«Крылов Иван Андреевич»

знаменитый русский баснописец, род. 2 февраля 1768 г., по преданию — в Москве. Отец его Андрей Прохорович умел читать и писать, но "наукам не учился", служил в драгунском полку, в 1772 г. отличился при защите Яицкого городка от пугачевцев, затем был председателем магистрата в Твери и умер 1778 г., оставив вдову с двумя малолетними детьми. Иван К. первые годы детства провел в разъездах с семьей; грамоте выучился дома (отец его был большой любитель чтения, после него к сыну перешел целый сундук книг); французским язык. занимался в семействе состоятельных знакомых. В 1777 г. он был записан в гражданскую службу подканцеляристом калязинского нижнего земского суда, а затем тверского магистрата. Эта служба была, по-видимому, только номинальной и К. считался, вероятно, в отпуске до окончания ученья. Учился К. мало, но читал довольно много. По словам современника, он "посещал с особенным удовольствием народные сборища, торговые площади, качели и кулачные бои, где толкался между пестрой толпой, прислушиваясь с жадностью к речам простолюдинов". В 1782 г. К. еще числился подканцеляристом, но "у оного К. на руках никаких дел не имелось", и жалованья он, по-видимому, не получал. Скучая бесплодной службой, К. в конце 1782 г. поехал в СПб. с матерью, намеревавшейся хлопотать о пенсии и о лучшем устройстве судьбы сына. К-вы остались в СПб. до авг. 1783 г., и хлопоты их были не бесплодны: по возвращении, несмотря на долговременное незаконное отсутствие, К. увольняется из магистрата с награждением чином канцеляриста и поступает на службу в петербургскую казенную палату. В это время большой славой пользовался "Мельник" Аблесимова, под влиянием которого К. написал, в 1784 г., оперу "Кофейница"; сюжет ее он взял из "Живописца" Новикова, но значительно изменил его и закончил счастливой развязкой. К. отнес свою оперу к книгопродавцу и типографу Брейткопфу, который дал за нее автору на 60 руб. книг (Расина, Мольера и Буало), но оперы не напечатал. "Кофейница" увидела свет только в 1868 г. (в юбилейном издании) и считается произведением крайне юным и несовершенным, к тому же написанным неуклюжими стихами. При сличении автографа К. с печатным изданием оказывается, однако, что последнее не вполне исправно; по удалении многих недосмотров издателя и явных описок юного поэта, который в дошедшей до нас рукописи еще не совсем отделал свою оперу, стихи "Кофейницы" едва ли могут назваться неуклюжими, а попытка показать, что новомодность (предмет сатиры К. — не столько продажная кофейница, сколько барыня Новомодова) и "свободные" воззрения на брак и нравственность, сильно напоминающие советницу в " Бригадире", не исключают жестокости, свойственной Скотининым, равно как и множество прекрасно подобранных народных поговорок, делают оперу 16 летнего поэта, несмотря на невыдержанность характеров, явлением для того времени замечательным. "Кофейница" задумана, вероятно, еще в провинции, близко к тому быту, который она изображает. В 1785 г. К. написал трагедию "Клеопатру" (она не дошла до нас) и отнес ее на просмотр знаменитому актеру Дмитревскому; Дмитревский поощрил молодого автора к дальнейшим трудам, но пьесы в этом виде не одобрил. В 1786 г. К. написал трагедию "Филомела", которая ничем, кроме изобилия ужасов и воплей и недостатка действия, не отличается от других "классических" тогдашних трагедий. Немногим лучше написанные К. в то же время комическая опера "Бешеная семья" и комедия "Сочинитель в прихожей", о последней Лобанов, друг и биограф К., говорит: "Я долго искал этой комедии и сожалею, что, наконец, ее нашел". Действительно, в ней, как и в "Бешеной семье", кроме живости диалога и нескольких народных "словечек", нет никаких достоинств. Любопытна только плодовитость молодого драматурга, который вошел в близкие сношения с театральным комитетом, получил даровой билет, поручение перевести с французского оперу: "L'Infante de Zamora" и надежду, что "Бешеная семья" пойдет на театре, так как к ней уже была заказана музыка. В казенной палате К. получал тогда 80-90 руб. в год, но положением своим не был доволен и перешел в Кабинет ее Величества. В 1788 г. К. лишился матери и на руках его остался маленький его брат Лев, о котором он всю жизнь заботился как отец об сыне (тот в письмах и называл его обыкновенно "тятенькой"). В 1787-88 гг. К. написал комедию "Проказники", где вывел на сцену и жестоко осмеял первого драматурга того времени Я. Б. Княжнина (Рифмокрад) и жену его, дочь Сумарокова (Таратора); по свидетельству Греча, педант Тянислов списан с плохого стихотворца П. М. Карабанова (см.). Хотя и в "Проказниках", вместо истинного комизма, мы находим карикатуру, но эта карикатура смела, жива и остроумна, а сцены благодушного простака Азбукина с Тянисловом и Рифмокрадом для того времени могли считаться очень забавными. "Проказники" не только поссорили К. с Княжниным, но и навлекли на него неудовольствие театральной дирекции. В 1789 г., в типографии И. Г. Рахманинова, образованного и преданного литературному делу человека, К. печатает ежемесячный сатирический журнал Почта Духов, в котором участвует, между прочим, Радищев (на это указано А. Н. Пыпиным в "Вестнике Европы" 1868 г., май). Изображение недостатков современного русского общества облечено здесь в фантастическую форму переписки гномов с волшебником Маликульмульком. Сатира "Почты Духов" и по идеям, и по степени глубины и рельефности служит прямым продолжением журналов начала 70-х годов (только хлесткие нападки К. на Рифмокрада и Таратору и на дирекцию театров вносят новый личный элемент), но в отношении искусства изображения замечается крупный шаг вперед. По словам Я. К. Грота, "Козицкий, Новиков, Эмин были только умными наблюдателями; К. является уже возникающим художником". "Почта Духов" выходила только с января по август, так как имела всего 80 подписчиков; в 1802 г. она вышла вторым изданием. В 1790 г. К. написал и напечатал оду на заключение мира со Швецией, произведение слабое, но все же показывающее в авторе развитого человека и будущего художника слова. 7 декабря этого же года К. выходит в отставку; в следующем году он становится владельцем типографии и с января 1792 г. начинает печатать в ней журнал Зритель, с очень широкой программой, но все же с явной наклонностью к сатире, в особенности в статьях редактора. Наиболее крупные пьесы К. в "Зрителе": "Каиб, восточная повесть", сказка "Ночи", "Похвальная речь в память моему дедушке", "Речь, говоренная повесою в собрании дураков", "Мысли философа по моде". По этим статьям (в особенности по первой и третьей) видно, как расширяется миросозерцание К. и как зреет его художественный талант; в это время он уже составляет центр литературного кружка, который вступал в полемику с "Московским Журналом" Карамзина. Главным сотрудником К. был А. И. Клушин (см.). Зритель имел уже 170 подписчиков и в 1793 г. превратился в С.-Петербургский Меркурий, издаваемый К. и Клушиным. Так как в это время "Московский Журнал" Карамзина прекратил свое существование, то редакторы "Меркурия" мечтали распространить его повсеместно и придали своему изданию возможно более литературный и художественный характер. В "Меркурии" помещены всего две сатирические пьесы К.: "Похвальная речь науке убивать время" и "Похвальная речь Ермолафиду, говоренная в собрании молодых писателей"; последняя, осмеивая новое направление в литературе (под Ермолафидом, т. е. человеком, который несет ермолафию или чепуху, подразумевается, как заметил Я. К. Грот, преимущественно Карамзин) служит выражением тогдашних литературных взглядов К. Этот самородок сурово упрекает карамзинистов за недостаточную подготовку, за презрение к правилам и за стремление к простонародности (к лаптям, зипунам и шапкам с заломом): очевидно, годы его журнальной деятельности были для него учебными годами, и эта поздняя наука внесла разлад в его вкусы, послуживший, вероятно, причиной временного прекращения его литературной деятельности. Чаще всего К. фигурирует в "Меркурии", как лирик и подражатель более простых и игривых стихотворений Державина, причем он выказывает более ума и трезвости мысли, нежели вдохновения и чувства (особенно в этом отношении характерно "Письмо о пользе желаний", оставшееся впрочем, не напечатанным). "Меркурий" просуществовал всего один год и не имел особого успеха. В конце 1793 г. К. уезжает из Петербурга, и чем он занят в 1794-96 гг., нам неизвестно. В 1797 г. он встретился в Москве с кн. С. Ф. Голицыным и уехал к нему в деревню, в качестве учителя детей, секретаря и т. п., во всяком случае не в роли дармоеда-приживальщика. В это время К. обладал уже широким и разносторонним образованием (он хорошо играл на скрипке, знал по-итальянски и т. д.), и хотя по-прежнему был слаб в орфографии, но оказался способным и полезным преподавателем языка и словесности (см. "Воспоминания" Ф. Ф. Вигеля). Для домашнего спектакля в доме Голицына написал он шуто-трагедию "Трумф" или "Подщипа" (напечатанную сперва за границей, потом в "Русской Старине", 1871 г., кн. III), грубоватую, но не лишенную соли и жизненности пародию на ложноклассическую драму, и через нее навсегда покончил с собственным стремлением извлекать слезы зрителей. В 1801 г. кн. Голицын был назначен рижским генерал-губернатором, и К. определился к нему секретарем. В том же или в следующем году он написал пьесу "Пирог" (напеч. в VI т. "Сбор. Акд. Наук"; представлена в 1 раз в Петербурге в 1802 г.), легкую комедию интриги, в которой, в лице Ужимы, мимоходом задевает антипатичный ему сентиментализм. Несмотря на дружеские отношения со своим начальником, К. 26 сентября 1803 г. вновь вышел в отставку. Что делал он следующие 2 года, мы не знаем; рассказывают, что он вел большую игру в карты, выиграл один раз очень крупную сумму, разъезжал по ярмаркам и пр. В 1805 г. К. был в Москве и показал И. И. Дмитриеву свой перевод двух басен Лафонтена: "Дуб и Трость" и "Разборчивая невеста". По словам Лобанова, Дмитриев, прочитав их, сказал К.: "это истинный ваш род; наконец, вы нашли его". К. всегда любил Лафонтена (или Фонтена, как он называл его) и, по преданию, уже в ранней юности испытывал свои силы в переводах басен, а позднее, может быть, и в переделках их; басни и "пословицы" были в то время в моде. Прекрасный знаток и художник простого языка, всегда любивший облекать свою мысль в пластическую форму аполога, к тому же сильно наклонный к насмешке и пессимизму, К., действительно, был как бы создан для басни, но все же не сразу остановился он на этой форме творчества: в 1806 г. он напечатал только 3 басни, а в 1807 г, появляются 3 его пьесы, из которых две, соответствующие сатирическому направлению таланта К., имели большой успех и на сцене: это "Модная лавка" (окончательно обработана еще в 1806 г. и в 1-й раз представлена в Петербурге 27 июля) и "Урок дочкам" (сюжет последней свободно заимствован из "Précieuses ridicules" Мольера; представлена в 1 раз в Петербурге 18 июня 1807 года). Объект сатиры в обеих один и тот же, в 1807 г. вполне современный — страсть нашего общества ко всему французскому; в первой комедии французомания связана с распутством, во второй доведена до геркулесовых столпов глупости; по живости и силе диалога обе комедии представляют значительный шаг вперед, но характеров нет по-прежнему. Третья пьеса К.: "Илья Богатырь, волшебная опера" написана по заказу А. Л. Нарышкина, директора театров (поставлена в 1 раз 31 дек. 1806 г.); несмотря на массу чепухи, свойственной феериям, она представляет несколько сильных сатирических черт и любопытна как дань юному романтизму, принесенная таким крайне неромантическим умом. Неизвестно, к какому времени относится неоконченная (в ней всего полтора действия и герой еще не появлялся на сцену) комедия К. в стихах: "Лентяй" (напеч. в VI т. "Сборника Акад. Наук"); но она любопытна, как попытка создать комедию характера и в тоже время слить ее с комедией нравов, так как недостаток, изображаемый в ней с крайней резкостью, имел свои основы в условиях жизни русского дворянства той и позднейшей эпохи.

Герой Лентул

любит лежебочить;

Зато ни в чем другом нельзя его порочить:

Не зол, не сварлив он, отдать последне рад

И если бы не лень, в мужьях он был бы клад;

Приветлив и учтив, при том и не невежа

Рад сделать все добро, да только бы лишь лежа.

В этих немногих стихах мы имеем талантливый набросок того, что позднее было развито в Тентетникове и Обломове. Без сомнения, К. и в самом себе находил порядочную дозу этой слабости и, как многие истинные художники, именно потому и задался целью изобразить ее с возможной силой и глубиной; но всецело отожествлять его с его героем было бы крайне несправедливо: К. — сильный и энергичный человек, когда это необходимо, и его лень, его любовь к покою властвовали над ним, так сказать, только с его согласия. Успех его пьес был большой; в 1807 г. современники считали его известным драматургом и ставили рядом с Шаховским (см. "Дневник чиновника" С. Жихарева); пьесы его повторялись очень часто; "Модная Лавка" шла и во дворце, на половине имп. Марии Феодоровны (см. Арапов, "Летопись русского театра"). Несмотря на это К. решился покинуть театр и последовать совету Дмитриева. В 1808 г. К., снова поступивший на службу (в монетном департаменте), печатает в "Драмат. Вестнике" 17 басен и между ними несколько ("Оракул", "Слон на воеводстве", "Слон и Моська" и др.) вполне оригинальных. В 1809 г. он выпускает первое отдельное издание своих басен, в количестве 23, и этой книжечкой завоевывает себе видное и почетное место в русской литературе, а благодаря последующим изданиям басен он становится писателем в такой степени национальным, каким до тех пор не был никто другой. С этого времени жизнь его-ряд непрерывных успехов и почестей, по мнению огромного большинства его современников — вполне заслуженных. В 1810 г. он вступает помощником библиотекаря в Имп. публ. библиотеку, под начальство своего прежнего начальника и покровителя А. Н. Оленина (см.); тогда же ему назначается пенсия в 1500 руб. в год, которая впоследствии (28 марта 1820 г.), "во уважение отличных дарований в российской словесности", удваивается, а еще позднее (26 февр. 1834 г.) увеличивается вчетверо, при чем он возвышается в чинах и в должности (с 23 марта 1816 г. он назначен библиотекарем); при выходе в отставку (1 марта 1841 г.) ему, "не в пример другим", назначается в пенсию полное его содержание по библиотеке, так что всего он получает 11700 руб. асс. в год. Уважаемым членом "Беседы любителей русской словесности" (см.) К. является с самого ее основания; 16 дек. 1811 г. он избран членом Российской Академии, 14 янв. 1823 г. получил от нее золотую медаль за литературные заслуги, а при преобразовании Росс. Акд. в отделение русского яз. и словесности академии наук (1841) был утвержден ординарным академиком (по преданию, имп. Николай согласился на преобразовать с условием, "чтобы К. был первым академиком"). 2 февр. 1838 г. в Петербурге праздновался 50-летний юбилей его литературной деятельности с такою торжественностью и вместе с тем с такою теплотой и задушевностью, что подобного литературного торжества нельзя указать раньше так наз. Пушкинского праздника в Москве. Скончался 9 ноября 1844 г. Анекдоты об его удивительном аппетите, неряшестве, лени, любви к пожарам, поразительной силе воли, остроумии, популярности, уклончивой осторожности-слишком известны.

Высокого положения в литературе К. достиг не сразу; Жуковский, в своей статье "О басне и баснях К.", написанной по поводу изд. 1809 г., еще сравниваете его с Дмитриевым, не всегда к его выгоде, указывает в его языке "погрешности", "выражения противные вкусу, грубые" и с явным колебанием "позволяет себе" поднимать его кое-где до Лафонтена, как "искусного переводчика" царя баснописцев. К. и не мог быть в особой претензии на этот приговор, так как из 27 басен, написанных им до тех пор, в 17 он., действительно, "занял у Лафонтена и вымысел, и рассказ"; на этих переводах К, так сказать, набивал себе руку, оттачивал оружие для своей сатиры. Уже в 1811 г. он выступает с длинным рядом совершенно самостоятельных (из 18 басен 1811 г. документально заимствованных только 3) и часто поразительно смелых пьес, каковы "Гуси". "Листы и Корни", "Квартет", "Совет мышей" и пр. Вся лучшая часть читающей публики тогда же признала в К. огромный и вполне самостоятельный талант; собрание его "Новых басен" стало во многих домах любимой книгой, и злостные нападки Каченовского ("Вестн. Европы" 1812 г., № 4) гораздо более повредили критику, чем поэту. В год отечественной войны К. становится политическим писателем, именно того направления, которого держалось большинство русского общества. Также ясно политическая идея видна и в баснях двух последующих годов, напр. "Щука и Кот" (1813) и "Лебедь, Щука и Рак" (1814; она имеет в виду не венский конгресс, за полгода до открытия которого она написана, а выражает недовольство русского общества действиями союзников имп. Александра). В 1814 г. К. написал 24 басни, все до одной оригинальные, и неоднократно читал их при дворе, в кружке имп. Марии Феодоровны. По вычислению Галахова, на последние 25 лет деятельности К. падает только 68 басен, тогда как на первые двенадцать-140. Сличение его рукописей и многочисленных изданий показывает, с какой необыкновенной энергией и внимательностью этот в других отношениях ленивый и небрежный человек выправлял и выглаживал первоначальные наброски своих произведений, и без того, по-видимому, очень удачные и глубоко обдуманные. Набрасывал он басню так бегло и неясно, что даже ему самому рукопись только напоминала обдуманное; потом он неоднократно переписывал ее и всякий раз исправлял, где только мог; больше всего он стремился к пластичности и возможной краткости, особенно в конце басни; нравоучения, очень хорошо задуманные и исполненные, он или сокращал, или вовсе выкидывал (чем ослаблял дидактический элемент и усиливал сатирический), и таким образом упорным трудом доходил до своих острых, как стилет, заключений, которые быстро переходили в пословицы. Таким же трудом и вниманием он изгонял из басен все книжные обороты и неопределенные выражения, заменял их народными, картинными и в то же время вполне точными, исправлял постройку стиха и уничтожал так наз. "поэтические вольности". Он достиг своей цели: по силе выражения, по красоте формы басни К.-верх совершенства; но все же уверять, будто у К. нет неправильных ударений и неловких выражений, есть юбилейное преувеличение ("со всех четырех ног" в басне "Лев, Серна и Лиса", "Тебе, ни мне туда не влезть" в басне "Два мальчика", "Плоды невежества ужасны таковы" в басне "Безбожники" и т. д.). Все согласны в том, что в мастерстве рассказа, в рельефности характеров, в тонком юморе, в энергии действия К.-истинный художник, талант которого выступает тем ярче, чем скромней отмежеванная им себе область. Басни его в целом — не сухая нравоучительная аллегория и даже не спокойная эпопея, а живая стоактная драма, со множеством прелестно очерченных типов, истинное "зрелище жития человеческого", рассматриваемого с известной точки зрения. Насколько правильна эта точка зрения и назидательна басня К. для современников и потомства-об этом мнения не вполне сходны, тем более, что для полного выяснения вопроса сделано далеко не все необходимое. Хотя К. и считает благотворителем рода человеческого "того, кто главнейшие правила добродетельных поступков предлагает в коротких выражениях", сам он ни в журналах, ни в баснях своих не был дидактиком, а ярким сатириком, и притом не таким, который казнит насмешкой недостатки современного ему общества, в виду идеала, твердо внедрившегося в его душе, а сатириком-пессимистом, плохо верящим в возможность исправить людей какими бы то ни было мерами и стремящимся лишь к уменьшению количества лжи и зла. Когда К., по обязанности моралиста, пытается предложить "главнейшие правила добродетельных поступков", у него это выходит сухо и холодно, а иногда даже и не совсем умно (см. напр. "Водолазы"); но когда ему представляется случай указать на противоречие между идеалом и действительностью, обличить самообольщение и лицемерие, фразу, фальшь, тупое самодовольство, он является истинным мастером. Поэтому едва ли уместно негодовать на К. за то, что он "не выразил своего сочувствия ни к каким открытиям, изобретениям или нововведениям" (Галахов), как неуместно требовать от всех его басен проповеди гуманности и душевного благородства. У него другая задача — казнить зло безжалостным смехом: удары, нанесенные им разнообразным видам подлости и глупости, так метки, что сомневаться в благотворном действии его басен на обширный круг их читателей никто не имеет права. Полезны ли они, как педагогический материал? Без сомнения, как всякое истинно художественное произведение, вполне доступное детскому уму и помогающее его дальнейшему развитию; но так как они изображают только одну сторону жизни, то рядом с ними должен предлагаться и материал противуположного направления.-Важное историко-литературное значение К. также не подлежит сомнению. Как в век Екатерины рядом с восторженным Державиным был необходим пессимист Фонвизин, так в век Александра был необходим К.; действуя в одно время с Карамзиным и Жуковским, он представлял им противовес, без которого наше общество могло бы зайти слишком далеко по пути мечтательной чувствительности. Не разделяя археологических и узко-патриотических стремлений Шишкова, К. сознательно примкнул к его кружку и всю жизнь боролся против полусознательного западничества. В баснях явился он первым у нас "истинно народным" (Пушкин, V, 30) писателем, и в языке, и в образах (его звери, птицы, рыбы и даже миеологические фигуры-истинно русские люди, каждый с характерными чертами эпохи и общественного положения), и в идеях. Он симпатизирует русскому рабочему человеку, недостатки которого, однако, прекрасно знает и изображает сильно и ясно. Добродушный вол и вечно обиженные овцы у него единственные так называемые положительные типы, а басни: "Листы и Корни", "Мирская сходка", "Волки и Овцы" выдвигают его далеко вперед из среды тогдашних идиллических защитников крепостного права. К. избрал себе скромную поэтическую область, но в ней был крупным художником; идеи его не высоки, но разумны и прочны; влияние его не глубоко, но обширно и плодотворно. Первые монографии о К. написаны его приятелями-М. E. Лобановым ("Жизнь и сочинения И. А. К.") и П. А. Плетневым (при полном собрании сочинений И. К, изд. Ю. Юнгмейстером и Э. Веймаром в 1847 г.); биография Плетнева много раз перепечатывалась как при собрании сочинений К., так и при его баснях. Заметки, материалы и статьи о нем появлялись как в исторических, так и в общих журналах (список их см. у Межова, "История русской и всеобщей слов.", СПб., 1872, а также у Кеневича и Л. Майкова). В год столетнего юбилея со дня рождения К. вышли "Библиограф. и истор. примечания к басням К.", В. Ф. Кеневича, и II т. "Истории русской словесности" А. Д. Галахова, где К. и его басням посвящено небольшое, но ценное исследование. Серьезная и добросовестная, но далеко не полная работа Кеневича (2-е изд., без дополнены и даже с сокращениями, 1878 г.) вошла как часть в VІ т. "Сборника русского языка и словесности Академии Наук" (1869), все статьи которого посвящены К.; тогда же появилось несколько монографий в журналах. Из работ последнего времени ценный материал представляет статья Л. Н. Майкова: "Первые шаги И. А. К. на литературном поприще" ("Русский Вестник" 1889 г.; перепечатано в "Историко-литературных очерках", СПб. 1895). Ср. также статью А. Лященко, в "Историческом Вестнике" (1894 г. № 11); А. Кирпячникова в "Почине", В. Перетца в "Ежегодн. Имп. Театров на 1895 г." и ряд статей о К. в "Ж. М. Н. Пр." 1895 г. Амона, Драганова и Нечаева (последняя вызвала брошюру А. Лященко.

А. Кирпичников.

Крылов Иван Андреевич [2(13).2.1769 (по др. данным, 1768), Москва, 9(21).11.1844, Петербург], русский писатель, баснописец, журналист. Родился в семье армейского офицера, выслужившегося из солдат. Детские годы прошли на Урале и в Твери (ныне Калинин). Рано узнал материальные лишения, ещё подростком вынужден был поступить на службу подканцеляристом. Переехав в Петербург (1782), был мелким чиновником в Казённой палате. Отсутствие систематического образования восполнял самостоятельным изучением литературы, математики, французского и итальянского языков. В 14 лет написал комическую оперу «Кофейница» (1782), в которой живо изобразил нравы провинциальных крепостников. В 178688 созданы комедии «Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники», высмеивающие пустоту и развращённость столичного дворянства, и трагедия «Филомела», направленная против деспотизма. В 1789 К. предпринял издание журнала «Почта духов», в котором печатал свои сатирические письма, смело обличавшие пороки дворянского общества, злоупотребления бюрократического аппарата. В журналистской деятельности, а также в повести «Каиб» (1792) и др. прозаических произведениях К. выступил как продолжатель просветительной сатиры Н. И. Новикова. Смелая сатира К. вызвала недовольство Екатерины II писателю пришлось прекратить литературную деятельность и на несколько лет скрыться в провинции. В 17991800 написана злая антиправительственная «шуто-трагедия» «Трумф» («Подщипа»), которая распространялась в рукописных списках. Лишь в 1806 К. смог вернуться в Петербург. В 180607 написал комедии «Модная лавка» и «Урок дочкам», высмеивавшие галломанию дворянства и имевшие большой успех. В 181241 служил помощником библиотекаря в императорской Публичной библиотеке. В 1809 вышла 1-я книга басен, обозначившая начало активной работы К. как баснописца.

Басни К. стали «... книгой мудрости самого народа» (Гоголь Н. В., Собр. соч., т. 6, 1953, с. 166). Подлинная народность, живописный и неиссякаемый по своему богатству язык делают творчество К. вершиной развития русской басни, ставят писателя в ряд мировых корифеев этого жанра. А. С. Пушкин отмечал глубокое национальное своеобразие басен К., которое видел в «... веселом лукавстве ума, насмешливости и живописном способе выражаться...» (Полн. собр. соч., т. 7, 1958. с. 32). В отличие от своих предшественников, у которых в басне главенствовал дидактический момент мораль, К. создал басню-сатиру, басню - комедийную сценку. По поводу басни К. «Крестьянин и овца» В. Г. Белинский писал, что это «... поэтическая картина одной из сторон общества, маленькая комедийка, в которой удивительно верно выдержаны характеры действующих лиц...» (Полн. собр. соч., т. 8, 1955, с. 574). В этом заключались задатки реалистического подхода писателя к действительности. Басни К. выразили отношение народных масс к социальной несправедливости, а многие из них прямо направлены против деспотизма самодержавной власти и хищничества чиновной бюрократии («Волки и овцы», «Мор зверей», «Рыбьи пляски» и многие др.). Правда, в таких баснях, как «Конь и Всадник», «Колос», содержавших оправдание смирения перед власть имущими, сказалась непоследовательность политических взглядов К., но главным, непреходящим в его творчестве остаётся глубокий демократизм, выражение нравственного идеала народа, осуждение эгоизма и фальши дворянского общества (басни «Крестьяне и Река», «Листы и корни» и др.). Верой в нравственную силу народа проникнуты его басни, связанные с тематикой Отечественной войны 1812 («Ворона и Курица», «Волк на псарне», «Раздел» и др.). В противовес традиционному схематизму жанра, условно-аллегорические персонажи басен К. несут в себе реальные черты людей; они включены писателем в широкую панораму русского общества, представляя его различные социальные слои от царя до пастуха. С баснями К. вошла в русскую литературу живая народная речь. Всё творчество К.-баснописца органически связано с художественным миром русских пословиц, сказок, поговорок; оно и само внесло в сокровищницу национального языка крылатые выражения, многие из которых тоже стали пословицами. Язык басен К. явился примером для А. С. Пушкина, А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя и др. писателей. Образами и меткими выражениями крыловских басен пользовался В. И. Ленин. Басни К. переведены более чем на 50 языков мира.

Соч.: Басни, кн. 19, П., 1843; Полн. собр. соч., т. 13, М., 194446; Соч., т. 12, М., 1969.

Лит.: Благой Д. Д., Великий русский баснописец И. А. Крылов, М., 1944; Степанов Н. Л., И. А. Крылов. Жизнь и творчество, 2 изд., М., 1958; его же, Крылов, 2 изд., М., 1969; Десницкий А. В., 1766 год как год рождения И. А. Крылова, «Русская литература», 1962, №2; Кеневич В. Ф., Библиографические и исторические примечания к басням Крылова, 2 изд., СПБ, 1878; История русской литературы XIX в. Библиографический указатель, М, Л., 1962.

Н. Л. Степанов.

КРЫЛОВ Иван Андреевич (1769-1844) - русский писатель, баснописец, академик Петербургской АН (1841). Издавал сатирические журналы "Почта духов" (1789) и другие. Писал трагедии и комедии, оперные либретто. В 1809-43 создал более 200 басен, проникнутых демократическим духом, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком. В них обличались общественные и человеческие пороки. Н. В. Гоголь назвал басни Крылова "... книгой мудрости самого народа".

(1768-1844), русский поэт, драматург и баснописец. Родился 14 февраля 1768 в Москве, в семье армейского капитана, выслужившегося из низов. Рано потерял отца; мать, еле сводя концы с концами, дала сыну образование, обеспечившее ему мелкую чиновничью должность в Твери, на Волге, где мальчик наслушался сочной крестьянской речи лодочников. В Санкт-Петербурге юноша свел литературное знакомство с двумя самыми выдающимися журналистами того времени - Н.И.Новиковым и А.Н.Радищевым и в январе - августе 1789 при содействии Радищева издавал ежемесячный сатирический журнал "Почта духов". Поначалу Екатерина Великая поощряла литературную деятельность этой троицы, но когда разразилась Французская революция, отправила в заточение Новикова и в ссылку Радищева. Крылов отделался жестоким цензорским нагоняем, что, быть может, отразилось в его басне Кошка и соловей. Десять с лишним лет Крылов скитался по провинции; к середине 1800-х принялся переводить басни Ж.Лафонтена, содержание которых приобретало под пером Крылова русский колорит. Всего он написал 201 басню, три из которых были обнаружены после его смерти. Басенные животные представляли социальных персонажей его времени. Написанные разностопным ямбом басни были исполнены такого обаяния, что снискали непреходящую любовь и детей, и взрослых. Крылов был любимцем двух царей, Александра I и Николая I, получил синекуру в Санкт-Петербургской публичной библиотеке и был окружен всеобщим почитанием. Помимо Басен, Крылов написал также стихотворные трагедии Клеопатра (1785), Филомела (1786) и неоконченную комическую оперу Илья-богатырь (1807).

Умер Крылов в Санкт-Петербурге 21 ноября 1844.

ЛИТЕРАТУРА

Крылов И.А. Сочинения, тт. 1-2. М., 1969 Степанов Н.Л. Крылов, 2-е изд. М., 1969 И.А.Крылов: Проблемы творчества. М., 1975 И.А.Крылов в воспоминаниях современников. М., 1982 Крылов И.А. Басни. Л., 1983 Гордин М., Гордин Я. Театр Ив. Крылова. Л., 1983

Крыло́в Иван Андреевич

(1769—1844), русский писатель, баснописец; академик Петербургской АН (1841). Создал более 200 басен (1809—43), отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком, высмеивающих общественные и человеческие пороки. По словам Н. В. Гоголя, басни Крылова — «...книга мудрости самого народа». Издавал сатирические журналы «Почта духов» (1789) и др. Автор ряда пьес и оперных либретто.

* * *

КРЫЛОВ Иван Андреевич

КРЫЛО́В Иван Андреевич (1769—1844), русский писатель, баснописец, академик Петербургской АН (1841). Издавал сатирические журналы «Почта духов» (1789) и другие. Писал трагедии и комедии, оперные либретто. В 1809—43 создал более 200 басен, проникнутых демократическим духом, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком. В них обличались общественные и человеческие пороки. Н. В. Гоголь(см. ГОГОЛЬ Николай Васильевич) назвал басни Крылова «... книгой мудрости самого народа».

* * *

КРЫЛО́В Иван Андреевич [2 (13) февраля 1769 (или 1768), Москва? — 9 (21) ноября 1844, Санкт-Петербург; похоронен в Александро-Невской лавре], русский баснописец, драматург, журналист. Член Общества любителей российской словесности (1816), действительный член Российской академии (1811), Петербургской АН (1841).

Детство, образование

Отец — Андрей Прохорович Крылов — армейский офицер, выслужившийся из рядовых. Во время пугачевского бунта руководил обороной Яицкого городка (ему принадлежит опубликованная анонимно записка «Оборона крепости Яика от партии мятежников», журнал «Отечественные записки», № 52—53, 1824). В Яицком городке Крылов провел раннее детство, во время бунта находился с матерью, Марией Алексеевной, в Оренбурге. В 1775 Андрей Прохорович вышел в отставку с военной службы и поступил на место в палату уголовного суда Тверского наместничества. Семья постоянно нуждалась, к тому же отец вскоре умер (1778). Крылов из милости учился у домашних учителей семьи Львовых, брал уроки французского языка у гувернера детей губернатора.

С отрочества будущий писатель, помогая потерявшей кормильца семье, служил в Калязинском земском суде, затем в Тверском магистрате. В Петербург Крылов переехал в 1782 с Львовыми. С 1783 служил в Казенной палате в Петербурге, активно занимался самообразованием. Кроме французского, он выучился читать и писать по-немецки и по-итальянски. Хорошо играл на скрипке, выучил теорию музыки, разбирался в математике. У Львовых и, возможно, у драматурга Я. Б. Княжнина(см. КНЯЖНИН Яков Борисович), Крылов познакомился практически со всем, довольно узким кругом литераторов и знатоков искусств того времени, в числе которых был и Г. Р. Державин с женой, покровительствовавшей Крылову.

От большинства событий жизни Крылова не сохранилось никаких документов, они восстанавливаются по воспоминаниям современников, о многом можно говорить лишь предположительно.

Первые опыты. Драматург и издатель

Начал литературное поприще как драматург (комическая опера «Кофейница», 1782, трагедии «Клеопатра», «Филомена», комедии «Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей» и др., 1786—1788). Вопреки подавляющему большинству тогдашних пьес, две последние основывались на современном автору русском материале. В «Бешеной семье» высмеивались неистовые любовные страсти (предмет небезопасный, учитывая всем известный темперамент Екатерины II), а в «Сочинителе в прихожей» — литератор, униженно пресмыкающийся перед сильными мира сего. Крылов сблизился с ведущим актером русской петербургской труппы И. А. Дмитревским(см. ДМИТРЕВСКИЙ Иван Афанасьевич), драматургом и актером П. А. Плавильщиковым(см. ПЛАВИЛЬЩИКОВ Петр Алексеевич). Но в конце 1780-х гг. Крылов сочинил комедию «Проказники», где под именем Рифмокрада осмеял драматурга Я. Б, Княжнина и его жену, дочь А. П. Сумарокова. За этот памфлет Крылов был по жалобе Княжнина отлучен от театра. В 1788 Крылов уволился из Горной экспедиции, на много лет оставив государственную службу.

Он начинает заниматься журналистикой. Как журналист и издатель Крылов продолжал традиции Н. И. Новикова(см. НОВИКОВ Николай Иванович), как мыслитель — традиции философов Просвещения. Крылов установил дружеские связи с издателем И. Г. Рахманиновым, в типографии которого выходило собрание сочинений Вольтера, журналы, в которых Крылов начал сотрудничать. В 1789 Крылов в типографии Рахманинова начал издание сатирического журнала «Почта духов». В журнале в виде переписки гномов, сильфов и других духов давалась широкая сатирическая картина русского общества времен Екатерины. Журнал был запрещен (последний выпуск — март 1790), возможно, из-за усилившихся строгостей по причине революции 1789 во Франции, а, возможно, из-за настойчивого педалирования опасной темы «старой кокетки». Вместе с Дмитревским, Плавильщиковым и драматургом А. И. Клушиным в 1791 Крылов основал книгоиздательскую компанию, которая при содействии Рахманинова в 1792 Крылов выпускает журнал «Зритель», в 1793 — «Санкт-Петербургский Меркурий». Здесь он также выступал обличителем поврежденных нравов общества, но уже в более мягкой форме, от сатиры переходит к морализаторству. Открыла компания и свою книготорговую лавку. Запрещен журнал был из-за общих цензурных строгостей, причем есть свидетельства, что с Крыловым беседовала сама императрица.

Опала

В 1794, видимо, из-за истории с журналом Крылов переезжает в Москву (а его друг Клушин уезжает за границу). С осени 1795 ему запрещено жить в столицах (но об этом существуют лишь косвенные свидетельства), имя его исчезает со страниц печати. В 1797 Крылов поступил личным секретарем к генералу князю С. Ф. Голицыну. После внезапной опалы генерала Крылов последовал добровольно в ссылку за хозяином и до 1801 был компаньоном ссыльного семейства, давал уроки русского языка его младшим детям и их друзьям. С октября 1801 по сентябрь 1803 Крылов — правитель дел канцелярии Голицына, назначенного генерал-губернатором Лифляндии после воцарения Александра I. Отход от литературной деятельности по «внешним» причинам совпал с глубоким внутренним переломом, пережитым Крыловым: отныне он уже не верит в возможность переделки человека литературой, сохраняя преданность идеям Просвещения, предпочитает книжным идеалам практический мужицкий опыт.

В ссылке Крыловым был создан цикл стихотворных переложений псалмов, в печати появились несколько его прозаических «мелочей».

Возвращение в литературу

В 1800 для любительского театра Голицыных была написана «шутотрагедия» «Подщипа, или Трумф» — пародия и на «высокую» трагедию Просвещения и на начинающий входить в моду карамзинский сентиментализм. В пьесе сатирически изображается конфликт между западной цивилизацией (в лице Трумфа) и русской патриархальностью, причем автор высмеивает и отвергает и то и другое. «Подщипа» была представлена автором в цензуру в 1807, но запрещена, впрочем, и без публикации став одной из самых популярных русских пьес, распространяясь в списках. В 1800 Крылов начал стихотворную комедию «Лентяй» (не закончена), в которой декларирует сознательное неучастие в общественной жизни — заветную позицию автора.

После Риги Крылов переезжает в Москву, здесь и в Петербурге ставятся его новые пьесы («Пирог», 1802; в 1807 — комедии «Модная лавка» «Урок дочкам»). Пьесы имели шумный успех и продержались в репертуаре до середины 19 в. Они лишены всякой дидактики, хотя в духе времени и высмеивают увлечение всем иностранным, избыточной сентиментальностью.

Первая публикация басен Крылов («Дуб и трость», «Разборчивая невеста») состоялась в 1805. Это были переводы из Лафонтена. В 1806 Крылов переселяется в Петербург, где участвует в постановке своих пьес. Близкие отношения связывают его в течение нескольких лет с актрисой А. И. Белье. Он становится завсегдатаем салона А. Н. Оленина, под его началом служит в 1808—10 в Монетном департаменте, с 1812, когда Оленин стал директором Публичной библиотеки, Крылов назначается помощником библиотекаря, с 1816 — библиотекарем с квартирой при библиотеке. Архаист по своим литературным воззрениям, участник «Беседы любителей русского слова» А. С. Шишкова(см. ШИШКОВ Александр Семенович), сторонник классицизма и наследник баснописцев 18 в. (А. И. Сумарокова и др.), Крылов одновременно является создателем реалистической басни, и — шире — вместе с Грибоедовым и Пушкиным стоит у истоков литературы русского реализма.

В мире басен

В 1809 вышла первая книга басен Крылова. Всего им написано около 200 басен (последнее и наиболее полное издание, сборник в 9-ги книгах, выпущен в декабре 1843, в книжную торговлю поступил позже, причем часть тиража бесплатно раздавалась на похоронах писателя). Многие произведения (напр., «Стрекоза и Муравей», «Волк и ягненок» и пр.) восходят к образцам, заимствованным у Эзопа, Федра, Лафонтена. Однако реалистическая убедительность образов, острота конфликта между требованиями нравственности и лицемерием, корыстью, жестокостью, трусостью, а также реализм языка заставляют видеть в Крылов оригинального художника, реформатора басенного жанра. Басня Крылова лишена сухого морализаторства, нравственный вывод, заключенный в ней, является выражением здравого смысла, воплощен в формах живого разговорного языка. Благодаря этим качествам многие речения из басен Крылова вошли в русский язык на правах поговорок [«А Ларчик просто открывался» («Ларчик»), «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» («Волк и ягненок»), «Да только воз и ныне там» («Лебедь, Щука и Рак») и мн. др.]. Сближению произведений Крылова с живой речью способствовало использование им вольного русского ямба (за исключением басни «Стрекоза и Муравей» 1808, написанной четырехстопным хореем).

Многие басни Крылова касаются наиболее существенных событий общественной и политической жизни России («Квартет», 1811, «Лебедь, Щука и Рак», 1816 — отклики на неполадки в деятельности Государственного Совета; «Кот и Повар», «Волк на псарне», «Ворона и Курица» и др. — на события Отечественной войны 1812 г.; «Собачья дружба», 1815 — на разногласия среди членов Священного союза и пр.).

Сатирический пафос басен Крылова отмечал декабрист А. А. Бестужев (Марлинский); о природной оригинальности и национальном характере творчества Крылова, сравнивая его с Лафонтеном, говорили В. Жуковский и А. С. Пушкин; об обогащении жанровых возможностей басни Крылова упоминал В. Г. Белинский ("...это повесть, комедия, юмористический очерк, злая сатира...», Полн. собр. соч., 1955, с. 575).

На первый сборник басен откликнулся обширной статьей в «Вестнике Европы» В. А. Жуковский(см. ЖУКОВСКИЙ Василий Андреевич) (1809). Высоко оценив новаторство крыловского языка, Жуковский все же упрекнул его в использовании «грубых» оборотов речи. Однако для множества современников, от Пушкина до Булгарина, именно «грубый» язык в сочетании с «простецким» взглядом на вещи, были свидетельством коренного преобразования Крыловым принципов русской поэтики. Басни Крылова быстро получили широкую известность, уже в 1824 в Париже вышел двухтомник его басен в переводе на французский и итальянский. Дальше следовали переводы на большинство европейских языков.

Всероссийский «дедушка»

Сам Крылов чем дальше, тем больше воспринимался современниками как своего рода литературный персонаж. Сам писатель подчеркнуто отстранялся от всех общественных событий, в обществе нарочито подчеркивал свои пороки (лень, чревоугодие, неряшливость, увлеченность картами). Уже в 1820-е гг. стал он персонажем многочисленных анекдотов, впрочем, всегда благожелательных. До самой старости, однако, он продолжал заниматься самообразованием: изучал древнегреческий, брал уроки английского. Его ценили и принимали в самых далеких по своим взглядам литературных кружках. По некоторым сведениям, у Крылова был Пушкин незадолго до дуэли, он же, по свидетельству современников, был последним, кто простился с телом великого поэта на отпевании.

Официальное признание Крылова двором можно сравнить лишь с признанием Карамзина и Жуковского: в феврале 1812 ему назначена пожизненная пенсия, в 1820 он получает ордена св. Владимира IV степени, в 1838 — Станислава II степени, в 1830 в нарушение правил (Крылов не имел университетского образования и не сдавал экзамен) писателю был присвоен чин статского советника. В 1838 было торжественно властями и общественностью отмечен юбилей Крылова — 70-летие со дня рождения и 50-летие литературной деятельности. В 1841 Крылов оставил службу и поселился с семьей своей «усыновленной крестницы» (вероятнее всего родной дочери).

Крылов стал первым писателем, которому в России поставили памятник по подписке: 12 мая 1855 памятник работы П. К. Клодта «Дедушке Крылову» был поставлен в Летнем саду в Петербурге.

КРЫЛ́́ОВ Иван Андреевич (1769 или 1768—1844), рус. писатель. Упомянут А. П. Шан-Гиреем в списке рус. авторов, к-рых Л. читал в 1828—29. Цитаты из басен К. встречаются в ранних произв. Л.: «Корсар» (басня «Соловей»), «Menschen und Leidenschaften» («Два голубя», «Рыбьи пляски»). В стихотв. повестях зрелого периода Л. интонационно приблизился к разговорной манере К. (ср. «Тамбовскую казначейшу»). Однако непосредств. интереса к жанру басни Л. не проявил. В 30—40-е гг. К. поддерживал связи с кругом лиц, знакомых Л. (В. Ф. Одоевский, Лавали, Оленины), но сведений об их встречах нет.Лит.: Семенов (3), с. 251; Мануйлов (9), с. 112; Гордин А., Крылов в Петербурге, [Л.], 1969, с. 326.