«Вещь в себе»

(«Вещь в себе́»)

философский термин, означающий вещи, как они существуют сами по себе (или «в себе»), в отличие от того, какими они являются «для нас» — в нашем познании. Различие это рассматривалось ещё в древности, но особое значение приобрело в 17—18 вв., когда к этому присоединился вопрос о способности (или неспособности) нашего познания постигать «вещи в себе». Понятие «вещи в себе» стало одним из основных в «Критике чистого разума» И. Канта, согласно которому теоретическое познание возможно лишь относительно явлений, но не относительно «вещи в себе», этой непознаваемой основы чувственно ощущаемых и рассудочно мыслимых предметов. Понятие «В. в с.» имеет у Канта и другие значения, в том числе умопостигаемого предмета, т. е. безусловного, запредельного для опыта предмета разума (бог, бессмертие, свобода). Противоречие в кантовском понимании «вещи в себе» заключается в том, что, будучи сверхчувственной, трансцендентной, она в то же время аффицирует наши чувства, вызывает ощущения. Философы-идеалисты критиковали понятие «вещь в себе» с двух точек зрения: субъективные идеалисты (И. Г. Фихте, махисты) считали несостоятельным понятие об объективно существующей «вещи в себе», Г. Гегель, признавая с точки зрения объективного диалектического идеализма её существование, критиковал идею о непознаваемости «вещи в себе» и непереходимой границе между нею и явлениями. Диалектический материализм признаёт существование вещей в себе, т. е. независимой от человеческого сознания реальности, но отвергает их непознаваемость (см. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 18, с. 102). Вопрос о познаваемости вещей диалектический материализм переносит на почву практики (см. Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах..., 1953, с. 18).

В. Ф. Асмус.

"ВЕЩЬ В СЕБЕ" (нем. Ding an sich) - философское понятие, означающее вещи, как они существуют сами по себе ("в себе"), в отличие от того, как они являются "для нас" в познании; одно из центральных понятий "Критики чистого разума" И. Канта.

"ВЕЩЬ В СЕБЕ" (немецкое Ding an sich), философское понятие, означающее вещи, как они существуют сами по себе ("в себе"), в отличие от того, как они являются "для нас" в познании; одно из центральных понятий "Критики чистого разума" И. Канта.

thing in itself

’ВЕЩЬ В СЕБЕ’

одно из центральных понятий гносеологии, а затем и этики Канта. Данное понятие, обозначающее вещи как они существуют вне нас, сами по себе (в себе), в отличие от того, какими они являются ‘для нас’, существовало в философии и до Канта и было тесным образом связано с тем или иным решением вопроса о способности нашего познания постигать ‘В. в С.’. Кант трактует ‘В. в С.’ как нечто, существующее вне и независимо от сознания и являющееся источником действия на наши органы чувств, на человеческую способность восприимчивости, т.е. как источник всех наших созерцаний. В предисловии ко второму изданию ‘Критики чистого разума’ (1787) Кант обосновал такое независимое существование внешнего мира (мира В. в С.) в качестве исходного материала нашего познания: ‘Нельзя не признать скандалом для философии и общечеловеческого разума необходимость принимать лишь на веру существование вещей вне нас (от которых мы ведь получаем весь материал знания даже для нашего внутреннего чувства) и невозможность противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-то вздумал подвергнуть его сомнению’. В. в С. — это то, чем предметы познания являются сами по себе, как существующие вне и независимо от нас, от нашего познания, его чувственных и логических форм. Тезис о существовании вещей (в себе) вне сознания выступил таким образом исходным пунктом кантовской ‘Критики чистого разума’, являясь существеннейшей опорой всей его гносеологической конструкции. Со стороны В. в С., по Канту, как бытия, отличного от нашей чувственности, к нам идут воздействия, происходит ‘аффицирование чувственности’ и таким образом определяется, в конечном счете, все содержание постигаемого. Что же касается формы этого постигаемого, то она целиком определяется активностью человеческого интеллекта — априорными формами сознания, которые, в свою очередь, также пробуждаются благодаря воздействию предметов (В. в С.) на органы чувств. Важнейшей характеристикой В. в С. в философии Канта является также тезис о том, что теоретическое познание возможно только относительно явлений, но не относительно В. в С., т.е. постулат о непознаваемости последней и, соответственно, противопоставление явления, с одной стороны, и В. в С., — с другой. Благодаря такой трактовке В. в С. стала таким понятием, без которого, по словам одного из первых критиков Канта — Ф. Якоби, нельзя войти в его критическую философию и с которым невозможно в ней остаться; понятием, породившим массу проблем и противоречий, за которые Кант и его философия подверглись основательной критике. Ведь если В. в С. — непознаваема (что в понимании Канта означает абсолютную неприменимость к ней категорий рассудка, ибо последние приложимы только к явлениям), то ей не могут быть приписаны и такие категории, как реальность и причинность и тогда нельзя говорить о ее действительности и действенности, о том, что она является подлинной причиной человеческого познания. Эта идея явилась одним из наиболее существенных противоречий всей критической философии. Амбивалентность в понимании В. в С. связана в философии Канта и со вторым аспектом трактовки данного понятия. Обосновывая в ‘Критике практического разума’ идеи свободы, бессмертия души, Бога, он переносит их в так называемый интеллигибельный мир В. в С., который постулируется им в качестве не просто сверхчувственного, но и нематериального в онтологическом плане. В данном случае значение понятия В. в С. как бы удваивается: мир В. в С. отождествляется с трансцендентным, умопостигаемым миром идей, а В. в С. лишается таким образом материалистической подкладки, приобретает исключительно идеалистическую окраску. В этом контексте совершенно непонятным становится то, каким образом трансцендентальная, сверхчувственная В. в С. может аффицировать наши чувства, вызывать ощущения и быть источником содержания нашего познания. Следует признать поэтому совершенно обоснованной ту критику, которой учение Канта о В. в С. подверглось со стороны его непосредственных последователей — классиков немецкого идеализма — Фихте и Гегеля. Первый делал акцент на необходимости элиминировать ее как таковую из философии вообще (отрицая такие ее свойства, как объективное существование вне нас и независимо от нашего сознания). Второй же — Гегель — выступал, главным образом, против тезиса о непознаваемости В. в С. и наличия непреодолимого барьера между ней и явлением.

"ВЕЩЬ В СЕБЕ́"

(Ding an sich; thing in itself; chose en soi; cosa in se) – филос. термин, означающий вещи, как они существуют сами по себе (или "в себе"), в отличие от того, какими они являются "для нас" – в нашем познании. Различие это рассматривалось еще в древности, но особое значение приобрело в 17–18 вв., когда к вопросу о самом различии присоединился вопрос о способности (или неспособности) нашего познания постигать "вещи в себе". Мальбранш полагал, что "вещи в себе" созерцает бог. Лейбниц отождествил "вещи в себе" с духовными первоэлементами (монадами), а тела – с их явлениями. Локк полагал, будто "вещи сами по себе", т.е. духовные и материальные субстанции, непознаваемы. Последняя точка зрения была повторена и развита рядом философов 18 в., к-рые в силу метафизич. образа мышления, а в ряде случаев, кроме того, агностицизма и созерцат. характера материализма не смогли правильно решить вопрос об отношении между тем, что существует "в себе", и тем, что в познании является и доступно "для нас". Так, напр., Бонне, различая "вещь в себе" и "явление", видел преимущество современной ему философии в том, что она "скромно" ищет то, что вещи представляют "в силу отношения к нам", в то время как раньше философы, стремясь узнать, что вещи "представляют сами по себе", только говорили с гордым видом ученыеглупости (см. "Essai de psychologie", chap. 36). В том же духе высказывались Тюрго, Д'Аламбер и Мендельсон, у к-рого уже встречается термин "вещь в себе и для себя" (см. "Morgenstunden", Bd 1, Kap.7, S. 114 и сл.).

