«Вертеп»

(нем. Christschau, польское Szopka, от нем. Schoppen — хлев или сарай) — так называются в Малороссии, Польше, Белоруссии и некот. местах Сибири представления, имеющие целью изобразить Рождество Христово и связанные с ним события. В наш старый театр В., по-видимому, проникли из Польши, не ранее конца XVI столетия. На Западе издавна существовали духовно-театральные обряды, исполнявшиеся на Рождество (см. Мистерии). Отсюда им легко было проникнуть в католическую Польшу, а затем и в Малороссию. Польская szopka, ставшая в то время (XVI в.) обычным рекреационным занятием польских семинаристов, ходивших по городам и селам со своим миниатюрным театром, на нашем юге получила название "вертепа". Этот род духовно-театральных представлений был очень популярен на Украйне и только в последние два десятилетия начал исчезать. Серьезность содержания вертепного действия не помешала проникнуть в него народному юмору. В лице Ирода, воинов, избивающих младенцев, пастухов, пришедших поклониться Христу и др. нередко воплощались типы чисто местного характера.

Польский или малорусский вертеп представляет собой небольшой деревянный ящик или домик в два яруса: в верхнем представляется серьезная часть "действия" (духовная), а в нижнем — интермедия. Рукой бойкого хожалого (называемого вертепщиком), скрытого позади, невидимо для зрителей приводятся в движение куклы и фигуры, за которых вертепщик сам говорит, сообразно роли изменяя голос. Вместе с В. носят обыкновенно "звезду". Прологом к вертепному представлению служит пение колядок и "кантычек", исполняемое носителями вертепа и звезды. В. нередко сопровождает доморощенный оркестр, в большинстве случаев состоящий из скрипки и бубна. Украинский В. исследован Н. Маркевичем в книге "Обычаи, поверья и пр. малороссиян" (Киев, 1860), где приведен полный текст одной из вертепных пьес. После вступительного хора является пономарь, приглашающий повсюду возвестить о рождении Спасителя. Действие сопровождается рядом священных кантов, прерываемых отдельными явлениями, в которых изображается: поклонение пастухов, Ирод и три царя, избиение младенцев, плач Рахили и смерть Ирода, которого дьявол тащит в ад. Умершего Ирода нечего бояться, а потому дид и баба — комическое intermezzo — пляшут под звуки песни "Ой под вишенькой, под черешенькой". За дедом с бабой является солдат, держащий к зрителям речь, в которой он умышленно коверкает великорусский говор. Солдат себя аттестует: "Я солдат простой, не богослов, не знаю грешных слов. Хотя я отечеству суть защита, да спина в мене избита. Читать и писать не вмею, а говорю, что разумею" и т. д. Солдата сменяет цыган с женой и сыном. Цыганка на цыгане вымещает злобу за их бедность; ссора переходит в драку; дело кончается миром и пляской под бойкую песнь, в которой осмеивается бродячая цыганская жизнь. Затем на сцену являются венгерец и поляк, каждый со своими особенностями. Поляк, грозный помещик, выставлен хвастуном, особенно гордящимся своими предками. Вместе с женой поляк обыкновенно танцует краковяк. Сцена заканчивается бранью на мальчика за то, что тот, подкравшись, передразнивает своего пана; гневный помещик говорит: "А пудзь до дзембла, лайдак! батогами забию". Брань пана умолкает при появлении запорожца, главного героя пьесы. Еще за сценой он поет любимую малороссийскую песнь: "Та не буде лучше, та не буде краше, як у нас, та на Украини!" Нарядный казак с умыслом выведен вымирающим типом, с грустью вспоминающий лихую старину: "Ай, панове, что это было, когда я молод был, то-то у меня была сила!". За думами следуют дурачества над ворожеей-цыганкой и над жидом, которого казак отдает черту. Казак с чертом обращается как с равным, и в этом вновь рисуется смелость его: он даже булавой понукает черта скорее убрать жида. Не забыт здесь и гнет унии. Казак дерзко отвечает на увещания униатского попа ходить в костел и больше бить поклонов: "Отроду я в костел не ходил и поклонов не бил, зато тебя побью!". Наконец, в лице дьячка, говорящего малопонятным для простолюдина полуцерковным языком, осмеивается семинарская ученость. Крестьянин Клим отдает дьяку взамен денег за ученье сына свинью, старую и блудливую, которую никто не покупает; дьяк, уверенный, что надул мужика, с напыщенной благодарностью ее принимает.

Сравнение текста духовных сцен малорусского вертепа с соответственными текстами польским и немецким делает вероятным предположение, что малорусское вертепное действо составлено учениками Киевской академии в позднейшее время и не ранее начала XVIII века. Польское влияние сказалось только на общем складе пьесы, подробности же выработаны самостоятельно.

Отражение в вертепных пьесах действительной жизни — главная причина той быстроты, с которой вертепы распространились по лицу всей России. В Белоруссии вертеп появился в 1830-х годах; здесь он часто называется бетлейкой (от Betleem — Вифлеем). Видевший и описавший белорусскую бетлейку г. Кульжинский ("Бетлейки в Северо-Западном крае", в "Душеполезном чтении", 1873, т. III) говорит, что бетлейка "совершенно бесцензурна и не имеет почти никакого отношения к Рождеству Христову; в ней особенно странно смешение священных изображений с шутовскими, а между тем бетлейка здесь популярна и любима простонародьем".

Переселенцы или ссыльные, вероятно, занесли вертеп и в Сибирь, где марионетки носят название панов и богатырей. Очевидцы сибирских вертепов описывают их устройство сходным с малорусским вертепом. Н. Полевой в "Репертуаре" за 1840 г. (в статье "История русского театра. Мои воспоминания") описывает виденный им в Иркутске вертеп первых годов нынешнего столетия. Игра гудочников и скрипачей сопровождает представление (ср. Снегирев, "Руские простонародные праздники").

В северо-восточной России создался особый род вертепа под новым названием райка — происшедшим, вероятно, от представлений в вертепах пьес о рае и муке вечной. В Москву, надо полагать, театр марионеток также занесен с юга; но здесь характер райка под влиянием занесенных с конца XVII ст. с Запада забав, с одной стороны, и развития лубочных картин, с другой, меняется, и из театра марионеток раек превращается в народную панораму: в вертеп вставляется стекло, марионетки заменяются картинами, а присказки раешника заменяет речь вертепщика. Кроме приведенных сочинений, ср. Konopka, "Piesni ludu krakowskiego" (1840, 85—90); Jos. Sikorski, "Jasełka" (â журнале "Pamiętnik muzyczny i teatralny", 1862, №№ 2—15); Kolberg, "Lud" (V, 197—226); "Этнографический сборник" (I, 320—322); Щукин, "Вертеп" ("Вестник Имп. русск. геогр. общ.", 1860, VIII, 25—35); Галаган, "Малорусский вертеп" (с предисловием Житецкого, в "Киевской старине" 1882, кн. 10, с рисунком и нотами); О. П., "Отживающая или начальная форма вертепной драмы?" (ibid., 1883, № 4); "К вопросу о вертепной комедии на Украйне". (ibid., № 12); Бессонов, "Белорусские песни" (98—99, 104—105); Алексей Веселовский, "Старинный театр в Европе" (Москва, 1870); П. Морозов, "Очерки из истории русской драмы XVII — XVIII столетий" (СПб., 1888).

(старославянский и древнерусский — пещера)

1) старинный народный кукольный театр, возникший на Украине в 17 в. и распространившийся по России в 18—19 вв. Близок русскому Петрушке и белорусской батлейке. Устроителями и исполнителями В. были воспитанники духовных училищ и семинарий. Представлял собой двухъярусный ящик или макет небольшого дома, разделённого на 2 этажа. Вертепщик по прорезям приводил в движение кукол, прикрепленных к проволоке. В верхнем ярусе разыгрывались сцены религиозно-библейского содержания (рождение Христа, поклонение волхвов, избиение младенцев); в нижнем ярусе — интермедии, включавшие сатирические рассказы, анекдоты, в которых удалые запорожцы, сметливые крепостные противостояли польским панам, священникам-униатам, русским дворянам. Представления В. пользовались успехом в народе. 2) Слово «В.» употребляется также для обозначения трущобы, притона.

Лит.: Йосипенко М., Народний ляльковий театр «Вертеп», «Театр», К., 1937, № 1.

1. верте́п;
2. верте́пы;
3. верте́па;
4. верте́пов;
5. верте́пу;
6. верте́пам;
7. верте́п;
8. верте́пы;
9. верте́пом;
10. верте́пами;
11. верте́пе;
12. верте́пах.

муж. пещера, подземный или иного устройства скрытный притон; едва подступные овраги, тул. вертепинище ср.

| * Притон, скрывище каких либо дурных дел. Это вертеп разбойников, а не гостинница: тут грабят.

| южн. зрелище в лицах, устроенное в малом виде, в ящике, с которым ходят о святках, представляя события и обстоятельства рождения Иисуса Христа. Малый вертеп мой лучше Синайския горы. Вертепный, к нему относящийся. Вертепник муж. -ница жен. житель вертепа, пещеры. Вертепистый, богатый оврагами, провалами, пещерами. Вертепижины жен., мн., моск. водороины во множестве, овражистые извилины; сувои, сугробы, раскаты по зимней дороге. То горб, то долина: вертепижины насижены.

ВЕРТЕ́П, -а, муж.

1. Притон преступников, развратников (устар.).

2. Большой ящик с марионетками место кукольных представлений на библейские и комические сюжеты (стар.).

| прил. вертепный, -ая, -ое.

-а, м.

1. устар. Пещера.

Когда-то, в старину, Лев с Барсом вел предолгую войну За спорные леса, за дебри, за вертепы. И. Крылов, Лев и Барс.

2.

Убежище преступников, развратников; притон.

Я попал в один из вертепов, вроде притона «на бойком месте» в драме Островского. Короленко, История моего современника.

Рестораны, чайные домики и вертепы [в Нагасаки] звенели японской или европейской музыкой. Новиков-Прибой, Цусима.

3.

Распространенный в старину передвижной кукольный театр для представления пьес религиозного и светского содержания.

В торжественные дни и праздники семинаристы и бурсаки отправлялись по домам с вертепами. Гоголь, Вий.

(иноск.) — скрытый притон (собств. пещера)

Ср. Вертеп разбойников.

Ср. Жители пригородов не смели ездить во Псков, как в вертеп разбойников.

Карамзин. Ист. Гос. Рос. 8.

Ср. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме... и говорил им: написано, дом Мой домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников.

Матф. 21, 12-13; Ср. Иерем. 7, 11.

ВЕРТЕ́П, вертепа, муж. (церк.-слав., первонач. пещера).

1. Притон, место разврата и преступлений (книжн.).

2. Ящик с марионетками для представления драмы на евангельский сюжет о рождении Христа (Этногр., театр.).

3. Самое это представление (театр., Этногр.).

I

м.

Место, где собираются преступники, развратники, наркоманы и т.п.; притон.

II

м.

1.

Старинный кукольный театр в виде большого двухъярусного ящика с марионетками, где разыгрывались сцены на церковно-библейские и комические сюжеты.

2.

Представление, которое давалось в таком кукольном театре.

ВЕРТЕП - 1) пещера; потаенное место (устар.).

2) Место, где собираются с преступными или др. неблаговидными целями, притон.

3) Народный украинский кукольный театр, получивший распространение в 17-19 вв. Куклы, укрепленные на проволоке внутри 2-ярусного ящика - вертепа, приводились в движение вертепщиком. Сцены на библейские сюжеты, сатирические интермедии сопровождались музыкой, основанной на народных мотивах. Вертеп близок белорусской батлейке, русскому театру Петрушки.

ВЕРТЕП, 1) украинский народный кукольный театр. Получил распространение в 17 - 19 веках. Представления вертепа по традиции устраивались на Рождество. В верхнем ярусе 2-ярусного ящика разыгрывались эпизоды из Евангелия (рождественская драма), в нижнем - интермедии. Действие сопровождалось музыкой, в том числе рождественскими песнопениями. Вертеп имел аналогии в белорусском, польском и других народных кукольных театрах (батлейка, шопка и др.). 2) Слово "вертеп" употребляется также для обозначения трущобы, притона.

то же, что притон.

верте́п "пещера, притон; сценическое изображение рождества Христова", укр. верте́п, др.-русск. вьртьпъ "пещера, сад", ст.-слав. врътъпъ "пещера, сад" (Клоц., Супр.), болг. връто́п "водоворот", словен. vrtèp. По Брандту (РФВ 25, 215), русск. слово заимств. из цслав.; см. также Преобр. 1, 76 и сл. Возм., сюда же сербск.-цслав. врътъ κῆπος, сербохорв. вр̏т "сад" и т. д. (см. вертоград) и далее лит. veriù, vérti "запирать", тохар. В warto, wärto "сад, роща", англос. weorð, worð "ограда дома" (ср. Лиден, Tochar. Stud. 20) и вера́ть. Ср. еще др.-русск. (галицко-волынск.) вертебъ п диал. русск. вертебише (тверск.); см. Соболевский, Лекции 120.
•
• [Об этимологии въртоп и родств. см. в последнее время Георгиев, БЕ, XI, 1961, стр. 302 – 305. – Т.]

муж. den (преступников, развратников и т.п.)м. den.

м.

(притон) repaire m, coupe-gorge m (pl invar), bouge m, sentine f

м.

(притон) guarida f, madriguera f, ladronera f

м.

1)уст.(притон) covo, tana f

2)ист. teatrino di marionette

Вертеп

ВЕРТЕП — см. Народная драма.

ВЕРТЕП

1.ВЕРТЕ́П, -а; м. = Прито́н.

◁ Верте́пный, -ая, -ое.

2.ВЕРТЕ́П, -а; м. В старину: кукольный театр в виде двухъярусного ящика с марионетками для уличных представлений на библейские и комические сюжеты. Ходить с вертепом по ярмаркам.

◁ Верте́пный, -ая, -ое.

* * *

верте́п

1) пещера; потаённое место (устар.). 2) Место, где собираются с преступными или другими неблаговидными целями, притон. 3) Народный украинский кукольный театр, получивший распространение в XVII—XIX вв. Куклы, укреплённые на проволоке внутри двухъярусного ящика — вертепа, приводились в движение вертепщиком. Сцены на библейские сюжеты, сатирические интермедии сопровождались музыкой, основанной на народных мотивах. Вертеп близок белорусской батлейке, русскому театру Петрушки.

* * *

ВЕРТЕП

ВЕРТЕ́П,

1) пещера; потаенное место (устар.).

2) Место, где собираются с преступными или др. неблаговидными целями, притон.

3) Народный украинский кукольный театр, получивший распространение в 17—19 вв. Куклы, укрепленные на проволоке внутри 2-ярусного ящика — вертепа, приводились в движение вертепщиком. Сцены на библейские сюжеты, сатирические интермедии сопровождались музыкой, основанной на народных мотивах. Вертеп близок белорусской батлейке, русскому театру Петрушки(см. ПЕТРУШКА (кукольный персонаж)).

(старослав., первонач. значение - пещера, где, по преданию, родился Христос) - старинный укр. нар. кукольный театр. Родствен рус. петрушке, белорус. батлейке, польской шопке. Возник в 17 в., был распространен гл. обр. в 18 в. Авторы и исполнители вертепной драмы, обычно бурсаки и семинаристы, во время рождественских каникул возили по сёлам небольшую переносную сцену - двухъярусный ящик наподобие макета церкви. Он назывался В., как и представление в нём. В спектаклях, широко претворявших фольклорные мотивы, соединялись устойчивая сюжетная канва и постоянно менявшиеся, часто импровизационные элементы. В верхнем ярусе разыгрывался 1-й "акт" - поклонение пастухов новорожденному Иисусу и история избиения младенцев Иродом, за что Смерть обезглавливала жестокого царя. Его тело доставалось Чёрту. Действие сопровождалось пением колядок и кантов - преим. хоровых ("Перестань рыдати, печальная мати", "Шедшие три цари" и др.). Несмотря на традиционный четырёхгол. аккордовый склад, в их интонационном и ладовом строе сказались нар.-песенные влияния. Еще ярче они проявлялись в обязательном инстр. номере - танце пастухов "Дудочка" (казачок).

2-й "акт" разыгрывался в нижнем ярусе и представлял собой чередование бытовых сценок с песнями и танцами разл. народностей (русскими, украинскими, польскими, цыганскими, еврейскими, мадьярскими и др.). Среди них "Ой пiд вишнею, пiд черешнею" - своеобразный вариант нар. юмористич. песни, изложенной в виде канта. Муз. сопровождение к песням и танцам исполнял инстр. ансамбль, чаще всего в типичном нац. составе: сопилка, скрипка, бубен, цимбалы, иногда и басоля - в их разл. сочетаниях. Центр. номер - выход храброго Запорожца. Он пел героич. песню "Та не буде лучче, та не буде краще, як у нас на Вкрачнi...", издевался над папами и церковниками, воевал с врагами и побеждал самого Сатану. Постоянными персонажами были также Солдат (Москаль), Дед и Баба, Дьяк, Шинкарка.

Позже существовал т.н. "живой В.", в к-ром тот же спектакль разыгрывался не куклами, а людьми (бурсаки, ремесленники, мастеровые, отставные солдаты и пр.).

Народный, реалистич. обличительный характер 2-го "акта" вертепной драмы (хоть и поданный в наивной форме), а также чередование разговорных диалогов с муз. номерами существенно повлияли на дальнейшее развитие укр. театра.

Литература: Франко I., До iстopiч украчнського вертепу, XVIII в., "Записки Наукового товариства iм. Шевченко", т. 73, кн. 5, Львiв, 1906; Галаган Г. П., Малорусский вертеп, "Киевская старина", 1882, октябрь; Марковський Є., Украчнський вертеп. Розвiдки и тексти. Все-украчнська Академiя наук. Матерiяли з украчнськоч народноч драми, т. 1, Кичв, 1929; Украчнський драматичний театр, т. 1, Кичв, 1967, с. 34- 43. Л. Б. Архимович.

верт’еп (пещера, труднодоступное место) (Иер.7:11; Мат.21:13; Мар.11:7; Лук.19:46 ) — притон, место сборища для недобрых дел. Это же слово в Рим.37:8; Пс.103:22; Ис.11:8; Ам.3:4 переведено как нора, гнездо, логовище, убежище.

НА МАЗИ́

Разговорное выражение на мази́ в современном русском литературном языке неразложимо: оно не распадается на предлог и форму местно-предложного падежа от слова мазь. Этому мешает ударение на мази́, не совпадающее с современным литературным и свидетельствующее о проникновении этого выражения в литературную речь из областных народных говоров. Да и значение этого идиоматизма, употребляющегося только в функции сказуемого — `успешно двигается, в благоприятном положении' — не выводится из его составных морфологических элементов. На мази́относится к грамматической категории состояния. Это выражение в разговорно-фамильярном стиле современной речи почти исключительно сочетается со словом дело или с обобщенным субстантивированным местоимением все. Оно имеет аналитические формы времени, образуемые с помощью связки (было на мази́, будет на мази́).

Между тем выражение на мази́ в русском литературном языке XVIII — начала XIX в. еще сохраняло некоторую связь с своим основным этимологическим значением. Выражение на мази́первоначально применялось к повозкам и вообще к тем орудиям или средствам передвижения, которые смазывались перед поездкой. У Лажечникова в «Ледяном доме» встречается поговорочный афоризм: «... без мази и воз с места не тронется...» (гл. 4). У Даля в «Пословицах русского народа» (с. 620) отмечено выражение: «У меня дело на чеке, на мази» (М., 1862).

Переносно на мази́значило: `скоро уедет', `уже окончательно налажено к отправлению, к ходу, к движению, к поездке'.

Н. И. Греч в 1852 г. в своих «Замечаниях касательно нового издания русского словаря» говорил о необходимости собирания материала по фразеологии русского языка и приводил в качестве примера: «он на мази́, т. е. вскоре уедет» (ИОРЯС АН, 1852, 1, с. 337).

Вот несколько иллюстраций употребления на мази́в этом значении. В «Автобиографической записке» государственного секретаря В. Р. Марченки (1782—1838) о Петербурге во время нашествия Наполеона: «Эрмитаж, библиотеки, ученые *кабинеты и дела всех присутственных мест вывезены водою на север, чем воспользовались и служащие, присоединив свои ящики к казенным, так что у гр. Аракчеева, например, было в доме не более трех ложек. Затем все жили, по пословице, на мази: кто мог, держал хотя пару лошадей, а прочие имели наготове крытые лодки, которыми запружены были каналы» (Русск. старина, 1896, март, с. 500). У В. А. Жуковского в письме: «Я совсем на мази́, чтобы к вам ехать... (Жуковский, 1878, 6, с. 586). У И. С. Тургенева: «Я уже совсем на мази́к отъезду...» (Тургенев, 1885, с. 73). В письме А. Н. Серова к В. В. Стасову от 17 сентября 1852 г.: «Теперь я живу в Петербурге уже как дорожный, — на мази́махнуть в Крым...» (Русск. старина, 1908, июнь, с. 499).

Однако уже в 20—30-х годах XIX в. выражение на мази́имело и более общее значение, указывая на близость чего-нибудь к осуществлению, на готовность совершиться. Ср. у В. И. Даля в повести «Павел Алексеевич Игривый»: «...ныне событие необычайное было на мази́в Подстойном: Гонобобель с хозяйкой снаряжались в путь-дороженьку, все в ту же Кострому и притом уже за своей Любашей. Она кончила свое образцовое пансионское ученье» (Даль, 1897, 1, с. 12). В письме М. П. Погодина к С. П. Шевыреву от 8 декабря 1830 г.: «И готовь сочинение о русской литературе. Назначен конкурс. Рассуждение об Илиаде и октаве у тебя также на мази́» (Русск. архив, 1882, № 6, с. 179). В письме П. А. Корсакова к М. Н. Загоскину от 25 января 1830 г.: «Ты прежде меня ознакомился с званием отца семейства; но и я не отстал от тебя: трое живых амуров à la lettre, четвертый на мази́и пятый во гробе: вот мои произведения в пользу народонаселения России» (Русск. старина, 1902, август, с. 359).

Так по мере расширения круга фразеологических связей у этого выражения значение его становится отвлеченнее и обобщеннее. Ср. у А. В. Никитенки: «Подстрекателем моим и в этом случае (к писательству. — В. В.) был все тот же Дмитрий Михайлович. Он, правда, еще ни строчки не прочел из написанного мною, но всегда знал, что у меня на мази́» (Записки и дневник, 1, с. 130, гл. 16). Кроме того, оно объединяется с семантически родственными образами делового жаргона — смазать, подмазать.

Это семантическое сближение наблюдается уже в русском языке 30—40-х годов XIX в. Например, у Лажечникова в «Ледяном доме»: «Место кабинет-секретаря было у племянничка на мази» (ч. 2, гл. 2). В том же романе «Ледяной дом»: «К тому ж я связал временщику руки, готовые поднять секиру: я надул ему в уши, чрез кого надо, что в Петербурге на мази, именно против него, возмущение за расстрижение монахов и монахинь, сюда привезенных» (ч. 3, гл. 4).

У Писемского в романе «Богатый жених»: «Дело с барышней на мази́» (ч. 1, гл. 3). Ср. там же: «Поначалу давай целковый, а как дело будет на мази́, полтинник еще на чай» (ч. 1, гл. 6). У Лескова в «Воительнице»: «И совсем уж у нас дело стало на мази́». У него же в романе «На ножах»: «Княгиня было запротестовала против писания каких бы то ни было записок, но дело было уже так на мази́, что Глафире Васильевне не стоило большого труда уговорить ее согласиться и на это». У П. Д. Боборыкина в романе «Ходок»: «Но нужна солидная компания, и все уже было на мази́» [для получения концессии. — В. В.] (ч. 1, гл. 19). У Н. С. Лескова в очерке «Загадочный человек»: «...надо было показать ему, что вся русская революция... тут уже совсем на мази, что все здесь и ключом кипит и огнем горит и что еще денек-другой, да и ”заутро бой!“». У П. И. Мельникова в очерке «В Чудове»: «Вот беда-то... здесь у меня все на мази́, а в Петербург до зарезу надо съездить...». У Салтыкова-Щедрина в «Дневнике провинциала»: «Нет, вы представьте себе, какая со мной штука случилась, — воскликнул он наконец, — все дело уж было на мази́, и денег я с три пропасти рассорил, вдруг — хлоп решение: вести от Изюма дорогу несвоевременно!».

Можно найти некоторую аналогию между семантической историей выражения на мази́и развитием значений немецкого слова fertig. Слово fertig утратило внутреннюю форму настолько давно, что даже орфография не сохранила следов его родства с глаголом fahren и проч. Исконным значением fertig было `zur Fahrt bereit', а затем уже `bereit' (т. е. готовый) в самом общем смысле.

