«Цинциннат»

(Люций Квинций Cincinnаtus) — известный римский политический деятель. Избранный в 460 г. до Р. Х. в консулы, он восстал против нравственного бессилия сената и своеволия трибунской власти. Его хотели выбрать в консулы и на следующий год, но он воспротивился этому, так как не желал нарушить закон, запрещавший одним и тем же лицам два года подряд занимать одну и ту же магистратуру. В 458 г., ввиду опасности, угрожавшей Риму от сабинян, Ц. был назначен диктатором; послы, явившиеся к нему с известием об этом назначении, застали его в его поместье за Тибром, на поле за земледельческою работою. Попросив его надеть тогу, чтобы торжественность их поручения не была уменьшена простым характером обстановки, послы приветствовали его как диктатора. Одержав блистательную победу над врагами, Ц. вернулся с богатою добычею в Рим, где ему был присужден триумф; затем он сложил с себя диктатуру и возвратился к своим земледельческим занятиям. Во второй раз он был назначен диктатором в 439 г. для подавления беспорядков, вызванных в Риме всадником Сп. Мелием, который, благодаря щедрой раздаче хлеба народу во время голода, достиг большой популярности среди плебеев, чем возбудил неудовольствие патрициев, обвинявших его даже в стремлении к восстановлению царской власти. Когда Мелий, к которому был послан начальник конницы Сервилий с требованием явки к диктатору, отказался исполнить это распоряжение и обратился за помощью к плебеям, Сервилий в суматохе убил его; Ц. публично высказал свое одобрение Сервилию и приказал имущество убитого взять в казну, дом его срыть до основания и по земле, где он стоял, пройти плугом. Сын Ц., Кезон, отличался необыкновенным красноречием; плебеи нашли эти его достоинства опасными, и народный трибун Авл Вергиний в 461 г. обвинил его в посягательстве на свободу и в чрезмерной гордости, сравнивая его с Тарквинием Гордым. Несмотря на поддержку патрициев, Кезон должен был уйти в изгнание; отец его уплатил за него штраф настолько значительный, что сам вынужден был жить некоторое время как изгнанник, в убогом шалаше. Из других сыновей Ц. Люций был три раза военным трибуном с консульскою властью (438, 425 и 420 гг.) и начальником конницы при диктаторе Мамерке Эмилии в 437 г. Тит Ц., консул 431 к 428 гг., военный трибун с консульскою властью в 426 г., был обвинен в 423 г. в том, что по его небрежности римляне потерпели поражение при Веях, но, во внимание к прежним заслугам, был оправдан. Квинт Ц. был военным трибуном с консульскою властью в 415 и 405 гг.

Н. О.

Луций Квинкций (Lucius Quinctius Cincinnatus), древнеримский патриций, консул 460 до н. э., диктатор 458 (во время войны римлян против племён эквов и сабинов), 439 до н. э. (подавлял восстание плебеев). Согласно римскому преданию, изложенному римским авторами Ливием и др., Ц. считался образцом скромности, доблести и верности гражданскому долгу.

ЛУЦИЙ КВИНКЦИЙ

(Lucius Quinctius Cincinnatus)

(ок. 519 - ок. 439 до н.э.), римский диктатор и полководец. В полулегендарной истории Рима 5 в. до н.э. Цинциннат выступает в качестве типичного героя, простого земледельца, который бросает плуг в грозный для отчизны час. Этот эпизод относится к 458 до н.э., когда эквы окружили римское войско на горе Алгид. Цинциннат был назначен диктатором и возглавил посланный на выручку отряд, с которым он нанес поражение эквам и вызволил римлян, после чего оставил должность и вернулся к мирным занятиям.

Цинцинна́т

(Cincinnatus), римский патриций, консул в 460 до н. э., диктатор в 458 и 439. Согласно преданию, Цинциннат был образцом скромности, доблести и верности гражданскому долгу.

* * *

ЦИНЦИННА́Т (Cincinnatus), римский патриций, консул 460 до н. э., диктатор 458 и 439. Согласно преданию, Цинциннат был образцом скромности, доблести и верности гражданскому долгу.

