«Чудо»

объективное значение понятия Ч. определяется общим философским миросозерцанием, по преимуществу теорией причинности. Всякого рода необычайные и необъяснимые явления сами по себе не представляют чудес и получают характер чудесного лишь при определенном способе их истолкования, причем для неверующих всегда остается возможность отрицать наличность Ч. ссылкой на неизвестные еще законы природы, галлюцинации и т. п. Наоборот, при соответствующем миросозерцании самое обыкновенное явление жизни может приобрести значение Ч. Такое значение, например, может получить выздоровление больного ребенка в сознании религиозной матери, если это выздоровление произошло после ее молитвы. Обыкновенно под Ч. мыслится событие, не вытекающее из законов природы или естественных человеческих сил, а обусловленное сверхъестественными силами людей или более могущественных существ. Таким образом признание Ч. предполагает прежде всего особый вид причинного воздействия, не совпадающего с законами природы. Однако одного этого допущения недостаточно для обоснования Ч. Можно быть индетерминистом, т. е. видеть в человеческой воле более или менее независимую от законов природы самостоятельную силу, но отрицать существование сверхъестественных действий. Вторая посылка, необходимая для дедукции Ч., дается воззрениями супранатурализма, утверждающего вмешательство в ход простых событий сверхъестественных сил людей или других существ. В древнегреческой философии понятие Ч., основанное главным образом на религиозных верованиях, находило себе благоприятную почву по преимуществу в мировоззрениях Гераклита, а еще более пифагорейцев, признававших непосредственное влияние богов и демонов на человеческую жизнь и установивших мистические культы героев и праотцев. Впрочем, религиозно-мистические элементы, открывавшие широкий доступ всему чудесному, присущи были в той или иной мере воззрениям большинства философов древности, начиная с Фалеса, утверждавшего, что "все полно богов", и кончая неоплатониками, пришедшими, в лице Ямвлиха и Прокла, к практической теургии. Даже трезвая мудрость Сократа не мешала ему придавать серьезное значение мантике и прислушиваться к голосу своего таинственного δαιμόνιον. У средневековых мистиков признание чудесного вытекало непосредственно из религиозного понятия о Боге, как творце и промыслителе мира. Вся природа сотворена Богом и есть продукт Его воли; чудесное есть лишь необычное проявление Божественной воли. Такова точка зрения на Ч. блаженного Августина. По Рейхлину ("De verbo mirifico"), чудотворной силой обладают слова Св. Писания в устах того, кто всем своим существом приблизился к Богу. Затем к религиозным обоснованиям чудесного присоединяются натурфилософские представления, открывающие чудесную взаимозависимость между движениями планет и человеческой судьбой, а также универсальное чудотворное вещество или философский камень и т. п. Эта мистика природы получила свое наиболее яркое выражение у Агриппы Неттесгейма, в его сочинении: "De occulta philosophia". Здесь собрано все, что касается тайных наук и искусств средневековья. В основании этой философии и магии лежит различие во всем мироздании трех областей: мира духовного, небесного и элементарного. Мир духовный состоит из чистых духов, т. е. Бога и ангелов, небесный - из сфер неподвижных звезд и семи планет (признаваемых одухотворенными); наконец, элементарный мир образует земля со всеми своими обитателями. Высшие миры влияют на низшие. Ангелы повинуются воле Бога и сами влияют на небесные тела, а земля непосредственно подчинена влиянию небесных светил. Носителем этого влияния высших духовных сил на элементарный мир земли является жизненный дух или quinta essentia. Всякого рода таинственные связи в событиях земной жизни основаны на общемировой гармонии и симпатии элементов. Все великое имеет свои отзвуки в малом и ничтожном, которое поэтому может служить показателем мировых событий. Доступные человеку магические влияния обусловлены главным образом тем принципом, что "подобное производит подобное". Употребление в пищу животных порождает в людях свойства этих животных. Благодаря этому, думает Агриппа, можно увеличивать свою смелость, питаясь сердцами петухов. Кто носит на своем теле летучую мышь, тот не может спать. Слова и заклинания имеют силу, поскольку они выражают природу вещей. Так как все влияния, в конце концов, духовного порядка, то при посредстве воображения и воли можно достигнуть высокой степени могущества. Но истинную власть над природой может получить только тот, кто возвышается к ее первоисточнику, вполне освобождается от чувственности и достигает единения с Богом. При посредстве этого единения можно творить всякие чудеса, исцелять больных и воскрешать мертвых. Поэтому-то лишь благочестивые повелевают всеми элементами и могут быть названы властелинами мира. Являясь проповедником чудесного, Агриппа был, однако, ярым противником средневековых процессов над ведьмами и однажды сам победоносно защищал на суде заключенную в тюрьму женщину, все преступление которой состояло в том, что она была признана дочерью ведьмы. Эту же борьбу успешно продолжал его последователь, Иоганн Вир. Аналогичное воззрение на природу имел философ-врач Теофраст Парацельс, основывавший свое врачевание на познании внутренней сущности всей природы и человека. Вообще средневековый супранатурализм имеет свою опору главным образом в мировоззрении неоплатонизма, понимавшего всю действительность как эманацию Бога. Эмпирический мир не представляет собой, с этой точки зрения, чего-нибудь самостоятельного, но одну из ступеней Божественной природы. Между этим миром и Богом существуют промежуточные ступени или миры высших существ. Влияние этих высших существ на земную жизнь обнаруживается в человеческом опыте, как чудесное. Как в древней, так и в средневековой философии понятие Ч. с большой легкостью вводилось в круг религиозно-философских воззрений, не встречая никаких противоречий ни со стороны гносеологических, ни со стороны метафизических теорий того времени. Только в новой философии, на почве все более и более выясняющейся общей закономерности явлений природы, понятие Ч. встречает решительный протест не только со стороны материалистических мировоззрений, но и таких философов, которые являются далеко не чуждыми религиозной точке зрения. Спиноза в своем теолого-политическом трактате подвергает понятие Ч. решительной критике. Бог и природа не представляют двух нумерически различных сущностей, но одно и то же бытие (Deus sive natura). Сущность и провидение Бога гораздо лучше познаются в закономерном ходе природы, чем в предполагаемых чудесах. Мыслить Бога нарушающим законы природы - значит находить в нем противоречие. Все совершается по неизменным законам природы, и если что-либо представляется людям нарушением этих законов, то это зависит лишь от человеческого неведения истинной связи действующих причин. В переписке с Ольденбургом Спиноза с еще большей решительностью настаивает на необходимости объяснять все явления естественными причинами и прямо отождествляет понятие Ч. и неведения. Лейбниц, связанный своей гипотезой предустановленной гармонии, мог допускать Ч. лишь на словах; признаваемые им чудеса оказываются неизбежно вытекающими из предшествующих событий, т. е. заранее предопределенными в развитии мира. Чудеса, утверждает Лейбниц, точно так же входят в порядок вещей, как и естественные действия, и отличаются от последних только своей необычностью. Единственным Ч. в строгом смысле слова является у Лейбница сам факт предустановленной гармонии - факт, имеющий свое основание исключительно в свободной воле Бога. Еще более решительные возражения против Ч. предоставлены со стороны эмпиризма. Эмпиризм признает законы природы всеобщими и необходимыми нормами в последовательности явлений, ввиду их постоянного подтверждения опытом как общечеловеческим, так и специально научным. Вся совокупность опыта ведет к заключению, что всякая причинная связь имеет закономерный характер, т. е. может быть подведена под какое-нибудь правило, имеющее самостоятельное значение или выводимое из другого, более общего правила. Таким образом всякое следование явлений в порядке времени подчинено тем или иным общим правилам или, что то же, закону причинности. Это убеждение признается в эмпиризме обладающим высшей степенью вероятности и получающим значение познавательного закона лишь при помощи психологического фактора привычки. Поэтому Ч., как нарушение закономерного хода природы, не является с точки зрения эмпиризма чем-то абсолютно немыслимым и невозможным; но так как закономерность причинной связи имеет за себя весь объем научно-проверенного опыта, чудесные же события еще никогда не были констатированы с той несомненностью, которая исключала бы всякую возможность естественного объяснения, то их вероятность сводится почти к нулю. Классическим выразителем эмпирической критики понятия Ч. является Юм, посвятивший вопросу о Ч. целую главу своего "Исследования о человеческом разуме". К решительным противникам чудесного следует отнести также Канта, осмеявшего в своих "Грезах духовидца" видения Сведенборга. Куно-Фишер не без основания отвергает довольно распространенное мнение, будто бы Кант, в письме к Шарлотте фон Кнохблох, признал фактическую достоверность некоторых ясновидений Сведенборга, например засвидетельствованный весьма многими очевидцами случай созерцания Сведенборгом, находившимся в Гетеборге, пожара, разыгравшегося в