В школе X. Вольфа новый оттенок в понятие "вещь в себе" внес А. Баумгартен. Вольфовский термин "vor und an sich" превращается у Баумгартена сначала в "an und vor sich"; а затем в "an und für sich" ("в себе и для себя"). Особое значение вопрос о "вещах в себе" и об их познаваемости приобрел в философии И. Канта. В дис с. "О форме и принципах мира умопостигаемого и чувственного" ("De mundi sensibilis atque intelligibilis forma et principiis" 1770) Кант еще полагал, что, хотя чувств. представления дают нам вещи только такими, какими они являются, понятия рассудка дают их нам такими, каковы они сами по себе. Но, начиная с "Критики чистого разума" (1781), Кант утверждал, будто теоретич. познание возможно лишь относительно явлений, но никак не о "вещи в себе". Вещи познаваемы лишь такими, какими они являются нам в нашем чувств. созерцании (в формах пространства и времени) и в формах нашего рассудка (в категориях). Не будучи теоретически познаваемы, по Канту, "вещи в себе" мыслимы, т.к. в противном случае явление существовало бы без того, что в нем является. Говоря о непознаваемости "вещи в себе", Кант, однако, не ставил никаких границ эмпирич. познанию вещей: "Наблюдение и анализ явлений проникают во внутренность природы, и неизвестно, как далеко зайдем мы на этом пути со временем" ("Критика чистого разума", П., 1915, с. 193). Но как бы далеко в глубину вещей ни вело эмпирич. познание, "вещь в себе", по Канту, будет всегда оставаться по ту сторону всякого возможного для нас опыта.

Понятие о "вещи в себе" имело в учении Канта не только значение непознаваемой основы чувственно ощущаемых предметов, но и ряд других значений. Важнейшее из них для системы Канта – понятие о "вещи в себе" не как об объектах теоретического – чувств. и рассудочного – познания, а как об "умопостигаемых" предметах, т.е. как о безусловных запредельных для опыта предметах разума. Таковы, по Канту, бог, бессмертие, свобода.

Философы-идеалисты критиковали понятие "вещь в себе" с двух точек зрения: субъективные идеалисты (И. Г. Фихте, махисты) полагали, будто понятие об объективно существующей "вещи в себе" несостоятельно и должно быть отброшено; Гегель с позиций объективного диалектич. идеализма критиковал не само понятие об объективно существующей "вещи в себе", а учение субъективных идеалистов и агностиков (Юм, Кант) о непознаваемости "вещи в себе" и о непереходимой границе, отделяющей "вещь в себе" от явлений.

Диалектич. материализм признает "вещь в себе", то есть признает предшествующее сознанию и независимое от сознания существование вещей, но отвергает непереходимую грань, будто бы отделяющую "вещи в себе" от явлений, и потому отвергает непознаваемость "вещи в себе": "Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе, – говорит В. И. Ленин, – нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано..." (Соч., 4 изд., т. 14, с. 90). Вопрос о познаваемости "вещи в себе" диалектич. материализм переносит на почву практики. Энгельс показал, что "самое решительное опровержение" учения о непознаваемости "вещи в себе" "заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности. Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что мы сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой "вещи в себе" приходит конец" ("Людвиг Фейербах...", 1955, с. 18).

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 14, М.–Л., 1931 (см. Предм. указатель); Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14, гл. 2 и 4; Εisler R., Wörterbuch der philosophischen Begriffe, 4 Aufl., Bd 1, В., 1927, S. 280–85.

В. Асмус. Москва.

ВЕЩЬ В СЕБЕ

(нем. «Dingan sich», англ. «thing in itself», фр. «chose en soi») — филос. термин для обозначения вещи, какой она существует сама по себе (или «в себе»), в отличие оттого, какой она является «для нас» как познающих субъектов. Данное различие проводилось в той или иной форме уже давно, но особую резкость оно приобрело в Новое время в связи с эпистемологической проблемой объективности человеческого познания: способно ли оно давать объективное знание об «истинном» бытии или же человек вынужден ограничиться субъективным знанием о «проявлениях» бытия? Термины «в себе» и «для нас» впервые использовал А.Г. Баумгартен. Понятие «В. в с.» стало одним из основных в философии И. Канта. По Канту, познание ограничено одними явлениями, а «В. в с.» есть та основа этих явлений, которой человек не способен коснуться ни чувствами, ни разумом. Критика кантовской «В. в с.» шла в нескольких направлениях: отрицалось объективное существование «В. в с»; признавалось их существование, но критиковалась идея их непознаваемости; утверждалось, что никакой разницы между явлением и «В. в с.» нет, а есть только различие между уже познанным и еще не познанным.