Луций Квинкций (Lucius Quinctius Cincinnatus) - др.-рим. политич. деятель. Патриций. Консул 460 до н. э., диктатор 458 (в период войны против племен эквов и сабинов), 439 до н. э. (подавлял восстание плебеев, возглавленное всадником Спурием Мелием). Согласно антич. традиции, изложенной у Ливия и др.-рим. историков, Ц. считался у римлян образцом скромности, доблести и верности гражд. долгу. Детали жизни Ц. малодостоверны.

[по г. Цинциннати, США], Месс, Worthen, 1865,— в. отдел ордовикской системы в С. Америке.

Ц. – герой романа В.В. Набокова «Приглашение на казнь» (1938). Ц., как и многие набоковские литературные образы, является своего рода метафизическим двойником самого писателя. «Символика имени» Ц., видимо, восходит к Титу Ливию, который дал жизнеописание сына прославленного римского трибуна Луция Квинкция Цинцинната – Цезона Квинкция: «Больше других своей знатностью и силой кичился в то время статный юноша Цезон Квинкций. К тому, чем наградили его боги, он присовокупил блестящие подвиги на войне и красноречие на форуме, так что никто в Риме не мог считаться ни более храбрым, ни более речистым. Он выступил против трибунов, был предан суду, отпущен на поруки, а затем удалился, как изгнанник, в Этрурию». Набоков, однако, наделяет своего героя противоположными свойствами: Ц. очень слаб физически, у него плохое здоровье, он говорит тихо, почти заикаясь, и «преступление» его состоит не в бунтарстве, а в том, что он – в отличие от окружающих – «непрозрачен». К созданию образа Ц. – «нестандартного» человека, преследуемого и истязаемого за это обществом или «коллективом», или просто толпой, Набоков подходит постепенно. В 1936 г. он публикует рассказ «Королек», герой которого фальшивомонетчик Романтовский, обнаружив свое отличие от соседей (необщителен, читает по ночам, мало курит, не любит пива, у него случаются видения), вызывает их ненависть и погибает. В рассказе «Облако, озеро, башня» (1937) главный герой, Василий Иванович, из-за бюрократических зацепок принужден совершить ненавистную ему «увеселительную» поездку. Он тоже сразу выделился из «коллектива», не мог петь «общую песню», «плохо мог произносить немецкие слова». Когда, пораженный давно взлелеянным в мечтах видом озера и башни, Василий Иванович отказывается идти дальше со всеми, его избивают. При этом он произносит: «Да ведь это какое-то приглашение на казнь». В.Ходасевич назвал этот рассказ «послесловием» к роману «Приглашение на казнь». (По версии З.Шаховской Набоков в целом «закончил» роман еще летом-осенью 1934 г.)

Возможно, что в замыслах романа-антиутопии Набоков отталкивался от бодлеровского «Приглашения к путешествию», где рефреном звучит мотив: «Там красота, там гармоничный строй, // Там сладострастье, роскошь и покой». Просматриваются в образе Ц. и параллели с Грегором Замзой, героем рассказа Кафки «Превращение» (1928), которого сам Набоков считал единственным писателем с «родственной душой». Однако если Замза, выбираясь из нивелирующей все и вся толпы, опускается «на дно», становится насекомым, то Ц. выбирает путь, ведущий ко все большему осознанию своей личности, своей души, своего «Я». Некоторые исследователи указывают на сходство некоторых действий Ц. с Улиссом из романа Джойса «Улисс». Саморефлексия Ц., его попытка обнаружить в себе «нечто», сближает его с героем Пруста. Проползание Ц. по туннелю из камеры на гору – явная реминисценция с «Божественной комедией» Данте, где герой выбирается по туннелю из «Ада». З.Шаховская отмечает, что идею гротескного церемониала казни Ц. Набоков скорее всего мог позаимствовать из проекта В.А.Жуковского – «поразительного по своей сантиментально чудовищной идее художественного оформления смертной казни в России», о котором Набоков прямо упоминает в романе «Дар». Искусственность обстановки, в которой оказывается Ц., рушащиеся декорации тюрьмы, уносимые вихрем зрители-карты – все это имеет прямое сходство со сказочной повестью Л.Кэролла «Алиса в Зазеркалье».

Как и многие герои набоковской прозы (Ганин, Лужин, Годунов-Чердынцев, Гумберт), Ц. наделен особым, отличающим его от окружающих людей даром – «непроницаемостью»: «Чужих лучей не пропуская, а потому, в состоянии покоя, производя диковинное впечатление одинокого темного препятствия в этом мире прозрачных друг для дружки душ». Ц. – человек не «этого» мира искусственных «прозрачных» людей, его обвиняют в «основной нелегальности», он обнаруживает, что в «этом» мире нет ни одного человека, способного говорить на его языке. Ц. с детства чувствует свою особенность, пытается скрыть ее, но после приговора он как бы раздваивается. Один – «здешний» Ц. со страхом ждет казни, другой Ц. – из «того» мира, где «разумностью светится человеческий взгляд», «на воле гуляют умученные тут чудаки» – пытается узнать себя «до последней, неделимой, твердой, сияющей точки», которая «говорит: я есмь!». Он учится говорить сам с собой, «высказаться по-настоящему» на языке «того» мира, учится «давно забытому древнему врожденному искусству писать».

Набоковский Ц. – герой гностического плана. Он может «освободиться» от своего тела, может чувствовать «тот» «сонный, выпуклый, синий» мир. Подобно христианским гностикам III-V веков, он приходит к выводу о «тупике тутошней жизни» – «и не в ее тесных пределах надо было искать спасения». Ц., обладая особым гностическим знанием, настойчиво повторяет: «я знаю нечто», – и это «нечто» – его душа, стремящаяся уйти в «тот» мир, где живут «существа, подобные ему». Это и позволяет Ц. в последний момент казни опрокинуть «этот» призрачный мир «подобий» и освободиться, уйти к этим «существам». Некоторые исследователи (B.Johnson) подтверждают «гностичностъ» Ц. с помощью анализа инициалов Ц. и П. (Пьер): открытость вверх Ц. противопоставлена закрытости, ограниченности П. (правда, в английском варианте романа такое сравнение теряет смысл).

Ц. также является героем лингвистического плана. Понять себя и «тот» мир означает для него необходимость научиться говорить, писать. Используя язык, слово, он может пробиться сквозь туман «этого» мира и достичь мира идеального. Может быть, именно поэтому из всех «запутавшихся» героев Набокова Ц. – единственный, нашедший истинный выход.

Лит.: Анастасьев Н. Феномен Набокова. М., 1992; Шаховская 3. В поисках Набокова. М., 1991; Johnson D.B. Worlds in Regression: Some of novels of Vladimir Nabokov. Ardis, 1985; Toker L. Nabokov: The Mystery of Literary Structures. Ithaka; London, 1985.

• Cincinnatus

(т. е. кудрявый), L. Quintius, представитель нравственной строгости и патриотической простоты римлян древнего периода, в 460 г. до Р. X. назначенный консулом (consul suffectus) на место павшего в бою консула Валерия, выступил в поход против вольсков. Примирив враждовавшие народные партии и восстановив значение сената, он к концу года опять возвратился в сельское уединение, но уже в 458 г. был снова призван от сохи в Рим и облечен диктаторской властью, т. к. эквы и сабиняне сильно теснили консула Минуция. Одержав над ними блистательную победу, он с богатой добычей и с триумфом возвратился в Рим и после шестнадцатидневной диктатуры поспешил опять в деревню. Liv. 3, 25 слл. Dion. Hal. 10, 25. Flor. 1, 11. ср.: Niebuhr, röm. Gesch., II, 298 слл. (2 издания), Schwegler, röm. Gesch., II, 726 слл. Ihne, röm. Gesch., I, 140 слл.