Стокгольме. Действительно, Кант, излагая в упомянутом письме сообщенные ему одним англичанином рассказы про Сведенборга, назвал их заслуживающими доверия; но, вполне доверяя своему корреспонденту и очевидцам передаваемых событий, Кант был далек от того, чтобы истолковывать эти события как чудеса. Вообще он воздерживался от обсуждения сообщенных ему фактов, находя, что наблюдение и исследование такого рода явлений требует не только правдивых, но и научно подготовленных людей. Свое вполне отрицательное отношение к Сведенборгу он проявил лишь прочтя его "Arcana cœlesta", послужившие поводом к изданию "Грез духовидца". В этом сочинении, относящемся к переходному периоду философского развития Канта, критика духовидения отличается больше остроумием, чем логической силой. Кант готов признать бытие духовных существ, но видит непримиримое противоречие в предположении их пространственного обнаружения в чувственно воспринимаемых формах. Если дух обнаруживается в материальных явлениях, то он уже не дух, а уже нечто материальное. Этот метафизический аргумент Канта опирается на предположение абсолютного различия между духом и материей. Однако, это предположение далеко не составляет необходимой предпосылки теории духовидения и прямо опровергается примером человеческого существа, обнаруживающегося и духовно, и материально. Разница лишь в способе материализации духовного, а не в самом принципе их возможного взаимодействия. Впрочем, Кант отвергает духовидение и по чисто гносеологическим соображениям. Мы можем, думает он, доверять только тому опыту, который общ всем людям; поэтому духовидение, представляя собой явление исключительно индивидуальное, есть не что иное, как сон наяву, т. е. греза на фоне объективной действительности. Выставляя критерием действительности повторность и всеобщность опыта, Кант в сущности повторяет здесь эмпирический аргумент, придавая ему, однако, не соответствующую духу эмпиризма категоричность. Иное обоснование неизменности естественного хода природы дается Кантом в его критической философии. Причинность, т. е. неизменное правило следования последующего за предыдущим, является здесь априорным принципом рассудка, предваряющим всякий опыт и его обусловливающим. Мир не может мыслиться иначе как подчиненным неизменным правилам последовательности, выражающимся в законах природы. И законы эти оказываются у Канта уже не психологическим возведением чрезвычайной вероятности до степени необходимости, как это было в эмпиризме, но логически безусловными нормами человеческого опыта и познания. Поэтому нарушение их не только весьма маловероятно, как в эмпиризме, но даже логически немыслимо. Так как Ч. предполагает нарушение естественной закономерности явлений, что было бы, с точки зрения Канта, нарушением и закона причинности, то оно и должно быть отрицаемо, как нечто абсолютно немыслимое и невозможное, по крайней мере в мире феноменов. Что же касается вещей в себе или ноуменов, то хотя некоторые примыкавшие к критицизму представители старотюбингенской школы (Шторр, Флатт, Зюскинд, Тифтрунк) и находили возможным относить понятие Ч., подобно понятию свободы, к миру ноуменов, однако такое отнесение едва ли может быть допущено без противоречия основным положениям критицизма. Ч. может мыслиться лишь как определенное явление в порядке времени, понятие же вещи в себе исключает все конкретное и подлежащее форме времени. Отнесение чуда в сферу умопостигаемого мира вещей в себе заставляло бы мыслить феноменалистически сами ноумены, т. е. впадать в ту ошибку, против которой главным образом и боролся Кант. Если же, соблюдая строгость понятия ноумена, мыслить Ч. строго абстрактно, как чистое отрицание закономерности, то оно в сущности должно превратиться в совершенно бессодержательное понятие, не имеющее никакого значения ни для религии, ни для человеческого сознания. Вообще чудесное, как вещь в себе, есть, по Канту, нечто абсолютно не представимое и отрицающее всякое конкретное историческое явление. Весьма естественно, поэтому, что сам Кант в своей философии религии относится к чудесам вполне отрицательно. Главное сочинение Канта, посвященное этому предмету: "Религия, рассматриваемая исключительно в границах разума", конструирует религиозные идеи на почве одной только морали, исходя из требований практического разума. Религия Канта есть нравственное богословие (этико-теология), устраняющее историческое содержание религии или придающее ему исключительно символическое значение. Весьма трудно согласиться с дю Прелем, истолковывающим мнения Канта в пользу признания оккультических явлений. Если во многих случаях осторожные выражения Канта как будто оставляют возможность для каких-то допущений, то эти допущения категорически устраняются основными принципами его критической философии, исключающей какие бы то ни было перерывы в закономерной причинной связи и устанавливающей сверхчувственный ноумен как абсолютно абстрактное и лишь пограничное понятие. В духе Канта разрешает проблему чудесного и Шлейермахер. Если для Канта религиозные идеи возникают на почве сознания долга, то у Шлейермахера базисом тех же идей является чувство; и только безусловно требуемое чувством получает в его глазах объективное значение. Но из религиозного интереса, утверждает Шлейермахер, никогда не может возникнуть необходимость понимать явления так, чтобы их зависимость от Бога освобождала их от влияния общей закономерности природы. Обе эти зависимости, по мнению Шлейермахера, совершенно совпадают. Поэтому Ч. является для него лишь религиозным термином для обозначения события, почему-либо возбудившего религиозный интерес и внимание. С точки зрения Фихте и Гегеля вера в чудеса не только не требуется религиозным благочестием, но даже вредит ему и вообще не соответствует возвышенному характеру духовной религии. Только в духе его разумности и свободы следует видеть сверхъестественное, а не в явлениях чувственного мира. Вполне отрицательное отношение к Ч. обнаруживают также материалистические и позитивистские системы новейшей философии. Всеми этими учениями вся познаваемая действительность сводится к связи материальных или психических феноменов. При этом действующими силами в мировом процессе признаются лишь элементы той или иной категории, сменяющие друг друга не свободно, но с необходимой закономерностью. На почве такой механики элементарных сил нет места не только понятию чуда, но даже менее притязательной идее свободной воли. Весьма сильным и остроумным защитником некоторых видов чудесного выступил Шопенгауэр, объясняющий явления ясновидения и духовидения в связи со своей теорией сна. Сущность этого объяснения сводится к признанию всего того, что представляется человеческому сознанию как объективно действительное, непосредственным продуктом его внутренней организации, а именно мозга [Необходимо иметь в виду, что под мозгом и вообще под человеческой организацией Шопенгауэр понимает не комплекс материальных элементов, а известную форму проявления воли.]. Органы чувств представляют лишь промежуточную и далеко не необходимую инстанцию для воспроизведения правдивых и соответствующих событиям внешнего мира чувственных образов. Кроме этих внешних стимулов чувственного мира, Шопенгауэр предполагает существование особого внутреннего "органа сновидений", обуславливающего построение снов. При исключительно благоприятных условиях события внешнего мира, путем весьма тонких и неуловимых влияний, могут непосредственно действовать на этот внутренний аппарат человеческого сознания и создавать в нем вещие образы. То, что эти образы во многих случаях относятся к будущему, объясняется Шопенгауэром феноменальностью времени. Для вещи в себе, т. е. для воли, лежащей в основе всего индивидуального, нет ни прошедшего, ни будущего, а потому для нее всякое событие может быть одинаково познано как до, так и после совершения его, в области феноменов. Влияние внешнего мира на реальную основу человеческого сознания совершается безвременно; лишь вступая в область чувств и бодрствующего интеллекта, это влияние выражается в формах времени и пространства. Животный магнетизм, симпатическое лечение, второе зрение, духовидение и видения всякого рода - все это, по Шопенгауэру, родственные явления, ветви одного ствола, дающие верное и неопровержимое свидетельство о связи существ, основанной на порядке вещей совершенно другого рода, чем порядок природы. Этот последний зиждется на законах времени, пространства и причинности, тогда как первый есть порядок глубже лежащий, более первоначальный и непосредственный, а потому от него и не зависимый. Из новейших теорий чудесного интересна "философия мистики" дю Преля, примыкающая во многих пунктах к точке зрения Шопенгауэра. Дю Прель различает в человеческой природе чувственного и трансцендентального субъекта. Первый подчинен законам чувственной природы, второй обладает способностью интуитивного созерцания вещей. Оба эти субъекта или сознания находятся, по дю Прелю, в известного рода антагонизме. Трансцендентальное сознание при обыкновенных условиях совершенно заглушается чувственным, подобно тому как свет звезды погашается светом солнца. Но как, несмотря на присутствие солнца, свет звезды все-таки реально существует, так точно существует в нас и трансцендентальное сознание и неприметно влияет на всю нашу жизнь. Его деятельность, при ослаблении чувственного сознания, может становиться отчетливее и интенсивнее. Вся практическая мистика зиждется именно на этой деятельности трансцендентального субъекта.

