, 1800—1840, состав. В.Орлов, т.II, 1840—1880, сост. А.Островский, изд. «Academia», М. — Л., 1931—1932; КравцовН. и МорозовА., Сатира 60-х гг., ред. и пред. Н.Бельчикова, изд. «Academia», М. — Л., 1932; Поэты «Искры», ред. и примеч. И.Ямпольского, (Л.), 1933 (Биб-ка поэта, Под редакцией М.Горького); Виноградов Николай, Сатира и юмор в 1905—1907. Библиографический указатель, «Библиографические известия», 1916, №3—4; БоцяновскийВ. и ГолербахЭ., Русская сатира первой революции 1905—1906 гг., Л., 1925; ДрейденС., 1905г. в сатире и юморе, Л., 1925; ЧуковскийК. и ДрейденС., Русская революция в сатире и юморе: Л., 1925; Альбом революционной сатиры 1905—1906 гг., под общей ред. С.И.Мицкевича, М., 1926 (Музей революции СССР); ИсаковС., 1905г. в сатире и карикатуре, Л., 1928; ТимоничА.А., Русские сатирико-юмористические журналы 1905—1907 гг. в связи с сатирическими журналами XVIII и XIXвв. Материалы для библиографии, М., 1930 (стеклограф, изд.). А—в Ю., Сатирическая литература и подготовка к перевороту. (Из воспоминаний), «Время», 1917, №887; ФричеВ., Сатира, Сатирические журналы, «Энциклопедический словарь», изд. «Бр. А. и И.Гранат и Ко», изд. 7, б.г.; МаевичА., Юмор и сатира, «Журналист», 1925, №4; ШафирЯ., Комические и сатирические приемы. (К характеристике сатирической журналистики 1917г.), «Журналист», 1927, №9—10; Л. Л., Сатира в 1917 году, «Читатель и писатель», 1928, №10; ШафирА., К вопросу о сатирическом романе, «Печать и революция», 1929, №12; Якубовский, Г., О сатире наших дней, «Литературная газета», 1929, №12; БойчевскийВ., Пути советской сатиры, «Земля советская», 1931, №1; НусиновИ., Вопросы жанра в пролетарской литературе, «Литература и искусство», 1931, №2—3; Мезиер 4. В., Словарный указатель по книговедению, П., 1924, стр.277—279, 308—309. см. также литературу об отдельных сатирич. журналах и о писателях-сатириках.

САТИРА

(лат. satira) – уничтожающее осмеяние действительности, раскрывающейся в художеств. изображении как нечто превратное и внутренне несостоятельное. По классич. определению Ф. Шиллера, впервые рассмотревшего С. не как специфич. лит. жанр, а как универсальную эстетич. категорию, "в сатире действительность как некое несовершенство противополагается идеалу, как высшей реальности" ("О наивной и сентимент. поэзии", см. Статьи по эстетике, М.–Л., 1935, с. 344), причем идеал не обязательно должен высказываться непосредственно: сатирик "...борется за идеал, только не всегда его высказывая" (там же, с. 348).

Предметом С. являются не отрицат. стороны единичного реального объекта, но противоречие между идеалом и действительностью в целом; даже в эпиграмматически-афористич. форме С. всегда ориентируется на создание целостной картины превратного мира, частным рефлексом к-рого оказывается непосредств. объект сатирич. изображения.

В отличие от внехудожеств. критики и полемики, осн. методом к-рых является логич. доказательство и опровержение, отрицание действительности в С. реализуется в образной структуре, стиле, интонации произведения – как непосредственно созерцаемое саморазоблачение действительности в художеств. образе. Только таким, специфически эстетич. путем осуществляется этич. тенденция С. Идеал как постоянно опровергаемая наличной действительностью возможность лучшего вырисовывается в С. лишь из последоват. развенчания и эстетич. уничтожения несостоятельной в своих ложных притязаниях действительности. См. Комическое.

Лит.: Борев Ю. Б., С., в кн.: Теория лит-ры, [кн. 2], М., 1964, с. 363–407; Pannenborg W. Α., Ecrivains satiriques, P., 1955; Baum G., Humor und Satire in der bürgerlichen Ästhetik, В., 1959; Elliott R. С., The power of satire, Princeton, 1960; Arntzen H., Deutsche Satire im 20. Jahrhundert, в кн.: Deutsche Literatur im 20. Jahrhundert, Bd 1, Hdlb., [1961], S. 224–55; Highet G., The anatomy of satire, Princeton, 1962; Satire: theory and practice, ed. С. A. Allen, G. D. Stephens, Belmont, [1962]; Lazarowicz K., Verkehrte Welt, Tübingen, 1963.