ВЕЩЬ В СЕБЕ - одно из центральных понятий гносеологии, а затем и этики Канта. Данное понятие, обозначающее вещи как они существуют вне нас, сами па себе (в себе), в отличии от того, какими они являются «для нас», существовало в философии и до Канта и было тесным образом связано с тем или иным решением вопроса о способности нашего познания постигать «В. в С». Кант трактует «В. в С.» как нечто, существующее вне и независимо от сознания и являющееся источником действия на наши органы чувств, на человеческую способность восприимчивости, т.е. как источник всех наших созерцаний. В предисловии ко второму изданию «Критики чистого разума» (1787) Кант обосновал такое независимое существование внешнего мира (мира В. в С.) в качестве исходного материала нашего познания: «Нельзя не признать скандалом для философии и общечеловеческого разума необходимость принимать лишь на веру существование вещей вне нас (от которых мы ведь получаем весь материал знания даже для нашего внутреннего чувства) и невозможность противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-то вздумал подвергнуть его сомнению». В. в С. - это то, чем предметы познания являются сами по себе, как существующие вне и независимо от нас, от нашего познания, его чувственных и логических форм. Тезис о существовании вещей (в себе) вне сознания выступил т. обр. исходным пунктом кантовской «Критики чистого разума», являясь существеннейшей опорой всей его гносеологической конструкции. Со стороны В. в С., по Канту, как бытия, отличного от нашей чувственности, к нам идут воздействия, происходит «аффи-цирование чувственности» и таким образом определяется, в конечном счете, все содержание постигаемого. Что же касается формы этого постигаемого, то она целиком определяется активностью человеческого интеллекта - априорными формами сознания, которые, в свою очередь, также пробуждаются благодаря воздействию предметов (В. в С.) на органы чувств. Важнейшей характеристикой В. в С. в философии Канта является также тезис о том, что теоретическое познание возможно только относительно явлений, но не относительно В. в С., т.е. постулат о непознаваемости последней и, соответственно, противопоставление явления, с одной стороны, и В. в С., - с другой. Благодаря такой трактовке В. в С. стала таким понятием, без которого, по словам одного из первых критиков Канта - Ф. Якоби, нельзя войти в его критическую философию и с которым невозможно в ней остаться; понятием, породившим массу проблем и противоречий, за которые Кант и его философия подверглись основательной критике. Ведь если В. в С. - непознаваема (что в понимании Канта означает абсолютную неприменимость к ней категорий рассудка, ибо последние приложимы только к явлениям), то ей не могут быть приписаны и такие категории, как реальность и причинность и тогда нельзя говорить о ее действительности и действенности, о том, что она является подлинной причиной человеческого познания. Эта идея явилась одним из наиболее существенных противоречий всей критической философии. Амбивалентность в понимании В. в С. связана в философии Канта и со вторым аспектом трактовки данного понятия. Обосновывая в «Критике практического разума» идеи свободы, бессмертия души, Бога, он переносит их в так называемый интеллигибельный мир В. в С., который постулируется им в качестве не просто сверхчувственного, но и нематериального в онтологическом плане. В данном случае значение понятия В. в С. как бы удваивается: мир В. в С. отождествляется с трансцендентным, умопостигаемым миром идей, а В. в С. лишается таким образом материалистической подкладки, приобретает исключительно идеалистическую окраску. В этом контексте совершенно непонятным становится то, каким образом трансцендентальная, сверхчувственная В. в С. может аффинировать наши чувства, вызывать ощущения и быть источником содержания нашего познания. Следует признать поэтому совершенно обоснованной ту критику, которой учение Канта о В. в С. подверглось со стороны его непосредственных последователей - классиков немецкого идеализма - Фихте и Гегеля. Первый делал акцент на необходимости элиминировать ее как таковую из философии вообще (отрицая такие ее свойства, как объективное существование вне нас и независимо от нашего сознания). Второй же - Гегель - выступал гл. о. против тезиса о непознаваемости В. в С. и наличия непреодолимого барьера между ней и явлением.

ВЕЩЬ В СЕБЕ

«ВЕЩЬ В СЕБЕ́» (нем. Ding an sich, Ding an sich selbst), философское понятие, важнейшее в кантовской философии.

Этот термин имел достаточно широкое хождение и до Канта(см. КАНТ Иммануил), в частности, в вольфовской(см. ВОЛЬФ Христиан) школе. В строгом смысле, означает вещь со стороны тех ее свойств, которые не зависят от человеческого восприятия и его специфических условий (при том, что они вполне могут зависеть от условий божественного созерцания).

Кант различает трансцендентальные(см. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЙ) и физические вещи в себе. Физическая «вещь в себе» — это константные параметры мира опыта. Трансцендентальная вещь в себе, или «вещь в себе» в строгом смысле, противостоит явлению, как тому, что с формальной стороны всецело определяется субъективными условиями чувственности. Кант полагает, что понятие о вещи в себе возникает как коррелят понятия явления. Доказав, что предметы опыта в их пространственно-временной форме существуют только в человеческом восприятии, мы одновременно мыслим нечто, что сохраняет свое бытие и помимо восприятия. Это и есть понятие вещи в себе, или самой по себе (ноумена(см. НОУМЕН)). Однако из этого «пограничного» понятия автоматически еще не следует существование подобных предметов. В различные периоды своего творчества Кант по-разному трактовал вопрос о существовании и познаваемости вещей самих по себе. Так в диссертации 1770 «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира» Кант допускал познаваемость ноуменов. Произошедший в начале семидесятых годов «критический поворот» диаметрально изменил его взгляды. В первом издании «Критики чистого разума» Кант, по сути, отрицает доказуемость даже существования «вещей в себе». Однако во втором издании «Критики» Кант называет «скандалом для философии» принимать на веру существование внешних сознанию предметов и выдвигает программу «опровержения идеализма», направленную в конечном счете на подтверждение реальности вещей самих по себе. Тезис о непознаваемости «вещей в себе» выдвигается Кантом в критический период его философии в связи с исследованием условий возможности априорного синтетического познания. Априорное познание возможно лишь в том случае, когда человеческие понятия содержат в себе условия возможности тех или иных предметов. Вещи сами по себе не могут быть такими предметами (наш рассудок – не божественен). Следовательно их априорное познание невозможно. Но и в опыте «вещи в себе» нам не даны. Все истинные утверждения о «вещах в себе» (кроме, возможно, тезиса о их бытии и о том, что они лежат в основании явлений) на деле оборачиваются отрицаниями: они вне пространства, вне времени и т. д. Впрочем, своеобразной лазейкой в мир вещей самих по себе является практическая философия Канта. Моральный закон как единственный «факт чистого разума» свидетельствует о «трансцендентальной свободе» человека, которая может иметь место только в субъекте как вещи самой по себе. Правда, и в этом случае речь не идет о теоретическом познании (не хватает необходимого для этого созерцания).

Связка «вещь в себе — явление» во многом синонимична коррелятивным понятиям «ноумен — феномен», «вещь вообще — вещь как предмет возможного опыта», «трансцендентальный объект — многообразное чувственности». Согласно одной из кантовских схем, вещи сами по себе воздействуют на чувственность и порождают многообразие ощущений (при этом надо различать разные уровни аффицирования(см. АФФИЦИРОВАНИЕ) и принимать во внимание неопределенный эпистемологический статус подобного утверждения). Кант полагает, что разделение всех возможных предметов на явления и вещи сами по себе (феномены и ноумены) — необходимое условие преодоления внутреннего столкновения рациональных принципов в антиномии чистого разума.

Кантовское понятие вещи в себе оказало серьезное воздействие на последующую философию. Ф. Г. Якоби(см. ЯКОБИ Фридрих Генрих) видел в нем главное противоречие кантовской философии. Известные последователи Канта, К. Л. Рейнгольд и Я. С. Бек пытались избавиться от этого понятия. И. Г. Фихте(см. ФИХТЕ Иоганн Готлиб) трансформировал «вещь в себе» в приходящий извне импульс, задерживающей деятельность человеческого Я. Г. В. Ф. Гегель(см. ГЕГЕЛЬ Георг Вильгельм Фридрих) считал понятие «вещи в себе» ярким образцом ограниченного «рассудочного» мышления, которое должно быть преодолено спекулятивной диалектикой. В современной философской литературе понятие вещи в себе иногда трактуется как синоним бихевиористской метафоры «черного ящика(см. ЧЕРНЫЙ ЯЩИК)», которая часто используется для характеристики скрытых психических механизмов.

Литературу см. при ст. Кант(см. КАНТ Иммануил).