«Ремизов»

Алексей Михайлович [24.6(6.7).1877, Москва, — 26.11.1957, Париж], русский писатель. Родился в богатой старокупеческой семье. В молодости участвовал в студенческих выступлениях, подвергался репрессиям. Скитался по глухим углам России. Печатался с 1902. Автор своеобразно стилизованных под «допетровскую» старину книг («Лимонарь, сиречь: Луг духовный», «Посолонь», обе — 1907; «Докука и балагурье», 1914, «Николины притчи», 1917) и драматургических произведений в духе средневековых мистерий («О Иуде, принце Искариотском», 1908; «Бесовское действо», «Царь Максимилиан», оба — 1919). В прозе Р. (романы «Часы», «Пруд», оба — 1908; повести «Пятая язва», «Неуёмный бубен») — впечатления детства, удушающей купеческой старины, московского и провинциального фабричного и уличного быта; реальность здесь прослаивается фантастикой, бредовыми видениями. В революционерах — «переделывателях» жизни Р. видел фанатиков и беспочвенных фантазёров («Пруд», «Петушок»). Социальный пессимизм Р. выразился в «Слове о погибели земли русской» (опубликовано 1918). В 1921 Р. эмигрировал. Написал за рубежом автобиографические книги: «Взвихренная Русь» (1927), «По карнизам» (1929), «Подстриженными глазами» (1951). В конце жизни проявлял интерес к СССР, принял советское подданство.

Созданный Р. оригинальный стиль «узорчатой», «орнаментальной» прозы в 10—20-е гг. оказал влияние на некоторых писателей (М. М. Пришвин, Е. И. Замятин, Б. А. Пильняк, участники группы «Серапионовы братья»).

Соч.: Соч., т. 1—8, СПБ, 1910—12.

Лит.: Чуковский К., Психологические мотивы в творчестве Алексея Ремизова, в его книге: Книга о современных писателях, П., 1914; Кодрянская Н., Алексей Ремизов, Париж, 1959; Эренбург И., Люди, годы, жизнь, книга 1—3, Собр. соч., т. 8, М., 1966; Куприн А. И., Алексей Ремизов. Часы. [Рец.], в книга: А. И. Куприн о литературе, Минск, 1969; История русской литературы конца XIX — нач. XX в. Библиографический указатель, М. — Л., 1963.

РЕМИЗОВ Алексей Михайлович (1877 - 1957), русский писатель, художник, каллиграф. С 1921 в эмиграции, с 1923 в Париже. Обработки сказок, апокрифов, преданий: "Посолонь" (1907), "Докука и балагурье" (1914). В романе "Пруд" (1905), повестях "Неуемный бубен", "Крестовые сестры" (обе 1910), "Пятая язва" (1912), сборнике рассказов и легенд "Среди мурья" (1917), романе "Плачужная канава" (1923 - 25), в "летописной" повести "Взвихренная Русь" (1927) - образ российской провинции и Санкт-Петербурга, темы уродливости жизни, жестокосердия, мучительной душевной дисгармонии, безвинности человеческих страданий. "Слово о погибели Русской земли" (1918) - лироэпическая "историософия" России, осмысление событий войны и Февральской революции. Автобиографические книги "Подстриженными глазами" (1951), "Иверень" (опубликована в 1986) и др. Книга "Огонь вещей. Сны и предсонье. Гоголь. Пушкин. Лермонтов. Тургенев. Достоевский" (1954). Для Ремизова характерны архаичная стилистика, ориентация на литературу и устное слово допетровской Руси, причудливое смешение реальности, преданий и фантазии ("снов").

Ремизов

РЕМИЗОВ Алексей Михайлович (1877—) — беллетрист. Р. в богатой старокупеческой семье. Получил религиозное воспитание — жил в монастырях, паломничал. Рано начал жить самостоятельно. Окончил Московский ун-т по естественному отделению. Побывал в тюрьме и ссылке, много странствовал по глухим углам России. Печататься начал с 1902, преимущественно в журналах символистского направления. Первая книга вышла в 1907. С 1921 — белоэмигрант.

Как писатель Ремизов сложился в период реакции после революции 1905. Разложение патриархальной торговой буржуазии в условиях перерастания промышленного капитализма в монополистический капитализм, диференциация старого купечества на промышленно-финансовую крупную буржуазию, с одной стороны, и на мелкую буржуазию — с другой, определили собой содержание и направление творчества Ремизова.

Религиозно-этическая проблематика — основная для Р. Исходным является образ мира как царства дьявола, бессмысленного рока. В «Крестовых сестрах», в «Неуемном бубне» дурная бесконечность бытия воплощается в повторности лейтмотивов, рисующих убогость, бессмысленность существования. В «Пруду» картины зверского быта, кошмаров и уродства жизни завершаются образом торжествующего дьявола. В «Часах» тема рока, властвующего над миром дьявола, сливается с символом башенных часов; освобождение от власти рока, победа над временем достигаются на пути безумия. Но сквозь явления бесноватого мира Р. усматривает мир благостной природы и бога, хотя и отошедшего от своего творения в потусторонние дали. Дуализм Ремизова получает острое выражение в теме «богоборчества»; у Р. ропщут на бога даже патриархальные, богомольные старушки и сама богоматерь. Религиозное раздвоение разрешается у Р. в юродстве, в религии жертвенного страдания, в примирении с ужасами жизни. Положительные персонажи Р. — безвинные страдальцы, религиозная богема бродячей Руси («Бесприютная», «Покровенная», «Крестовые сестры» и др.).

В социальной действительности Р. видит «явь полусонную, уродливо-кошмарную, непонятную», повсюду царят «вздор, нескладица, неразбериха», природа у Ремизова полна бесовщины. Изображаемый Р. быт глухих провинциальных городов, столичных задворок рисуется им остро-гротескно; реальная бытопись густо прослаивается фантастикой, обессмысливающей действительность. Жизнь персонажей Р. — мелких чиновников, ремесленников, купцов, интеллигентов — полна несуразных происшествий, нелепых поступков, сумасбродства. Реальность у Ремизова постоянно прорывается «кажимостями», бредами (больного, пьяного), снами, в к-рых обнажается нелепица, прикрытая в бодрственной жизни мнимой разумностью. Систематически используемые Р. лейтмотивы, подчас неожиданно и сумбурно сочетаясь в своих повторах, образуют алогические конструкции; развертывание логического хода мысли, психического состояния, переживания субъекта постоянно замещается воспроизведением потока ощущений, подчас галлюцинаторных. Некоторые циклы миниатюр Р. — не мотивированная ничем сюжетная заумь, дополняемая словесной заумью припевов, заговоров и всякого рода орнаментальной словесностью (напр. «Посолонь»).

Для Р. характерна фрагментарная композиция, соединение разрозненных эпизодов. Сюжетный стержень повествования слабо ощутим; основные события затушевываются, место обобщающего, генерализирующего изложения занимает показ частных эпизодов, деталей быта. Члены изображаемого Р. общества лишены внутренней связи друг с другом, они живут как бы в одиночном заключении; здесь «человек человеку — бревно». Тенденция Р. к фрагментарности реализуется и в циклах миниатюр и в жанре «tableaux» — «литературных картинок» — религиозных, для детей, сновидений («С очей на очи», «Кузовок», «Бредовая доля», циклы в сб. «Трава-мурава», «Посолонь» и др.).

Современная русская действительность и вся русская история «петербургского периода» рисуются Ремизовым как царство беззакония, насилия, косности. Вместе со славянофилами Р. датирует гибельный поворот русской истории эпохой Петра I («Царь Максимилиан», «Крестовые сестры», «Слово о погибели Земли Русской»). Средоточие зла для Ремизова — в современном индустриальном городе, который он предает очистительному огню («Пожар», «Град обреченный» и др.). Злу существующего общественного уклада Ремизов противопоставляет идиллию благообразного старокупеческого быта, освященную религией допетровскую «святую Русь» — идеал патриархального торгового капитала, действовавшего в недрах феодального общества. Реакционную романтику византийского средневековья и феодальной Руси противопоставляет Ремизов в качестве идеала культуре промышленного капитализма (ср. Вяч. Иванов, С. Соловьев, Рерих, Стеллецкий, отчасти Врубель, Кузмин и др.). Под этим знаком создается иконописно-марионеточный театр Р. — стилизации в духе средневековых действ, «школьного театра» XVII века, «народного театра» («Бесовское действо», «Действо о Георгии Храбром», «Трагедия об Иуде», «Царь Максимилиан»), цикл модернизированных переработок апокрифов, житий, притч («Лимонарь», «Пляс Иродиады», «Трава-мурава» и др.), стилизации в духе византийского романа («Аполлон Тирский»). Р. обращается к докапиталистическому фольклору, подвергая его стилизации («Посолонь», «Докука и балагурье», «Весеннее порошье» и др.).

Но, идеализируя старину, Р. не может не видеть и темной ее стороны. В «Покровенной» он показывает удушающую власть застойного быта, в «Крестовых сестрах» — самодурство старого купечества. Особенно ярко произвол этого мира обрисован в романе «Пруд» в образах старшего поколения старокупеческой семьи Огорелышевых. Грехи, неправедность старозаветного мира должны быть искуплены, и этим искуплением, с точки зрения Ремизова, является революция, стихийный бунт, наказание, которое нужно жертвенно претерпеть для освобождения от накопившейся скверны. Таков именно «очистительный», «жертвенный» бунт молодого деклассирующегося поколения Огорелышевых, Финогеновых в «Пруду». Подготовляемая пролетариатом революция ненавистна Ремизову, и его произведения полны клеветы и злобы по адресу революционеров, социал-демократов. Революционеры, политические ссыльные у Ремизова — обманщики, интриганы, нелепые фантазеры, нищие духом фанатики («Пруд», «Петушок», «Покровенная», «Новый год» и др.). В революционерах октябрьских дней Р. увидел «человекоборцев безбожных, на земле мечтающих создать рай земной». В «Слове о погибели Земли Русской» Ремизов до конца раскрыл свою реакционную сущность, при виде победоносной революции пожелал «неволи вместо свободы», воспел хвалу Руси, к-рая жила «на трех китах».

В символистском движении, объединившем различные реакционные социальные группы, Ремизов представлял те слои патриархального торгового капитала, к-рые не умели «европеизироваться», перестроиться применительно к условиям стремительного развития промышленного и финансового капитала и которые, деградируя, опускались в ряды мелкой буржуазии. Ремизов — значительный мастер слова, оказавший своей стилистикой, а отчасти и тематикой, заметное влияние на Замятина, Рукавишникова («Проклятый род»), Пильняка («Голый год»). Ближе всего сам Р. примыкает к традициям Лескова в своем тяготении к старозаветной Руси, в изображении церковного мира, в орнаментальности, «узорчатости» речи, стилизации в духе «народной этимологии», использовании лексики, оборотов речи, почерпнутых из старинных обрядов, народных песен, введении редкостных «словечек», прибауток, поговорок, всякого рода диалектизмов (подчас заумных). Психологические мотивы, связанные с миром деклассирующихся, «униженных и оскорбленных» персонажей Р., перекликаются с мотивами «подполья» Достоевского («Крестовые сестры»).Библиография:

I. Сочинения, 8 тт., изд. «Шиповник», СПБ, 1910—1912 (тт. I, II, III. Рассказы; т. IV. Пруд, Роман; т. V. Рассказы; т. VI. Сказки, Посолонь; т. VII. Отреченные повести. Лимонарь. Паралипоменон; т. VIII. Русальные действа); Докука и балагурье. Народные сказки, изд. «Сирин», СПБ, 1914; Подорожие, Рассказы, изд. «Сирин», СПБ, 1913; Весеннее порошье, Рассказы, П., 1915; Николины притчи, П., 1917; Странница, Повесть, П., 1918; Слово о погибели Земли Русской, сб. «Скифы», кн. II, 1918; Царь Максимилиан. Театр А. Ремизова. По своду В. В. Бакрылова, П., 1920; Огненная Россия, изд. «Библиофил», Ревель, 1921; Шуми города, изд. то же, Ревель, 1921; Россия в письменах, изд. «Геликон», Берлин, 1921; Трава-мурава, изд. Ефрон, Берлин, 1922; Мара, изд. «Огоньки», Берлин, 1922; Петушок, Петроград, 1922; В поле блакитном, Берлин, 1922, и др. Автобиографические сведения см. в сб. «Первые литературные шаги», собрал Ф. Ф. Фидлер, (Москва, 1911).

II. Садовский Б., Настоящий. (Соч. Ремизова), «Современник», 1912, V; Измайлов А., Пестрые знамена, М., 1913; Рыстенко А., Заметки о сочинениях А. Ремизова, Одесса, 1913; Чуковский К., Психологические мотивы в творчестве А. Ремизова, в книге автора: Книга о современных писателях, СПБ, 1914; Чулков Г., Наши спутники, 1922; Горбов Д. А., Мертвая красота и живучее безобразие, «Красная новь», 1926, VII.

III. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4, М.—Л., 1924; Его же, Литература великого десятилетия, т. I, М.—Л., 1928.