Опубликовано вместе с заметками о словах свистопляска, отсебятина, стрелять — стрельнуть под общим названием «Из истории русской литературной лексики» в журнале: Вестник МГУ (1947, № 7). В архиве сохранилась рукопись на 6 листках ветхой бумаги (написано в разное время разными чернилами и карандашом), а также несколько вставок, которые при подготовке настоящего издания внесены в текст. — М. Л.

ВЕРТЕП

Слово вертеп — старославянизм по своему происхождению. На это указывает и фонетический облик его (е под ударением перед твердым согласным). Этимология слова считается неясной (Преображенский, 1, с. 76—77). Проф. Г. А. Ильинский находил в этом слове корень *вьрт-. По его мнению, «первоначально оно обозначало не ”пещеру вообще“, а извилистый овраг, пропасть или ущелье» (Ильинский, Слав. этимол. // Изв. ОРЯС АН, 1918, т. 23, кн. 1, с. 165—166). Это значение доныне сохраняется в диалектном украинском (в говоре лемков) слове вертепа и в болгарском врьтопъ — `ущелье с извилинами, кривая балка'. Еще более архаично по значению русское диалектное вертепúжины ж. мн. мск. водороины во множестве, овражистые извилины; сувои, сугробы, раскаты по зимней дороге» (сл. Даля 1880, 1, с. 184). Г. А. Ильинский думал, что отправным пунктом развития значения в этой группе слов было вертѣть. Отсюда могло возникнуть и то значение `водоворота', `поворота по реке' и даже `вихря', которое свойственно, наряду со значеним `ущелье', болгарскому слову врътопъ (ср. украинск. вертепити — `вертеть') (Горяев, Этимол. сл., 1896, с. 45).

По Ильинскому, корень вьрт осложнен в этой группе слов вариантами суффикса -оп- (болг. врътопъ), -еп- (украинск. вертепити) и -ьп- — древнерусск. и старосл. вьртьпъ. Этот суффикс параллелен суффиксу -ьб- (ср. гал.-волынск. вертьбъ; Ев. Церк. XIV в.) и совр. тул. вертебинище (Опыт обл. влкр. сл., с. 23).

Этимологические соображения Г. А. Ильинского очень гадательны. Мало обоснована и предлагаемая им схема развития значений слова вертеп в славянских языках. Сближение с вертеть могло быть продуктом позднейшей народной этимологии. Суффиксы -еп-, -оп-, -ьп- русскому языку неизвестны. Народно-областные значения `овраг, провал, ущелье' тесно связаны со значением `пещера'. Они являются его видоизменением. Понятно, что слово врьтепь не было полным синонимом слова пештера и в старославянском языке.

Ср. в житийной литературе XVI — XVII вв. «изрыть келейцу на брегу сиречь вертепецъ мал» (рукоп. Лен. Публ. Биб. с. 86) (см. И. Некрасов, с. 159). Из этого значения — `укромного убежища' — развивается значение `притон', «подземный или иного устройства скрытный притон» (Даль).

У Пушкина в эпиграфе в 11 гл. «Капитанской дочки», стилизованном под язык Сумарокова:

В ту пору лев был сыт, хоть с роду он свиреп.

«Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?»

Спросил он ласково.

У В. В. Капниста в «Видении плачущего над Москвой Россиянина. 1812 г. Окт. 28 дня»:

...Крепило приговор ехидно ябед жало,

И пламя мстительно вертеп неправд пожрало.

Публикуется впервые по сохранившейся в архивных материалах авторской рукописи (5 пожелтевших листков разного формата).

Слово вертеп упоминается В. В. Виноградовым также в работе «А. С. Пушкин — основоположник русского литературного языка». Приведя в качестве примера стилизации пушкинский эпиграф из «Капитанской дочки» (совпадающий с приведенным выше текстом из басни Сумарокова), В. В. Виноградов пишет: «Просторечное сроду и архаическое вертеп в значении `пещера' ведут к басенному стилю Сумарокова» (Изв. АН СССР. Отделение лит-ры и языка. 1949. Т. 8. Вып. 3, с. 204). — Е. X.