Нельзя не признать, что вопрос о возможности чудесного сравнительно с другими философскими проблемами находится до настоящего времени в совершенно неразработанном состоянии. "Системные" философы касались его больше мимоходом и лишь в редких случаях делали предметом более или менее обстоятельного обсуждения. И если такие мыслители, как Шопенгауэр или Гартман, довольно подробно обсуждали этот вопрос с точки зрения своих систем, то они, во всяком случае, ставили проблему Ч. далеко не во всем ее объеме, а ограничивались лишь некоторыми видами чудесного, касающимися духовидения и явлений спиритизма. С другой стороны, теории, развиваемые представителями оккультизма, спиритизма и других учений супранатуралистического характера, никогда не имели под собой достаточно твердой гносеологической и метафизической почвы и представляли, в общем, весьма неустойчивые построения, основанные на сбивчивых и до конца не продуманных понятиях. Между тем проблема Ч. не может получить философского разрешения независимо от исследования основных положений гносеологии и метафизики и необходимо предполагает то или иное систематически обоснованное миросозерцание. Без такого миросозерцания как признание чудес, так и их отрицание является выражением чистой веры или только привычных и излюбленных мнений, а не разумного убеждения. При философском обосновании понятия Ч. приходится считаться с тремя основными трудностями, обусловливающими все главные аргументы pro и contra. Первым и главным камнем преткновения является понятие причинности, в наиболее установившемся и особенно характерном для позитивной философии смысле, т. е. в смысле необходимого следования явлений во времени. При таком взгляде на причинность понятия законов природы и причинной связи оказываются вполне совпадающими в своем объеме или, иначе говоря, причинность является лишь общей формулой всех конкретных законосообразностей в явлениях природы. С этой точки зрения положение: "нет явления без причины" равносильно утверждению, что возникновение всякого явления подчинено известному правилу или, что то же, закону природы. При этом под законами природы разумеются все самостоятельные, т. е. не сводимые друг на друга, закономерности, например закон тяготения или закон соединения кислорода и водорода в воду. Очевидно, что такое понятие причинности вполне исключает возможность чудес; ведь никто не станет считать чудом то, что совершается на основании одних только законов природы; в таком случае можно было бы видеть чудеса в сообщениях по телефону. Вообще, по отношению к приведенному понятию причинности вопрос о Ч. находится в таком же точно положении, как вопрос о свободе воли; и поскольку признание свободы воли не находит в этом пункте действительно непреодолимого препятствия, постольку исчезает затруднение и для обоснования чудесного. В действительности затруднение может оказаться совершенно фиктивным, если показать несостоятельность понятия причинности, как закономерного следования. А несостоятельность этого понятия, скорее всего, может быть обнаружена на явлениях внутреннего опыта. В самом деле, никто никогда не доказал полной закономерности человеческого сознания. О сведении всех процессов сознания к законам природы говорилось и говорится очень много, но фактически это сведение оставалось всегда не более как pium desiderium механического миросозерцания. Вообще разложение высших форм и процессов бытия на низшие и элементарные: явлений жизни - на законы химии и физики, а этих последних - на законы механики, столь категорически утверждаемое многими исследователями, никогда, в сущности, не доводилось до конца. Представители этого воззрения обыкновенно ограничивались указанием обусловленности высших форм низшими, сведением некоторых свойств высшего порядка на соотношение элементарных сил и такую зависимость считали доказательством всеобщего господства элементарных сил - и относящихся к ним законов. Между тем, из того, что произвольное поднятие руки зависит от определенного молекулярного строения и состояния нервных центров и мышечных волокон, никак не следует, что дело ограничивается только этой обусловленностью и что акт человеческой воли, как таковой, не играет здесь никакой роли, но лишь иллюзорно принимается за действующую причину. Убеждение в абсолютном господстве элементарных закономерностей основано на том предположении, что реальными единицами мира можно признать только абсолютно элементарные сущности, обозначаемые понятиями атомов, центров сил и т. п. (независимо от того, понимать ли их материалистически, динамически, спиритуалистически или даже агностически). Но это вознесение элементарного и простейшего бытия на степень абсолютной первоосновы мира есть в сущности чистая вера, нигде не находящая действительного подтверждения, и, напротив, обнаруживающая свою полную несостоятельность в актах высшего обнаружения воли. Думать, что Сократ спокойно выпил чашу яда, а Дж. Бруно бестрепетно взошел на костер под влиянием элементарных сил своего организма - значит не представлять себе сущность того самоопределения человеческой личности, которое выразилось в этих актах. Нельзя приписывать высшие проявления разумности и морального величия стихийным и полусознательным силам каких бы то ни было элементов. Такие проявления постулируют признание единств высшего порядка, способных соединять в себе огромное разнообразие элементарного, делать оценку и выбор между различными стимулами и давать перевес идейному перед стихийным. Мировоззрению, признающему действующими причинами только элементы мира и понимающему высшие формы лишь как совокупность таких элементов, может быть противопоставлена теория причинности, в которой под причиной разумеется всякое творческое начало, необходимое для появления следствия. Сущность этой творческой связи причины и следствия заключается не в каком-нибудь правиле или законе следования, а в самой природе сменяющих друг друга явлений: причина есть то, что творит следствие из своего собственного бытия. Следствие всегда заключает в себе свою причину целиком или отчасти. При таком способе понимания причинной связи является совершенно безразличным, относится ли такая причинная связь ко многим случаям и в силу этого имеет характер правила, или отличается полной индивидуальностью и имеет единственное исключительное осуществление в мировом процессе. С такой точки зрения законы природы оказываются лишь частными видами причинной связи, далеко ее не исчерпывающими и относящимися только к простейшим сущностям мировой действительности, отличающимся крайней косностью и однообразием своих проявлений. И наряду с ними необходимо признать высшие виды причинной связи, относящиеся к активным единствам сознательных и разумных существ. Этот последний вид причинности уже не может иметь характера законов или правил, так как относится к сущностям чрезвычайно индивидуализированным и жизнеподвижным. Вторым существенным признаком понятия Ч. служит сверхъестественное. Сверхъестественное можно усматривать как в проявлениях человека, так и в действиях высших или более могущественных существ. Сверхъестественны, например, предвидение будущего, непосредственное влияние (без посредства мускулов) человеческой воли на внешние предметы и вообще все виды так назыв. actio in distans. Однако, и между этими явлениями в последнее время обнаруживается множество таких фактов, отнесение которых к сфере естественного или сверхъестественного должно быть признано спорным. Таковы, например, явления гипнотизма, охотно относимые спиритами к области сверхъестественного, но позитивными исследователями признаваемые всецело основанными на тех или иных закономерностях психологии и физиологии. Трудность определения сверхъестественного по отношению к человеческой природе, по-видимому, проще всего устранить, условившись называть сверхъестественными те предполагаемые способности и действия человека, которые ни в какой степени не присущи человеческой организации вообще, а составляют исключительную особенность отдельных индивидуумов. При таком определении высшая степень художественного или научного творчества не подойдет под понятие сверхъестественного, так как та или иная малая степень этого творчества присуща всем людям и подлежит некоторому развитию. Что же касается таких действий, как передвижение или изменение материальных предметов одними лишь актами воли, то отнесение их к области сверхъестественного, в случае признания их возможными, определяется тем обстоятельством, что обыкновенные люди абсолютно не обладают способностью к таким действиям. Наибольшую резкость и отчетливость приобретает понятие чудесного, когда оно мыслится как действие более могущественных или высших сравнительно с человеком существ. В метафизическом обосновании бытия этих существ и заключается 2-й наиболее спорный пункт в выведении понятия Ч. Однако, если философия до сих пор не открыла какого-либо бесспорного рационального метода для доказательства бытия Бога и вообще существ высшего порядка, то предположение о бытии таких существ может с полным правом претендовать на значение вполне правдоподобной философской гипотезы. И если принять во внимание, что в построении этой гипотезы участвовали такие осторожные и испытанные в эмпирическом методе мыслители новейшей философии, как Лотце и Вундт, то во всяком случае придется признать в ней не простую фантазию ума, но наведение эмпирического характера. Наконец, третий пункт разногласия касается возможности мыслить чудеса даже и при предположении бытия высших существ и их творческого проявления в мире. Новейшая философия религии обнаруживает несомненную наклонность построить религиозное миросозерцание без помощи каких-либо супранатуралистических воззрений и даже устранив их, как совершенно побочный мифологический элемент. Тенденция эта имеет свое обоснование главным образом в той мысли, что идее божественного миропорядка гораздо более соответствует абсолютная закономерность событий, чем предполагаемые понятием Ч. произвольные вторжения в естественный ход мира, нарушающие законы природы. Религия имеет дело главным образом с нравственными идеалами, осуществление которых совершенно не зависит от того или иного нарушения в закономерном ходе природы. Пфлейдерер утверждает, что признание деятельности Бога не совпадающей с законами природы заставляло бы нас мыслить Бога ограниченным в своей воле внешней ему природой и действующим в мире наравне с другими конечными причинами, что отнюдь не соответствует понятию Бога, как абсолютного и ничем не ограниченного существа. Однако, и с этой точки зрения обоснование чудесного является далеко не безнадежным. Прежде всего необходимо установить, что понятие о Ч., как о чем-то нарушающем законы природы и вносящем хаос в мировой порядок, глубоко ошибочно. О нарушении законов природы можно было бы говорить, если бы факт Ч. совершенно уничтожал существование того или иного закона, - если бы, например, при посредстве Ч. закон соединения кислорода и водорода в воду потерял свою силу при всех химических процессах или от чудесного поднятия человеческого тела на воздух совершенно уничтожился бы закон тяготения. Но ничего подобного из признания чудесных явлений не вытекает: в Ч. мыслится лишь преодоление естественных сил и законов в конкретных, единичных случаях, а вовсе не упразднение их в целом мире. Таким образом, предполагая Ч. совершающимся по воле Бога, мы вовсе не должны видеть в Боге нарушителя законов мироздания вообще, но лишь источник совершенно своеобразного причинного воздействия, преодолевающего силу и природу конечных и элементарных причин. Значение законов природы для этих элементарных причин, в сущности, ни на минуту не прекращается, подобно тому как закон тяготения не теряет своей силы по отношению к железной гире в тот момент, когда мы поднимаем ее над поверхностью земли. Что касается того мнения, будто бы абсолютность Бога не совместима с пониманием природы как чего-то внешнего для его воли, на что он мог бы воздействовать подобно всякой конечной причине, то оно представляется весьма спорным: абсолютность вовсе не безусловно исключает всякое внеположение, и абсолютность Бога нисколько не обязательно мыслить как принадлежность всех без исключении элементов мира к Его природе и личности. Абсолютность Бога может пониматься лишь в том смысле, что в Нем заключается абсолютная мощь для преодоления всех элементарных сил мира и абсолютный идейный смысл, сообразно которому направляется мировой процесс. Напротив, признание внешних и даже враждебных Богу сил в мире гораздо больше соответствует возвышенному характеру идеи Бога, чем предположение о том, что все сущее входит в природу Бога. Зло, несомненно существующее в мире, только тогда не противоречит идее Бога, когда оно мыслится как нечто внешнее по отношению к Богу. Проблема зла получает единственно возможное разрешение лишь с точки зрения теистического миропонимания, отстаивающего различие Бога и природы. Наконец, устранение чудесного, основанное на исключительно нравственном истолковании религиозных идей, предполагает ложное понимание религии. Религия есть целое мировоззрение, далеко не исчерпываемое моральной системой. Исходным пунктом этого мировоззрения является не мораль, а чисто онтологические идеи о сущности мира и об отношении его к Богу. Мораль представляет не начало, а заключительную часть или конечный вывод религиозного мировоззрения. Но и помимо этого, при более широком понимании морального и имморального, добра и зла, идеи супранатурализма получают значение необходимых звеньев религиозного миросозерцания. В самом деле, известная нам эмпирическая действительность вполне характеризуется с точки зрения всех высших религий евангельским изречением: "весь мир во зле лежит". И это зло мира выражается не в одной только нравственной слабости человечества, но также в ничтожности и ограниченности всей человеческой природы, в ее бессилии перед болезнью и смертью. Но если философия теми или иными путями приходит к религиозному миросозерцанию, то ее Бог, как и Бог религии, может быть только Богом живых существ, а не мертвецов. Однако вечная жизнь есть по существу своему идея супранатуралистическая. Все "натуральное" содержит в себе зачатки гниения и разложения. В силах человека усовершенствовать себя нравственно, но освободиться от своего смертного тела и создать какие-либо новые вечные формы жизненных проявлений человек не в состоянии. Для этого нужно коренное изменение того миропорядка, в котором смерти принадлежит последнее слово. Объявляя закономерное торжество смерти Божественным миропорядком, представители религиозных пантеизма и натурализма едва ли особенно возвышают нравственное величие идеи Бога. Нравственный пафос составляет бесспорно неотъемлемый и весьма ценный элемент всякого истинного религиозного настроения, но он вовсе не требует примирения с чисто физическим злом окружающей нас стихийной природы. Завершением теории чудесного должно быть доказательство того, что этот пафос обуславливает коренное обновление всей человеческой природы, - обновление, знаменующее собой основное Ч. христианства, а именно воскресение Христа и будущее соединение с Ним всех тех, кто жил в духе Его учения.

См. Otto Pfleiderer, "Religionsphilosophie"; Bernhard Pönjer, "Geschichte der Christlichen Religionsphilosophie"; Teichmüller, "Religionsphilosophie"; Hellenbach, "Magie der Zahlen" (1882); Paul Gloatz, "Wunder und Naturgesetz" ("Theologische Studien und Kritiken", 1886, № 3); Schopenhauer, "Ueber Geistersehen"; Карл дю Прель, "Философия мистики" (здесь же многочисленные указания литературы).

С. Алексеев.

в религиозных и мифологических представлениях сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божественной, потусторонней силы. В переносном значении — нечто поразительное, выдающееся, удивляющее своей необычностью.

1. 1. чу́до;
2. чу́да;
3. чу́да;
4. чу́д;
5. чу́ду;
6. чу́дам;
7. чу́до;
8. чу́да;
9. чу́дом;
10. чу́дами;
11. чу́де;
12. чу́дах.
13. 2. чу́до;
14. чудеса́;
15. чу́да;
16. чуде́с;
17. чу́ду;
18. чудеса́м;
19. чу́до;
20. чудеса́;
21. чу́дом;
22. чудеса́ми;
23. чу́де;
24. чудеса́х.

ср. всякое явленье, кое мы не умеем объяснить, по известным нам законам природы. Богу все чудеса доступны. Христос являл чудеса, исцелял чудесами.

| Диво, необычайная вещь или явленье, случай; нежданная и противная предвидимой возможности, едва сбыточное. Каким ты чудом здесь очутился? Семь чудес древнего мира. Чудо искусства, живописи, ваянья. Чудеса в решете: дыр много, а выскочить некуда! Чудо чудное, диво дивное: от черной коровки, да белое молочко! Он всякими чудесами торгует, редкостями. Поживи на свете, погляди чудес. Слышу, лиса, про твои чудеса! Чудо морское, диво полькое, страх водяной. Вышло чудо из печуры, спрашивает чудо у царя-растопыря: где живет Марья Хохловна (мышь, таракана, о кошке)? Чудо-иудо , маханная губа, ·сказ. и бранное, на татар. Чудовый, чудный либо чудесный; удивительный, странный, необычайный; превосходный, прекрасный. Чудоватое дело, непонятное, сомнительное. Чудовые дела на свете творятся! Он чудовое ружье купил! Чудый архан. странный, чудный или непонятный;

| сущ. юродивый. Чудный, дивный, удивительный, изумительный, необычайный; непонятный, непостижимый; редкий, превосходный, редкостный. Чудное дело - куда книжка в глазах пропала! Чудный мастер, да дыра в горсти! Чудный образ, архан. чудотворный. Ты чудак! ответ. И чудней меня есть, да некому (да не поспели) привесть! В ·знач. странный, смешной, дикообразный, говорят чудной, новг., ряз. тамб. Такой чудной и собою-то, словно на смех народился! Чудовный, чудесный. В земле Святой чудовная победа, ·летописн. Чудовый, чудобный, чудесный, представляющий собою чудо. Чудесное исцеление, по-нашему, сверхъестественное. Чудесное видение. - победа, какой нельзя было разумно ожидать. - мастер, - отделка, отлично искусная. - погода. Чудесность странного случая разъяснилась очень просто. Чудовность Божьих дел. Чудесить и чудесничать, чудить, дивить, мудрить, делать что, придумывать, строить, хитрить; странничать, чудачить; дурить, проказить с умыслу; сумасшествовать, сумасбродствовать. Тут чудесить нечего, надо делать, как разумные люди делают. Что-то он не в меру чудесит, чудит, словно не в своем уме. Молодежь чудесила вчера, да и попалась. Нынче им не чудесится, не до того, или не дают воли. Чудиться чему, дивиться, удивляться, изумляться, даться диву. Весь народ чудился этому диву. Слепые мы судьи, слепые чудимся таковым делам, Ломоносов. Всчудился человек, застранничал. Вычудесил денег взаймы. Дочудил до беды. Опять зачудил. Начудесил вволю. Почудились все этому. Прочудесили всю ночку! Чудесенье, чудесничанье, действие по гл. Чудимый, странный, чудный, дивный. Чудиться кому, безл. представляться, мерещиться, видеться, казаться, мниться; быть под обаяньем, видеть или слышать мару, мороку; блазнить. Мне чудится стук! будто стучат. Это тебе, почудилось. У этого озера чудится, сев. блазнит, морочит, водит, нечисто, ходят привиденья. Коли чудится, так перекрестись. Чудесник, чудесница, чудитель муж. чудительница, чудиха жен. чудила ·об. кто чудит, чудесит; проказник, чудак. Чудовин муж. чудовка жен. и чудак, чудачка жен. человек странный, своеобычный, делающий все не по-людски, а по-своему, вопреки общему мнению и обыка. Чудаки не глядят на то, что-де люди скажут, а делают, что чтут полезным. Чудак покойник: умер во вторник, в среду хоронить - а он в окошко глядит (а он поехал боронить)!

| Чудаки и чудаки, сиб. чудь (т. е. странный и чужой) жен., собир. народ дикарь, живший, по преданию, в Сибири, и оставивший по себе одну лишь память в буграх (курганах, могилах); испугавшись Ермака и внезапу явившейся с ним белой березы, признака власти белого царя, чудь или чудаки вырыли подкопы, ушли туда со всем добром, подрубили стойки и погибли. Чудь вообще чудское, финское племя, особ. восточное (чужаки), и нередко говорится бранно. Чудь белоглазая! Чудь в землю ушла. Чудь живьем закопалась, чудь под землей пропала. Чудачить, чудаковать, чудачествовать, быть чудаком, чудить, странничать, идти против обыка, обычая людей. Чудаченье, действие по гл. Чудачьи странности. Чудаковатый барин. Чудачный или чудачливый. Чудачность жен. и чудаковатость, странности чудака. Чудище, чудовище ср. чудовище зап. сказочное животное, страшилище небывалого вида, многоголовый змий и пр. Урод, тело необычайного построенья. Эко чудище, теленок о двух головах!

| * Урод нравственный, человек-изверг, свирепый злодей.

| Большое, громадное животное, поражающее собою всякого. Морское чудовище, кит, морж и пр. Слон сущее чудище. Чудовищное зверство человека. Чудовищность, свойство, качество ·по·прилаг. Чудогрея, чудогрейка, костр. род женской кофты, телогрейка, душегрейка. Чудодеять, чудодействовать, чудотворить, делать, творить чудеса, что-либо сверхъестественное, противное законам природы, как человек или наука их понимает. Спасе люди, чудодействуяй Владыко, Ирмологий. Поим Богу, чудодеящему мышцею высокою, там же. Чудотворяй Моисейский жезл. Чудотворничать и чудодейничать, хитрить, мудрить, переиначивать, чудить. Что у вас тут чудотворится, чудодеется? Чудодействие, чудодейство, чудодеяние (или в значеньи чудачества, чудодеянье), чудотворение, действие по гл. Обоя же содевающи чудодейство едино, Ирмологий. Чудодействием орошаеши концы, Кондак. Чудодеяние источаеши, Минея.

| Чудодеянье, чудодейство чудака только дивит народ. Чудодей муж. чудодейка жен. чудак, чудовин;

| проказник, затейник, шутник;

| делающий странные, непонятные вещи, как бы чудом. Чудодейственник, чудодейственница, чудоделатель, чудодетель, чудодетельница, чудотворец, чудорица, церк. совершающий чудеса веры. Из святых чудотворцев у нас особенно чтится Св. Николай. Каким вы чудотворцам молитесь, что у вас у всех молодые мужья? Бог - старый чудотворец. Знают про то и чудотворцы, что мы не богомольцы. Чудодейное, чудодейственное явленье. Чудодетельная молитва. Чудотворная икона, творящая чудеса. Чудозрачные виды, дивно красивые; чудозрачность, красота. Чудоносный, чудоносивый церк. чудеса приносящий. Чудоносец, чудоносица, чудотворец. Чудород, чудодей, чудак, Чудоточный, чудоточивый и чудоточащий образ, источающий чудеса. Чудоцвет муж. растение Mirabilis, ·переводн.>

ЧУ́ДО, -а, мн. чудеса, -ес, -есам, ср.

1. В религиозных представлениях: явление, вызванное вмешательством божественной силы, а также вообще нечто небывалое. Совершить ч. Свершилось ч. Надеяться на чудеса (когда нет выхода, нет спасения). Ч. из чудес! (о чём-н. совершенно необыкновенном; разг.).

2. чего. Нечто поразительное, удивляющее своей необычайностью. Ч. искусства. Чудеса героизма.

3. чудо, в знач. сказ. Удивительно, поразительно хорош (разг.). Погода сегодня ч.!

4. чудо-. В сочетании с другими существительными означает: необыкновенный, выдающийся среди себе подобных (разг.). Ч.-ягода. Ч.-печка. Ч.-гриб. Ч.-дерево. Суворовские ч.-богатыри.

5. чудеса! Выражение крайнего удивления, недоверия (разг.). Вчера утверждал одно, сегодня другое чудеса!

• Чудо как... (устар. разг.) то же, что чудо (в 3 знач.). Чудо как хорош!

Чудеса в решете (разг. шутл.) о чём-н. необычном или непонятном.

Чудо-юдо в сказках: чудовище.

-а, мн. чудеса́, чуде́с, -а́м и чу́да, чуд, ср.

1. (мн. чудеса́).

По религиозным и мифологическим представлениям: сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божественной, потусторонней силы.

Он молился о ниспослании чуда: о спасении города, о подкреплении падающего духа. Гоголь, Тарас Бульба.

2. (мн. чудеса́).

Нечто небывалое, необычное, то, что вызывает удивление.

Впоследствии узнали, что, и правда, совершилось чудо: в один и тот же день взбунтовались мужики чуть не по всему уезду. Бунин, Деревня.

[Игнатов:] Путешествовал по району — как раз по вашему участку. Вы ведь теперь известность, мне столько о вас чудес порассказали! Арбузов, Таня.

|| твор. п. чу́дом в знач. нареч. или с мест.: „какой“, „какой-то“, „какой-либо“. разг.

Необъяснимым, удивительным образом.

[Николай:] Позвольте мне полюбопытствовать, с какой стати вы помешали маменьке говорить о деньгах и каким это чудом она вас послушалась? А. Островский, Поздняя любовь.

Граната разорвалась рядом с Масленниковым, и он только чудом спасся. Симонов, Дни и ночи.

3. только ед. ч.

О том, кто (или что) вызывает общее удивление, восхищение своими качествами.

Будешь редкое явление, Чудо родины своей. Н. Некрасов, Песня Еремушке.

Для нас, лентяев, не знавших систематического труда, его трудолюбие было просто чудом. Чехов, Тайный советник.

— Чудо, красавица лошадь! Что возьмешь за нее? Л. Толстой, Казаки.

|| чего.

О том, что является высшим проявлением чего-л.

По истечении года картина была готова. Это было точно чудо кисти. Гоголь, Портрет.

Разговор Татьяны с нянею — чудо художественного совершенства! Белинский, Сочинения А. Пушкина.

В этот день готовился наваристый, вкусный борщ, настоящее чудо солдатского поварского искусства. Закруткин, Кавказские записки.

4. в знач. сказ.

Удивительно, поразительно.

— Как она пляшет! как поет! а вышивает золотом, чудо! Лермонтов, Бэла.

[Юлинька:] А мы вчера в парке были. Как весело было — чудо! А. Островский, Доходное место.

5. (мн. чу́да) обычно с определением.

Сказочное необыкновенное существо.

Вот оглянулся царевич назад; Видит, лежит на песке золотом Чудо морское с зеленым хвостом. Лермонтов, Морская царевна.

На заре, в прилив, немало Чуд и раковин морских Набросала мне наяда В щели скал береговых. Полонский, В прилив.

чудо как…

очень (о каких-л. положительных качествах).

Его черный сюртук, рыжая бородка и золотые очки были чудо как хороши. А. Н. Толстой, Детство Никиты.

не чудо

устар.

не удивительно.

- чудеса в решете

ЧУ́ДО

чу́да, мн. чудеса́, чуде́с и (простореч. редко) чу́да, чуд, ср.

1. В религиозных и мифологических представлениях — явление, противоречащее законам природы и не объяснимое ими, но возможное вследствие вмешательства потусторонней силы. «В чудеса теперь, слава богу, не верят.» Ленин. «Чуть лишь человек отвергнет чудо, то тотчас отвергнет и бога, ибо человек ищет не столько бога, сколько чудес.» Достоевский. «Не худо явить хоть небольшое чудо: или потоп, иль с трусом (см. трус (2)) гром.» Крылов.

|| Твор. п. чу́дом употр. в знач. нареч. или с неопределенным местоим. “каким-то”, “каким-либо” и т. д., означая: необъяснимым, случайным, таинственным образом. «Он уцелел только чудом.» Шолохов. «Ей хотелось, чтоб Штольц узнал всё не из ее уст, а каким-нибудь чудом.» Гончаров.

2. Нечто небывалое, сверхъестественное, фантастическое. «Там чудеса: там леший бродит, русалка на ветвях сидит.» Пушкин. «Лежит на песке золотом чудо морское с зеленым хвостом.» Лермонтов. «Для довершенья чуда, раскрылся пол — и вы оттуда.» Грибоедов. «Где чудеса, там мало складу.» Грибоедов.

3. Предмет, явление, действие, вызывающее общее удивление своей необычностью (грандиозностью, великолепием и т. п.). Родосский маяк считается одним из семи чудес древнего мира. «В свете чуда нет, к которому б не пригляделся свет.» Крылов. «Скажи мне: сколько чуд считается на свете?» Д.Давыдов. «Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса.» Сталин. СССР — страна чудес.

|| чего. Высшее, поразительное проявление чего-н. «…Рабочие, вы проявили чудеса пролетарского, народного героизма в гражданской войне против царизма…» Ленин. Чудо красоты. Чудеса искусства.

4. в знач. неизмен. прил. Чудесный, удивительный, замечательный. Чудо-богатырь. «И кивер-чудо набекрень.» Пушкин.

5. в знач. сказуемого. Восклицание по поводу чего-н. поразительного, удивительного. «Как вдруг — о чудо, о позор! — заговорил оракул вздор.» Крылов. «Ах, Афанасий Павлович! вот чудо!» Лермонтов. Это просто чудо!

6. в знач. сказуемого. Удивительно, поразительно, замечательно, чу́дно. «Чудо, что есть еще лица веселые, чудо, что смех еще временем слышится!» Некрасов. «Ты вчера два раза так соврал, что чудо.» А.Островский. «А ведь чудо как было весело!» Сухово-Кобылин.

❖

Не чудо с инф. (разг.) — не странно, не удивительно. «Когда перенимать с умом, тогда не чудо и пользу от того сыскать.» Крылов. Чудеса в решете — см. решето. Чудо-юдо (нар.-поэт.) — 1) сказочное чудовище. «Поперек его (моря) лежит чудо-юдо рыба кит.» Ершов. 2) то же, что чудо в 5 знач. (ирон.). Чудо-юдо богатырь!

I

ср.

1.

Явление, противоречащее законам природы и не объяснимое ими, но возможное - по суеверным представлениям - вследствие вмешательства потусторонней силы.

2.

Нечто небывалое, сверхъестественное, фантастическое.

3.

Предмет, явление, действие, вызывающие общее удивление своею необычностью.

отт. Высшее, поразительное проявление чего-либо.

4.

Сказочное существо (обычно с определением).

II

ср.

Употребляется как шутливое обращение к кому-либо.

III

предик.

Оценочная характеристика кого-либо или чего-либо как чудесного, прекрасного, удивительного, замечательного, соответствуя по значению сл.: поразительно, на удивление хорош.

ЧУДО -..1) в религиозных и мифологических представлениях - сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божественной, потусторонней силы

2)] (Перен.) нечто поразительное, удивляющее своей необычностью.

чу́до мн. чудеса́, чуде́сный, чуде́сить, чудно́й, чу́дный, укр. чу́до, мн. чудеса́, блр. чу́до, др.-русск., ст.-слав. чоудо, род. п. чоудесе θαῦμα, τέρας (Клоц., Супр.), болг. чу́до, сербохорв. чу̏до, мн. чу̏да, чудѐса – то же, словен. čúdo, род. п. čúdesa, čúdа "чудо", слвц. čud, польск. cud, в.-луж. čwódо "чудо" (вероятно, с экспрессивной дифтонгизацией). Древняя основа на -еs-; предполагают связь по чередованию гласных и родство с греч. κῦδος "слава, честь", разноступенная основа, как греч. πένθος: πάθος; сюда же греч. κῦδρός "славный". Кроме того, сближают также с др.-инд. ā́-kūtiṣ ж. "умысел", kavíṣ м. "учитель, мудрец"; см. Бецценбергер, ВВ 27, 145; Траутман, GGA, 1911, 247; ВSW 132; И. Шмидт, Pluralb. 147; Мейе, Ét. 357; Бернекер I, 161. Сюда же чу́ю, чу́ять, чуть, куде́сник (см.). Позднецслав. штоудо "чудо", польск. сud – то же испытали влияние начала слова чужо́й и близких (см.), и это цслав. слово нельзя сравнивать с греч. στύ̄ω "поднимаю", нем. staunen "изумлять(ся)", вопреки Бернекеру (IF 10, 155; см. Брандт, РФВ 25, 29). См. также ю́до.

чуд|о - с. miracle;
(что-л. небывалое тж.) wonder;
(о человеке) prodigy, paragon;
~еса героизма, техники miracles of heroism, technical achievement;
он спасся каким-то ~ом he had a miraculous escape;
творить ~еса work wonders;
она ~ как xopoша! she`s divinely beautiful!

чудо с Wunder n 1d; Wunderding n 1a (диковина); Wunderwerk n 1a (чудо искусства, техники и т. п.) чудо природы Wunder der Natur творить чудеса Wunder wirken чудом (wie) durch ein Wunder

чудоWunder

с

Wunder n; Wunderding n(диковина); Wunderwerk n(чудо искусства, техники и т.п.)

чудо природы — Wunder der Natur

творить чудеса — Wunder wirken

чудом — (wie) durch ein Wunder

с.

1)miracle m; prodige m(вызывающее удивление); merveille f(вызывающее восхищение)

чудо искусства — merveille de l'art

страна чудес — pays m de merveilles

чудеса героизма — miracles d'héroïsme

чудо из чудес — la merveille des merveilles

совершилось чудо — un miracle s'est produit

надеяться на чудо — espérer des miracles

2)(фантастическое существо) monstre m

3)предик.(удивительно)

чудо, что... — c'est un miracle que...; il est étonnant que...

1)с. milagro m; prodigio m(вызывающее удивление); maravilla f(вызывающее восхищение)

чу́до иску́сства — maravilla (obra) de arte

страна́ чуде́с — el país de las maravillas

чудеса́ герои́зма — milagros de heroísmo

спасти́сь каки́м-то чу́дом — salvarse de milagro

соверша́ть (твори́ть) чудеса́ — milagrear vi, obrar maravillas

2)с.(фантастическое существо) monstruo m

3) в знач. сказ.(удивительно) es un milagro

чу́до, что... — es un milagro que...

•
•

чу́до как... — vaya..., muy..., mucho...

не чу́до — no es asombroso (sorprendente)

чудо́-ю́до народно-поэт. — monstruo m, dragón m, leviatán m

чудеса́ в решете́ разг. — milagros de la naturaleza

с.

1)miracolo m; prodigio m, portento m

чудо техники — un prodigio della tecnica

свершилось чудо — è avvenuto un miracolo

2) тж. ед.(нечто восхитительное) meraviglia f, cosa stupenda

его поэма - настоящее чудо — il suo poema è una vera meraviglia

3) в знач. сказ.(поразительно) è meraviglioso / stupendo; è un incanto, è una meraviglia

Как она поет! Чудо! — come canta! una meraviglia!

4)(сказочное существо) mostro m; essere fantastico

чудо морское — mostro marino

•
•

экономическое чудо — miracolo economico

чудеса в решете — cose

чудо как...: она чудо как хороша — è meravigliosamente bella

ЧУДО

(лат. miraculum)

необычное событие, которое трудно объяснить, противоречащее естественному ходу вещей и приписываемое верующими людьми вмешательству сверхъестественных сил (Бога). Согласно взглядам католич. церкви, чудо не нарушает целостности метафизических и не отменяет физических принципов, но в определенных случаях их действие ограничивается Богом благодаря его всесилию. Возможность чуда вытекает из контингентности сущего и из чисто физической, но отнюдь не метафизической необходимости его существования и определенности бытия.

ЧУДО - см. ТЕУРГИЯ.

ЧУ́ДО -а; мн. чудеса́, чуде́с, чудеса́м и чу́да, чуд; ср.

1. мн.: чудеса́, чудес. По религиозным и мифологическим представлениям: сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божьей силы. Молиться о чуде. Ждать чуда. Ниспослать ч. на землю (о божественной воле). Свершилось ч. Творить чудеса. Ч. из чудес (самое необыкновенное). Ч. чудное (нар.-поэт.).

2. мн.: чудеса́, чудес. Нечто небывалое, необычное, удивительное. Чудо-дерево. Вот какое ч.: собака и кошка едят из одной миски. На глазах свершилось ч. (о чём-л. необыкновенном). Семь чудес света (в представлении античного общества: семь знаменитых достопримечательностей - египетские пирамиды, храм Артемиды в Эфесе, Мавзолей в Галикарнасе, террасные "висячие" сады Семирамиды в Вавилоне, статуи Зевса в Олимпии и Гелиоса в Родосе, маяк в Александрии ). Восьмое ч. света (о чём-л. очень необычном, чрезвычайно удивительном).

3. только ед. какое, чего в функц. опр. О том, кто или что удивляет, восхищает своими свойствами, достоинствами. Архитектурное ч. прошлого. Ч. техники. Ч. живописи. Ч. поварского искусства. Земляника - лесное ч. Ч., что за голос. Чудеса героизма, трудолюбия, храбрости. Эх ты, ч.! (ирон.). Чудо-богатырь (о воине, совершающем чудеса героизма и храбрости; первоначально - о богатырях русских былин: Илье Муромце, Алёше Поповиче и Добрыне Никитиче, отличавшихся огромной силой и храбростью). Чудо-молодец (нар.-поэт.; о сказочных и былинных героях). Чудо-конь; чудо-олень; чудо-сани (нар.-поэт.; о предметах, поражающих своими возможностями). Чудо, как умён! (в высшей степени).

4. мн.: чу́да, чуд. (обычно с опр.). Сказочное необыкновенное существо. Ч. лесное. Ч. морское. Ч. в перьях (шутл.; о странном, необыкновенном человеке).

◊ Чудеса́ в решете (см. Решето́).

◁ Чу́до, межд. в функц. сказ. Выражает удивление, восхищение: удивительно, поразительно, восхитительно. Весело было? - Ч.! Вот танцует! - Ч.! Чу́дом, нареч. Необъяснимым, удивительным образом. Ч. уцелеть. Ч. спасся. Ч. послушалась. Ч. улетел. Чу́дишко, -а; ср. Замёрзнешь, ч.! (о человеке). Чу́дишка, -и; м. и ж. Ласк. (3 зн.). Посмотри на моего чудишку (о человеке).

* * *

чу́до

в религиозных представлениях сверхъестественное явление, вызванное вмешательством Божественной силы. В переносном смысле — нечто поразительное, удивляющее своей необычностью.

* * *

ЧУДО

ЧУ́ДО,

1) в религиозных и мифологических представлениях — сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божественной, потусторонней силы.

2) (Перен.) нечто поразительное, удивляющее своей необычностью.

(от лат.miraculum) — необычное событие, которое трудно объяснить, противоречащее естественному ходу вещей и приписываемое верующими людьми вмешательству сверъестественных сил (Бога). Согласно взглядам католической церкви, чудо не нарушает целостности метафизических и не отменяет физических принципов, но в определенных случаях их действие ограничивается Богом благодаря его всесилию. Возможность чуда вытекает из контингентности (случайности, произвольности) сущего и из чисто физической, но отнюдь не метафизической необходимости его существования и определенности бытия.

I. ЧУДЕСА И ЕСТЕСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО МИРА

Всякое суждение о Ч. исходит из представления о существующем естественном устройстве мира. Наиболее частым возражением против Ч. является то, что это было бы невозможным нарушением "законов природы". Но с естественнонаучной т.зр. т.наз. "законы природы" не могут рассматриваться как самостоят. действующие силы. Никогда нельзя с уверенностью утверждать, что возможно, а что нет с т.зр. законов природы, поскольку невозможно окончательно установить, учтены ли и открыты ли все факторы в их взаимовоздействии. В соотв. с этим Ч. также не может считаться экспериментальным доказат-вом существования Бога; естественные науки нейтральны как в отношении веры, так и в отношении неверия. Но скоро-палительное отрицание Ч. исходит из философ. предубеждения или из недопонимания того, что Библия рассматривает как Ч.

II. ЧУДО В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ

1) не только необычайные и необъяснимые явления рассматриваются в ВЗ как Ч. Сотворение и сохранение мироздания - тоже великое Ч. Божье. "Мир полон чудес, и сам он есть величайшее чудо" (Августин). Поскольку власть Божья безгранична, Библия не проводит различия между естественными и сверхъестественными событиями. Богу подвластно всё (Быт 18:14; Мф 19:26; Мк 14:36), Он чудесно действует как обычным, так и необычным образом, чтобы открыть человеку Свою власть и Свою славу. Его действия как в природе, так и в истории рассматриваются как Ч. (Исх 7:3; Иов 37:5,14-16; Пс 77:43). Так, Ч. названы гром (Иов 37:5), траектории движения звезд (Иов 9:9 и след.), зарождение человека в материнской утробе (Пс 138:13-15), повсеместное присутствие Бога (ст. 5 и след.) и Его помощь людям (Пс 39:6). Бог вмешивается в человеч. историю (см. Лев 10:1-7; 1Цар 6:19 и след.; 2Цар 6:6 и след.; см. Казни египетские);

2) особенно много Ч. приходится на периоды см. Исхода из Египта и деят-сти пр. Илии (см. Илия). Это освобождение евреев от власти Египта, переход через Красное море, насыщение манной (см. Манна) небесной и вода, извлеч. Моисеем из скалы, вос-кресение мертвых, чудеса, связ. с судом Божьим и т.д. Перед наступлением конца времен также произойдут чудеса и знамения (Иоил 2:30 и след.; Деян 2:19 и след.).

III. ЧУДО В НОВОМ ЗАВЕТЕ

1) ОБЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ.

Весть о спасении открывает более широкий взгляд на значение Ч.: они не только возможны, но и необходимы, чтобы защитить от разрушит. воздействия греха отпавший от Бога мир, особенно в тот момент, когда он должен быть спасен и приведен к совершенству (исполнению обетований); Ч. внутри несоверш. мира - это знак, к-рый открыват глаза ослепленным людям. Значение "естественного" (или "сверхъестественного") Ч. состоит не в том, что слепой вновь становится зрячим, а в том, что вообще обнаруживается неестественность того, что он слепой. Ч. прощения грехов состоит в обновлении смертной природы (см. Лк 5:23-26; Рим 8:21), а самое великое Ч. в НЗ - это преодоление "закона природы", т.е. закона греха и смерти, законом духа жизни "в Христе Иисусе" (Рим 8:2);

2) ЧУДЕСА, СОВЕРШЕННЫЕ ИИСУСОМ:

а) олицетворением Ч. является Сам Иисус Христос и Его вочеловечение (1Тим 3:16), а также "главное чудо" - Его см. Воскресение. Все Ч. в жизни и деяниях Иисуса следует рассматривать и понимать исходя из Ч. Его воскресения. Если происхождение Иисуса свыше, от Бога, доказано Его воскресением и подтверждено искуплением падшего человечества, к-рое Он совершил на кресте, то все Ч. Его жизни являются естественным следствием этого. Если же Он не воскрес, "то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге... вы еще во грехах ваших; поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков" (1Кор 15:14-19). Ч. Иисус поясняет и подкрепляет Свою проповедь о близости Царства Божиего. Эти Ч. подвигают человека либо к обращению и покаянию, либо к отказу от веры (Мк 1:15,22-28; ср. Мф 11:21 и след.). Ч. - это "знамения" (так сказано прежде всего у Иоанна: Ин 2:11,23; 3:2; 4:48,54; 6,2,14,26,30; 7:31; 9:16; 10:41; 11:47; 12:18,37; 20:30), к-рые выявляют сердечные намерения людей, заставляя их принять личное решение. Ч. и вера взаимообусловлены. С одной стороны, сама вера - это Ч., с другой, Иисус не совершает чудеса там, где царит неверие (Мф 13:58). Ч. служат вере, они достигают своего назначения, когда человек утверждается через них в вере. Показанные Иисусом знамения наталкиваются как на колебания в вере, так и на решит. неверие (в частн., Ин 1:5,10 и след.; ср. со ст. 7,12,16; отрицание: Ин 5:16; 6:26; 7:5,46-48; 8:40,44 и след.,59; 12:37; 15:24). Знаменательно, что, напр., больного способна исцелить только его вера (Мф 15:28; Мк 2:5; 9:23): "Вера твоя спасла тебя" (Лк 7:50; 8:48; 17:19; 18:42). Тому, кто в неверии закрывает свое сердце перед Евангелием, не помогут никакие чудеса, скорее, они послужат ему в осуждение (Мф 11:23). Но, говоря о Ч., нужно ответить и на вопрос, чьей властью оно совершается (Мф 12:24 и след.; Деян 4:7). Знамения и Ч. могут быть ложными (2Фес 2:9; ср. Мф 24:24; Откр 13:13 и след.), поэтому Иисус отказывался подтверждать Свое мессианство Ч. (Мф 12:38 и след.; Лк 16:31; см. Знак, знамение, IV);

б) четверо евангелистов повествуют в общей сложности о 41 Ч., соверш. Иисусом. Как Ч., соверш. над людьми, упоминаются исцеления, четко отличные от них изгнания бесов (Мк 1:27,30,32,34,40-45; 2:1-11; 3:1 - 6:10 и след.), а также три воскрешения мертвых: дочери начальника синагоги (Мк 5:39-43), юноши из Наина (Лк 7:11-17) и Лазаря (Ин 11). Среди Ч., связ. с природой, можно назвать след.: укрощение бури (Мк 4:35 и след.), хождение по морю (Мк 6:45), умножение хлебов (Мк 6:30 и след.; 8:1 и след.), превращение воды в вино (Ин 2:1 и след.), чудесный улов (Лк 5:1 и след.), обнаружение монеты во рту рыбы (Мф 17:27);

в) современники Иисуса, как и люди нашего времени, не были особенно склонны верить в Ч. или совсем не верили в них. Иисус удивляется общему неверию, к-рое проявляется к Нему и к творимым Им Ч. (Мк 4:40; 6:6; 16:14; Лк 18:8; Ин 10:38; 14:11). Толпа высмеивает Его, когда Он намеревается совершить Ч. (Мк 5:40), люди отрицают Ч. (Ин 9:16), а там, где отрицать их невозможно, они приписывают действия Иисуса бесам (Мк 3:22 и след.; Ин 8:48 и след.). Сами апостолы просят умножить в них веру (Лк 17:5), вначале они сомневаются в воскресении Господа (Мк 16:11; Лк 24:11; Ин 20:24 и след.) так же, как и римляне (Деян 26:8), и греки (Деян 17:32) (см. Воскресение). В то же время народ и книжники требуют знамений и Ч., в чем Иисус отказывает им, поскольку они не верят в Него и не желают следовать за Ним (Мф 27:39-44; Лк 11:16,29 и след.);

г) предпринимались попытки объяснить творимые Иисусом Ч. с т.зр. разума или "естественных причин" (как, напр., исцеления методом внушения) или объявить их возникшими впоследствии "свидетельствами" древней Церкви, к-рая свою веру в Христа облекала в мифы по образцу рим. и греч. историй о Ч. Но исследования евангельских текстов позволяют установить, что Ч. являются значит. составной частью этих сообщений, и их нельзя вычеркнуть из представлений об Иисусе, не совершая насилия над смысловыми взаимосвязями и не разрушая их. То обстоятельство, что сообщения о Ч. в Евангелиях по виду и форме рассказа во многом похожи на греч. и иуд. истории о Ч. (описание болезней, применение средств, исцеление), еще не доказывает того, что авторы Евангелий не повествуют о действит. событиях из жизни Иисуса, свидетелями к-рых они были;

д) верующим дано обетование о том, что и их жизнь будет сопровождаться знамениями и Ч. (Мк 16:17 и след.; Ин 14:12). Сам Бог засвидет-вовал проповедь апостолов "знамениями и чудесами, и различными силами, и раздаянием Духа Святого по воле Его" (Евр 2:4). Эти Ч. и знамения в Церкви совершаются "силами будущего века", от к-рых она уже вкусила "благого глагола Божия" (Евр 6:5). Все Ч. - это свидет-ва совершенного мира, нацеленные на осуществление обетований (см. Обетование).

ч’удо — событие, выходящее за рамки обычного человеческого опыта. Чудо совершается силой, не свойственной природе человека, и потому называемой сверхъестественной (Деян.8:6, срн. ст. 13). Истинное чудо совершается Божией силой и всегда в конечном смысле направлено к прославлению Бога (Иоан.12:28 ).

Самым великим чудом является пришествие Господа нашего Иисуса Христа на землю, Его воскресение и вознесение (Деян.2:22 ). И Сам Иисус Христос во время непродолжительного Своего земного служения сотворил массу чудес (Иоан.21:25 ). В Евангелиях записаны 17 конкретных случаев исцелений, совершенных Христом, 6 — изгнания бесов, 10 — чудес над силами природы, 3 — воскрешения, но в некоторых местах говорится о постоянном и бессчетном Его чудотворении (Мат.4:23 -24; Мат.9:35; Мат.15:30 -31; Мат.19:2; Мар.1:34; Мар.6:46; Лук.4:40; Лук.6:18 -19; Лук.7:22; Иоан.2:23; Иоан.20:30 ). Чудеса исцелений и воскрешений совершали также Апостолы Петр и Павел, а также, по-видимому, и другие Апостолы (Деян.2:43; Деян.5:12; Деян.14:3; Деян.15:12 ), Стефан и Филипп (Деян.6:8; Деян.8:6 ), хотя о них и нет конкретных записей в Писании. В Ветхом Завете чудеса совершали Моисей, Илия, Елисей, человек Божий в Вефиле (3Цар.13).

Совершение чудес всегда имело свою обратную сторону. Так, при совершении чуда исцеления кровоточивой женщины Христос почувствовал, как сила вышла из него (Мар.5:30; Лук.8:46 ). Также сказано, что «Он взял на Себя наши немощи и понес болезни» (Мат.8:17 ). Ап. Павел пережил несколько покушений на свою жизнь, имел постоянные опасности, «жало в плоти». Моисей дважды едва не был побит камнями, пережил бунты Корея и Мариами с Аароном, терпел постоянный ропот народа, был вынужден остаться в пустыне из-за отказа народа войти сразу в обетованную землю и, наконец, не был допущен войти туда, когда весь народ вошел.

В Писании упоминаются и ложные чудеса, совершаемые также сверхъестественной силой, но не направленные непосредственно на прославление имени Бога (2Фес.2:9; Отк.13:14 ). Такие чудеса совершали и чародеи в Египте, но не устояли против Божией силы (Исх.8:18 -19). (см. видение)

ЧУДО

Чудо — свобода Бога.

Гилберт Честертон

Чудо — это когда Бог побивает собственные рекорды.

Жан Жироду

Чудо — только девять дней чудо.

Английская поговорка

Чудеса — там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются.

Дени Дидро

Вера творит чудеса. По принципу взаимности.

Станислав Ежи Лец

Чудо есть чудо только для не верующих в него; для верующих в чудеса нет чудес.

Григорий Ландау

Если бы чудеса существовали, они перестали бы быть чудесами: чудо только потому чудо, что оно не происходит в действительности.

Анатоль Франс

Вера в чудеса примиряет с их отсутствием.

Геннадий Малкин

Чудо — это событие, описанное людьми, услышавшими о нем от тех, кто его не видел.

Элберт Хаббард

Чудо и мученичество идут по одним дорогам; а мы по ним не ходим.

Клайв Льюис

Чудо должно быть от веры, а не вера от чуда.

Николай Бердяев

Взывать к чуду — развращать волю.

Зинаида Гиппиус

Мы всегда должны помнить, что у дьявола есть свои чудеса.

Жан Кальвин

Ничто не поражает так, как чудо, — разве только наивность, с которой его принимают на веру.

Марк Твен

Каждое чудо должно найти свое объяснение, иначе оно просто невыносимо.

Карел Чапек

Каждое чудо можно объяснить задним числом. Не потому, что чудо — это не чудо, а потому, что объяснение — это объяснение.

Франц Розенцвейг

Чудеса нельзя приводить в доказательство.

Талмуд

Разумеется, я не верю в чудо ночи на святого Ивана Купалу, но если бы вы спросили меня о ночи святого Варфоломея...

Станислав Ежи Лец

В Израиле, чтобы быть реалистом, нужно верить в чудеса.

Давид Бен-Гурион

Чудес не бывает: из одной мухи можно сделать только одного слона.

Антон Лигов

Чудеса иногда случаются, но над этим приходится очень много работать.

Хаим Вейцман

Счастливый не верит в чудеса.

Иоганн Вольфганг Гёте

Кто верит в чудеса! Но все их ждут.

Станислав Ежи Лец

Я не верю в чудеса, но ищу чародея.

«Пшекруй»

Чудо: его ударили по щеке, он подставил другую; ударили по другой, а он подставляет третью.

Хенрик Ягодзиньский

На чудо надейся, но Бога не забывай.

Виктор Коваль

(см. БОГ), (см. ВЕРА), (см. РЕЛИГИЯ), (см. МОЛИТВА)

• Чудо — это событие, описанное людьми, услышавшими о нем от тех, кто его не видел.

• Prodigĭum,

см. Divinatio, Дивинация, 13. 17.

- англ. miracle; нем. Wunder. 1. В религиозных и мифологических представлениях - сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божественной, потусторонней силы. 2. Нечто поразительное, выдающееся, удивляющее своей необычностью.

- англ. miracle; нем. Wunder. 1. В религиозных и мифологических представлениях - сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божественной, потусторонней силы. 2. Нечто поразительное, выдающееся, удивляющее своей необычностью.

ЧУДО

ЧУДО -..1) в религиозных и мифологических представлениях - сверхъестественное явление, вызванное вмешательством божественной, потусторонней силы

2)] (Перен.) нечто поразительное, удивляющее своей необычностью.

Большой Энциклопедический словарь. 2000.

Источник:

Толковый словарь Даля

Источник: