«подоплёка»

1. подоплёка;
2. подоплёки;
3. подоплёки;
4. подоплёк;
5. подоплёке;
6. подоплёкам;
7. подоплёку;
8. подоплёки;
9. подоплёкой;
10. подоплёкою;
11. подоплёками;
12. подоплёке;
13. подоплёках.

жен. подоплечье ср. подкладка, подбой у крестьянок, рубахи, от плеч по спине и груди, до-полпояса. Знает одна грудь да подоплека, заветная, задушевная тайна. Знают горе мое одна грудь да подоплека, люди не понимают, не заботятся об нем. Своя подоплека к сердцу ближе. Виноват, так знай грудь да подоплека. Не ручайся а за свою подоплеку.

| твер. крестьянский рабочий кафтан, покрытый до пояса холстом. Подоплечный, к подоплеке относящийся. Подоплечек муж. подкладка под оплечье, под одежу на плече. Подоплика? пск. тесьма, коею обшивается подол сарафана.

ПОДОПЛЁКА, -и, жен. Скрытая, тайная причина чего-н. П. интриги. В этом деле есть своя п.

-и, ж.

1.

Подкладка у крестьянской рубахи от плеч до половины груди и спины.

Бумажки сторублевые Домой под подоплекою Нетронуты несут! Н. Некрасов, Кому на Руси жить хорошо.

— Эх матушка, знает одна моя грудь да подоплека, что я вынес за напраслину. Н. Успенский, Старуха.

2.

Действительная, но скрытая причина, основание чего-л.

Мы боимся даже невзначай обнаружить ту сокровенную подоплеку, которая составляла основу всей нашей жизни. Салтыков-Щедрин, В среде умеренности и аккуратности.

Андрей чувствовал какую-то тайную подоплеку происходящего, но не мог уловить, в чем дело. Николаева, Жатва.

См. знает одна грудь да подоплека.

ПОДОПЛЁКА, подоплёки, жен.

1. Подкладка у рубахи от плеч до полгруди и до полспины (обл. и спец.). «Знают мое горе только грудь да подоплека.» погов. «Бумажники сторублевые домой под подоплекою нетронуты несут.» Некрасов.

2. перен. Действительная, но скрытая причина каких-нибудь действий, событий (разг.). Вскрыть подоплеку дипломатических интриг.

ж.

1.

Подкладка у мужской крестьянской рубахи от плеч до половины груди и спины.

2.

перен.

Действительная, но скрытая основа, сущность чего-либо.

"внутренний смысл", первонач. и диал. "подкладка крестьянской рубахи". От под и плечо́ (см.); см. Уленбек, РВВ 19, 519.

жен. hidden motive, underlying reason/cause/basis знать всю подоплеку (чего-л.) ≈ to know all (about), to know the real state (of);
to have inside information (on)

ж. hidden motive, underlying reason.

f.actual situation, background

ж

Hintergründe m pl; Zusammenhänge m pl(скрытые взаимосвязи)

подоплёка ж Hintergründe m pl; Zusammenhänge m pl (скрытые взаимосвязи)

ж.

les dessous m pl

ж.

trasfondo m; incógnita f; intríngulis m (fam.)

знать всю подоплеку де́ла — saber el estado real del asunto; conocer el intríngulis del asunto(fam.)

ж.

causa intrinseca, sottofondo m (di qc); ragione intima

знать подоплеку дела — sapere l'intimo della faccenda; conoscere i retroscena di tutto l'affare

ПОДОПЛЁКА -и; ж.

1. Устар. Подкладка у мужской крестьянской рубахи от плеч до половины груди и спины.

2. Неодобр. Действительная, но скрытая причина, основание чего-л. Фантазии имели под собой научную подоплёку. Тайная п. происходящего. Выяснить подоплёку, узнать подоплёку. Говорить без всякой подоплёки.

ЖИЗНЕРАДОСТНЫЙ, ЖИЗНЕРАДОСТНОСТЬ

Слово жизнерадостный представляет по своему образованию тип словосложения, необычный для русского языка. Синтаксическое отношение между обеими частями слова (жизн-е-радостный) неясно. Жизнерадостный это `радующийся жизни, радостный, бодрый от полноты жизненных сил'. Но прилагательное радостный в русском языке употребляется лишь абсолютивно, т. е. вне связи с зависимыми объектами. В этом отношении морфологический строй слова жизнерадостный резко отличается от строя таких славянорусских образований, как жизнеописание, жизнеощущение, жизнепонимание, жизнеспособность, а отсюда и жизнеспособный (= способный к жизни, способный жить) и т. п.

Параллелью к жизнерадостный, пожалуй, может быть книжное слово жизнестойкий, которое вошло в состав русского литературного словаря только в XX в. Слово жизнестойкий не зарегистрировано даже словарем Грота — Шахматова (1898, т. 2, вып. 2, с. 494). Оно образовано по образцу таких специальных слов, как огнестойкий (ср. немецкое feuerfest), засухоустойчивый и т. п. Все эти факты ведут к заключению, что слово жизнерадостный еще очень молодое образование в составе русского литературного языка и что в его строе отражается влияние со стороны чужого языка, вероятнее всего — языка немецкого.

И действительно, слово жизнерадостный не вошло ни в один толковый словарь русского языка до Словаря русского языка под ред. Шахматова (1898, т. 2, вып. 2), т. е. до самого конца XIX в. Отсюда можно заключить, что это слово образовалось не ранее второй половины XIX в. Оно употреблено Л. Толстым в статьях «О народном образовании» (1862 г.): «Сто́ит взглянуть на одного и того же ребенка дома, на улице и в школе: то вы видите жизнерадостное, любознательное существо...». Оно встречается у Лескова в очерке «Инженеры-бессребреники»: «День был самый погожий и жизнерадостный». У М. Горького в рассказе «Тоска»: «И вот вдруг стойкое, жизнерадостное чувство куда-то провалилось, улетело, погасло, а на место его явилось нечто новое, тяжелое и темное (см. сл. Грота — Шахматова, т. 2, вып. 2, с. 493; см. также: Михельсон, Русск. мысль и речь, 1, с. 234). Точно так же производное существительное жизнерадостность (`радостное, не знающее уныния отношение к жизни, неизменно бодрое настроение') появляется в языке писателей после 60-х годов XIX в.

У П. Д. Боборыкина в повести «С убийцей»: «Мы в вас поднимем тон жизнерадостности». У Мельшина-Якубовича в очерках «В мире отверженных»: «Той молодой жизнерадостности, той бесконечной жажды — во что бы то ни стало существовать, какие замечались в нем во время первой болезни, теперь не было и следа». Любопытно извлеченное Словарем русского языка из газетного фельетона 90-х годов образование жизнерадость: «Он, можно сказать, весь был смех и жизнерадость» (сл. Грота — Шахматова, т. 2, вып. 2, с. 493).

Можно предполагать, что слово жизнерадостный возникло под влиянием нем. lebensfroh или lebensfreudig. В немецкой языковой системе синтаксическое соотношение частей здесь вполне оправдано, нормально.

Характерны такие строки в «Записках» М. А. Корфа о поэте И. П. Мятлеве: «...в целом Петербурге не было человека более «lebensfroh» и «lebenslustig», до такой степени, что не проходило ни одного бала, даже детского, на котором он, несмотря на свои 48 лет, не плясал бы до упаду, наравне с самыми молодыми людьми» (Из записок барона (впоследствии графа) М. А. Корфа // Русск. старина, 1899, ноябрь, с. 292).

Статья ранее не публиковалась.

Сохранилась рукопись(5 пронумерованных листков, написанных, судя по бумаге, в разное время, а также перепечатанный с нее машинописный текст (3 стр.) с авторской правкой. Рукопись озаглавлена автором: «История слова жизнерадостный (жизнерадостность)».

Печатается по машинописи, сверенной с рукописью. — Е.X.

См. язык

ПОДОПЛЁКА

Не раз высказывалась мысль, что в развитии литературного языка особенно многочисленны и богаты разнообразными смысловыми оттенками синонимы среди отвлеченной лексики. Это наблюдение полностью может быть применено и к русскому языку. Характерен факт синонимического сближения переносных, отвлеченных значений у слов, первичные, конкретные значения которых очень далеки друг от друга — при наличии некоторого общего признака, делающегося стержнем метафоризации. Иллюстрацией может служить возникновение синонимического параллелизма в литературном употреблении слов подоплека, подкладка, изнанка. Начало этого процесса относится к середине XIX в.

Слово подоплека в современном русском языке употребляется главным образом в значении: `действительная, но скрытая основа, причина чего-нибудь' (каких-нибудь действий, событий). Например, социальная подоплека, вскрыть подоплеку дипломатических интриг и т. п. Это значение и употребление сложилось не раньше 40—50-х годов XIX в. Первоначальное значение слова подоплека ведет его к областной крестьянской речи: «Подоплека — подкладка на крестьянской рубахе на спине и груди»²⁹⁴.

В словаре В. И. Даля: «Подопле́ка ж, подопле́чье ср. `подкладка, подбой у крестьянск[ой] рубахи, от плеч по спине и груди, до-полпояса'. Знает, одна грудь да подоплека `заветная, задушевная тайна'. Знают горе мое одна грудь да подоплека `люди не понимают, не заботятся об нем'. Своя подоплека к сердцу ближе. Виноват, так знай грудь да подоплека. Не ручайся и за свою подоплеку» // Твр. крестьянский рабочий кафтан, покрытый до пояса холстом» (сл. Даля 1882, 3, с. 193).

В таком значении это слово и бытовало в русской разговорной речи до середины XIX в., когда с тем же значением оно попало и в язык художественной реалистической литературы. В «Словаре Академии Российской» читаем: «Подоплека, ки, с. ж. 1 скл. и Подоплечье, чья, с. ср. 2 скл. В простонар. `У крестьянских рубах холщевая подкладка спереди и сзади от ворота до пояса бывающая'» (сл. АР 1822, 4, с. 1310). Ср. в «Опыте областного великорусского словаря»: «`Крестьянский кафтан, покрытый холстом до пояса'. Твер. Новотор.» (Опыт обл. влкр. сл., с. 164).

Любопытно, что в словаре 1847 г. при слове подоплека повторено определение «Словаря Академии Российской», но устранена стилистическая квалификация этого слова как простонародного (сл. 1867—1868, 3, с. 564).

У Н. А. Некрасова:

Бумажки сторублевые

Домой под подоплекою

Нетронуты несут.

Кроме прямого, номинативного значения, которое спорадически применялось лишь отдельными писателями при изображении крестьянского обихода, слово подоплека было широко известно русскому литературному языку в народно-поэтической поговорке: «Про то знает только грудь да подоплека». Эта поговорка отмечена уже словарем 1847 г., так объяснявшим ее значение: «Существует скрытная или тайная печаль» (см. указанный выше стлб. 564). Ср. у В. И. Даля в повести «Отец с сыном»: «Вар у сердца мне Миша этот, вот что. Знают одна грудь да подоплека, чего он мне стоит» (Даль 1897, 1, с. 112). У Мельникова-Печерского в романе «На горах»: «Но про злобу ту знали только грудь ее да подоплека...» (ч. 1, гл. 2). «Отчего я решился — это знает только моя грудь да подоплека» (Лесков. Тупейный художник). У Островского это выражение употреблено в драме «Козьма Захарьич Минин»:

Я на мирскую нужду не жалею...

Уж только знает грудь да подоплека,

Как мне легко...

М. Е. Салтыков-Щедрин в очерке «Дети Москвы» писал: «...сколько было по этому случаю выпито водки — про то знает только грудь да подоплека». У И. И. Железнова в повести «Василий Струняшев» (1854—1857): «Все это видели, дивились... но причины не знали, не ведали. Знала, ведала только грудь да подоплека Лари: запала в сердце зазнобушка, полюбил он, видите, красную девушку» (Уральцы, 1888, 2, с. 120).

В 40-х годах XIX в. в слове подоплека развивается переносное значение: `изнанка, внутренняя, скрытая основа чего-нибудь'. Ср. у Салтыкова-Щедрина в «Отголосках»: «Это... дело душевное... Это, так сказать, наша подоплека». У Даля в повести «Отец с сыном» в речи купца слово подоплека метонимически употреблено вместо слова рубашка в значении: `свое добро': « — А! Вот оно что! — закричал Гребнев: — дорого! Небось, и тебе своя подоплека ближе чужой!». Семантической параллелью к развитию переносных значений в слове подоплека может служить переход значений в слове подкладка (ср. подкладка событий, подкладка происшествия).

Точно так же слово подкладка до середины XIX в. сохраняло свои прямые конкретные значения. В словарях Академии Российской оно определяется так: «1) `Вещь, подкладываемая подо что-нибудь'. Подкладка деревянная под половицы. Подкладка из бумаги. 2) `Подбой, ткань какая-нибудь под испод платья подшиваемая'. Подбить платье шелковою, гарусною подкладкою. Кафтан без подкладки» (сл. АР 1822, 4, с. 1274—1275). Значение действия по глаголу подкладывать — подложить здесь не отмечено. Те же значения, что в «Словаре Академии Российской», указываются и в словаре 1847 г. (сл. 1867—1868, 3, с. 545). С некоторым изменением формулировки те же значения могут быть отмечены и в современном употреблении этого слова: «1) `Материал, подшитый к внутренней, не лицевой поверхности одежды, домашней вещи'. Пальто на ватной подкладке... Подкладка одеяла. 2) `Предмет, подложенный подо что-н [ибудь] для опоры' (спец.). Рельсовая п[одкладка]» (Ушаков, 3, с. 391).

С половины XIX в. слово подкладка приобретает в литературном языке переносное значение: `скрытая основа, суть чего-нибудь, подоплека'.

Ср. в письме А. И. Эртеля М. М. Стасюлевичу (10 декабря 1880 г.): «Мне всегда кажется, что ”Мирович“ и ”Потемкин на Дунае“ и другие историч[еские] повести Данилевского... ну, без подкладки, что ли (извините за термин, относящийся до портняжного ремесла)» (Стасюлевич и его совр., 5, с. 512). У А. Ф. Писемского в «Мещанах»: «Бывают случаи, что люди, знающие хорошо подкладку дела, сейчас же продают свои паи и продают очень высоко... а люди, не ведающие того, покупают их и потом плачутся». У Салтыкова-Щедрина в «Круглом годе»: «В последние двадцать пять лет чувство человечности... сделалось как бы естественной подкладкой общественных порываний и отношений». Ср. «Поликсена Ивановна слушала этот разговор и, кажется, даже радовалась, но, немного погодя, спохватилась и даже тут усмотрела какую-то ”политическую подкладку“» (Михельсон, Русск. мысль и речь, 1902, 2, с. 54—55).

У Н. И. Пирогова в «Дневнике старого врача»: «Я знаю, что мое мировоззрение не имеет той фактической подкладки, которая в наше время требуется от всякого серьезного размышления» (Пирогов Н., 2, с. 76). У М. А. Антоновича в статье «Из воспоминаний о Н. А. Некрасове»: «Добролюбов в глазах литераторов, сверстников и друзей Некрасова был мальчишкой, не имевшим солидной подготовки и подкладки и умевшим скрывать отсутствие их заносчивостью и самоуверенностью» (Антонович, Елисеев, с. 188).

В том же синонимическом кругу оказывается и слово изнанка, которое также до 30—40-х годов XIX в. только означало `внутреннюю, обратную сторону (ткани, одежды), противоположную лицевой' (см., например, сл. 1867—1868, 2, с. 243). В 30—40-х годах XIX в. и это слово приобретает переносное значение: `скрытая сторона события, явления, подоплека'. Однако в слове изнанка выступал отрицательный оттенок: `скрытая, закулисная, и, следовательно, темная, теневая, не заслуживающая одобрения, положительной оценки сторона явления'.

Для безусловного обозначения этой отрицательной стороны явлений в XVIII в., со второй его половины употреблялось переведенное с французского выражение: оборотная сторона медали (reversde la medaile). Например, у П. А. Каратыгина в «Записках»: «Отдавая справедливость полезной деятельности покойного Александра Михайловича [Гедеонова] в продолжение первых годов его управления театрами, та же справедливость обязывает меня показать и оборотную сторону медали» (Каратыгин 1929, 2, с. 16).

Опубликовано в книге: Виноградов В. В. «Великий русский язык» (М., 1945, с. 140—144). Этот текст соответствует (с небольшими разночтениями) сохранившейся в архиве рукописи на 9 листках ветхой бумаги, написанных в разное время чернилами и карандашом; рукопись озаглавлена автором «К истории значений слов подоплёка, подкладка, изнанка в русском литературном языке». Здесь печатается по рукописи с внесением необходимых поправок и уточнений и с включением отсутствующего в публикации 1945 г. начального абзаца текста. — М. Л.