САТИ́РА -ы; ж. [лат. satira]

1. Способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными.

2. Произведение искусства остро и беспощадно обличающее отрицательные явления действительности.

3. Злая насмешка, резкое обличение. С. на кого-, что-л.

◁ Сатири́ческий, -ая, -ое. С. жанр, стиль. С-ие куплеты. С. плакат, журнал. С. писатель. С-ое направление в литературе.

* * *

(лат. satira), 1) способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными. Сила сатиры зависит от социальной значимости занимаемой сатириком позиции, от эффективности комических средств (сарказм, ирония, гипербола, гротеск, аллегория, пародия и др.). Сатира возникает в народной «смеховой» культуре и постепенно охватывает ряд видов искусства: театр и литературу (особенно комедия), публицистику (памфлет, фельетон), изобразительное искусство (карикатура, шарж), эстраду, кино, телевидение и др. Сатирическими могут быть и целое произведение, и отдельные образы, ситуации, эпизоды. Классики сатиры: Мольер, Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. Гойя, О. Домье.2) В древнеримской литературе и связанных с ней традициях — особый жанр лирики, осмеивающий политические, общественные и литературные нравы (Ювенал).

* * *

САТИ́РА (лат. satira),

1) способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными. Сила сатиры зависит от социальной значимости занимаемой сатириком позиции, от эффективности комических средств (сарказм, ирония, гипербола, гротеск, аллегория(см. АЛЛЕГОРИЯ), пародия и др.). Сатира возникает в народной «смеховой» культуре и постепенно охватывает ряд видов искусства: театр и литературу (особенно комедия), публицистику (памфлет, фельетон), изобразительное искусство (карикатура, шарж), эстраду, кино, телевидение и др. Сатирическими могут быть и целое произведение, и отдельные образы, ситуации, эпизоды. Классики сатиры: Мольер, Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. Гойя, О. Домье.

2) В древнеримской литературе и связанных с ней традициях особый жанр лирики, осмеивающий политические, общественные и литературные нравы (Ювенал).

САТИРА

Сатира — самое острое оружие, когда под рукой нет другого.

Данил Рудый

Иногда сатире приходится восстанавливать то, что разрушил пафос.

Станислав Ежи Лец

Что сделалось смешным, то уже не может быть опасным.

Вольтер

Сатира имеет право преувеличивать, но давно уже этим правом не пользуется.

Данил Рудый

Шутовские колокольчики сбивают с толку собак Павлова.

Станислав Ежи Лец

Много ли стоит бич сатиры в руках мазохиста?

Влодзимеж Счисловский

(см. КОМЕДИЯ, КОМИКИ, КОНФЕРАНСЬЕ), (см. ЮМОР)

• Satĭra,

старинное satura scil. lanx, означало собственно блюдо, которое referta variis multisque primitiis sacris Cereris inferebatur (Diomedes, Диомед), но затем и другие предметы, состоящие из разных специй и частей, равно как и песни разнообразного, не приведенного в порядок содержания. Поэтому это название подходит только к старейшей форме и свойству С. Самая древняя satira состояла из веселых представлений латинской молодежи, комических рассказов и песен, сопровождаемых игрой на флейте и танцами с пантомимой; таким образом, она, будучи наполовину драматической, образовала затем переходную форму от древних фесценнинских фарсов (carmina Fescennina, они были перенесены из местечка Ферценнии в Южной Этрурии в Рим и состояли из насмешек и ругательств, котрыми молодые римляне, опьяненные наслаждениями и вином, осыпали друг друга в форме попеременных стихов, которые хотя и были ритмическими, но не имели определенного размера, см. Horat. ер. 2, 1, 145 слл. и также толкователей этого места) к настоящим драмам, какие создавал и вводил Ливий Андроник. Эти драматические С. были экспромтами без единства содержания, плана и связи мыслей. Когда драма развивалась все более самостоятельно и по правилам искусства, народная драматическая поэзия перешла отчасти в ателланы, отчасти же продолжали существовать старинные народные шутки-водевили (saturae) и со временем, вероятно, стали также записываться на бумаге и достигли известной степени совершенства. Поэтому писатель ателлан Помпоний и драматические писатели Невий (Naevius) и Пакувий называются сочинителями С. (saturae). Однако мало-помалу первоначальное свойство С. значительно изменилось. Енний принялся первый за дальнейшее преобразование ее; его не драматические С., предназначенные только для читателей, имели с древними С. общими только единство содержания, формы и размера, но отличались от них большей серьезностью. Поэтому Гораций справедливо считает его изобретателем (inventor) С. (sаt. 1, 10, 48) и Graecis intacti carminis auctor (ib. 66). Но переход от древней С. (satura) к новой дидактической С. (satira) образовали стихотворения Луцилия, которые, хотя все еще представляли пеструю смесь по содержанию и по форме, но уже давали критические очерки современной жизни и приняли такое направление, которое вполне соответствовало сложившимся тогда обстоятельствам и которому следовали и другие, напр., Варрон Атацинский (Hor. sаt. 1, 10, 47); Гораций затем довел этот род поэзии до совершенства. Его примеру следовали сатирики Персий и Ювенал, С. которых сохранились. В этой новой С. мы замечаем два явления: с одной стороны, идеал, витающий в душе поэта, а с другой стороны, действительность, противящуюся этому идеалу. Выражение этого разногласия между идеалом и действительностью и производимое им впечатление у различных поэтов различны: Луцилий и Гораций остаются при этом в веселом расположении духа, Персий делается язвительным, Ювенал негодует и карает, Марциалу все это кажется забавным, Петронию комичным. Скоро после Луцилия выступил М. Теренций Варрон со своими С., которые не только возвратились к способу Енния, но зашли даже еще дальше, т. к. в них не только соединялись разные размеры, но и перемешивалась проза со стихами и в содержании была такая же пестрота с переходом от одного предмета к другому и возвращением к первому. Эта формальная особенность Варроновой С. нашла подражание в Apocolocyntosis Сенеки, в Satiricon Петрония, в Caesares Юлиана. С. Варрона примыкали к сочинениям циника Мениппа (см. Менипп, 5) из Гадары в Палестине, и поэтому некоторыми назывались satirae Cyniсае, а им самим — satirae Menippeae. Cic. acad. 1, 2, 8. Но Варрон не нашел себе подражателей; С. осталась верной тому пути, который избрал Луцилий и по которому вел и усовершенствовал ее Гораций. К главным писателям этого нового направления, кроме Горация, принадлежал, может быть, Юлий Флор; затем между Персием и Ювеналом по времени следуют Турн и Сульпиция, одновременно с Ювеналом жил Юлий Руф. К ним причисляют еще Рабирия, Силия, Габия Басса, Манлия Вописка, Деция Албина, Рустика Ельпидия и Евхерию. Сюда же до некоторой степени принадлежат метаморфозы Л. Аппулея, сочинение Тертуллиана de pallio, произведение Марциана Капеллы, стихотворения Клавдиана in Eutropium и in Rufïnum. Поэтому Квинтилиан (10, 1, 93) говорит справедливо о С.: satira quidem tota nostra est, ибо весь этот род поэзии чужд грекам и есть истинно римское произведение. ср.: Fritzsche, Einl. z. Ausg. d. Sermonen des Horaz, I, p. 7 слл.

САТИРА

САТИРА (лат. satira) -1) способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными. Сила сатиры зависит от социальной значимости занимаемой сатириком позиции, от эффективности комических средств (сарказм, ирония, гипербола, гротеск, аллегория, пародия и др.). Сатира возникает в народной "смеховой" культуре и постепенно охватывает ряд видов искусства: театр и литературу (особенно комедия), публицистику (памфлет, фельетон), изобразительное искусство (карикатура, шарж), эстраду, кино, телевидение и др. Сатирическими могут быть и целое произведение, и отдельные образы, ситуации, эпизоды. Классики сатиры: Мольер, Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. Гойя, О. Домье.2) В древнеримской литературе и связанных с ней традициях особый жанр лирики, осмеивающий политические, общественные и литературные нравы (Ювенал).

Большой Энциклопедический словарь. 2000.

Источник:

Толковый словарь Даля

Источник: