«Мицкевич Адам»

величайший польский поэт, начинатель польского романтизма, род. 24 дек. 1798 г. в с. Заосве, близ Новогрудка, Минской губ., где отец его Николай, родовитый средней руки шляхтич, обремененный многочисленным семейством, занимался адвокатурою. Первоначальное образование М. получил в училище доминиканцев в Новогрудке. В год смерти своего отца (1812) он был свидетелем нашествия французов на Россию, возбудившего в высокой степени национальные надежды поляков на Наполеона. Эти события врезались неизгладимо в воображение и память юноши, с тех пор на всю жизнь сделавшегося горячим наполеонистом. В 1815 г. он поступил в Виленский унив. по филологическому факультету; в 1819 г. по окончании курса определен учителем латинской словесности в Ковне. С тех пор проявилось его поэтическое творчество в полной зрелости и продолжалось с непрерывающимся необыкновенным блеском вплоть до 1834 г., когда он докончил последнюю из своих поэм, "Пана Тадеуша". Уже на студенческой скамье его захватил романтизм. В среде виленской университетской молодежи романтическое движение осложнялось еще тем, что имело и национальную окраску. Подраставшее молодое поколение народилось уже после разделов Польши; оно пыталось переродиться нравственно, искупить грехи прошлого, надеясь еще на будущее не только культурное, но и политическое. Надежды эти были поддерживаемы европейскими событиями: образованием Наполеоном герцогства Варшавского и Александром I — Царства Польского. Главным вожаком движения между студентами был Фома Зан; любимцем молодежи сделался М. Студенческое товарищество так называемых "Лучистых" (Promieniści) имело свой статут, утвержденный ректором, делилось на группы по факультетам, имело свои сходки и загородные гулянья, в которых нередко участвовал приезжавший в Вильно ковенский учитель. Могучим выражением смелых полетов и, можно сказать, титанических начинаний кружка была "Ода к Молодости" М. Еще до выхода из университета М. познакомился с зажиточным помещичьим семейством Верещаков в с. Тухановичах и страстно влюбился в Марию Верещак. Родные ее не одобрили этой страсти и заставили ее выйти замуж за жениха старше М. и побогаче. Мария, не переставшая любить М., распрощалась с ним навсегда. М. поплатился за свою любовь тяжкою болезнью (начало 1821), помышлял о самоубийстве и освободился от страданий, как освобождаются поэты, т. е. создав гениальное произведение, составляющее четвертую часть его не конченных "Дедов" (Dziady); здесь передана история любовных страданий героя драмы, Густава. Виленские друзья помогли М. издать по подписке первые его произведения в двух томах: в 1821 г. — главным образом баллады, в 1822 г. — первую и четвертую части "Дедов" и древнелитовскую повесть "Гражина". В обоих томах М. задевал и вызывал на бой людей просветительного периода, признающих один только аналитический разум, верующих только в свой анатомический нож и стеклышко, покончивших с религиею, как с суеверием черни, и отрицающих все таинственное, все непосредственно внутренним чувством открываемое. Самое крупное из первых произведений Мицкевича, "Деды", или "Поминки", заимствовало свое название от полуязыческого праздника поминовения умерших, когда простонародье приносит на кладбища питья и яства для угощения вызываемых в этот день с того света духов. Один из таких мертвецов, Густав, осужден ежегодно являться и передавать живым людям свои предсмертные страдания, заставившие его покончить с собою самоубийством. В периоде своих страданий от любви М. особенно полюбил Байрона и проникся насквозь духом его поэзии, его терпкою ирониею, его презрением к людям и сознанием могучей силы, имеющей источник в воле человека. Сборник М. произвел переполох между критиками и стихотворцами виленскими и варшавскими; его осмеивали, но никто не поднял брошенной им классикам перчатки. Его произведения быстро раскупались; создалось убеждение, что народился великий, национальный, самобытный поэт. В 1824 г. М. пришлось вынести тяжелое испытание, повлиявшее на всю его дальнейшую судьбу. Когда после убийства Коцебу в государствах Свящ. союза начались преследования студенч. товариществ, виленский ректор Малевский убедил студентов закрыть товарищество "Лучистых". Несмотря на это, наряжено было следствие о его прежних действиях и намерениях, под руководством Новосильцева, вскоре потом назначенного попечителем, и при деятельном участии нового ректора Пеликана. Арестованы были 108 бывших студентов, в том числе и Мицкевич (с 23 октября 1823 г. по 21 апреля 1824 г.). Арестованные нашли возможность сходиться по вечерам, причем М. изумлял товарищей своею способностью импровизировать стихами. Зан, бывший основателем товарищества, принял всю вину на себя. Так как не были открыты какие бы то ни было связи с тайными революционными обществами, разветвленными в Царстве Польском и на юге России, то по постановлению комиссии, состоявшей из графа Аракчеева, м-стра нар. просв. Шишкова и Новосильцева, трое руководителей товарищества, в том числе Зан, сосланы в Оренбург, а 17, в числе которых был и М., переданы в ведение министра народ. просвещения для определения на службу внутри России. М. вышел из тюрьмы изменившимся человеком, возмужавшим, повеселевшим, иронизирующим. В позднейшей, третьей части "Дедов" он отметил эту перемену словами, начертанными узником на стене тюрьмы: "умер Густав 1823 г.; здесь родился Конрад" (подразумевается Валенрод) — иными словами, исчез юноша, безумствовавший от любовной страсти, и переродился в патриота, который будет пытаться восстановить погибшую родину. Наступил новый период в жизни М., с 1824 по 1829 г. В СПб. М. прибыл на другой день после великого наводнения, познакомился с Рылеевым и Бестужевым и был отправлен на службу в Одессу, что дало ему возможность побывать в Крыму и собрать материал для "Крымских сонетов". В 1825 г. он был переведен в Москву, а из Москвы, в конце 1827 г., в СПб. Он себя самого представил за это время в отрывке из 3 ч. "Дедов", "Петербург" — паломником на чужбине, непримиримо враждебным к подавляющей его силе, но сердечно расположенным к тем лицам, которым он и посвятил потом отрывок "Петербург": "друзьям москалям". Он даже и не догадывался тогда о пропасти, разделяющей оба народа, и о существовании между ними спора относительно пределов владений. Тогдашнее рус. общество интересовалось польск. литер.; М. имел успех даже в великосветских гостиных. В Москве он подружился с Н. Полевым, часто гостил в Остафьеве у кн. П. А. Вяземского, был как свой человек у Елагиной, матери Киреевских, и у кн. Зинаиды Волконской. В Петербурге он бывал у Жуковского, в нем принимал участие Оленин; он несомненно беседовал с Пушкиным про Петра Великого при памятнике его, чему доказательством служат эпизод "Памятник Петра Великого" в отрывке "Петербург" и "Медный всадник" Пушкина. М. был очень близок и к семейству известной пианистки Марии Шимановской, на дочери которой он впоследствии женился. Сонеты М. — частью "любовные", заимствованные у Петрарки, частью "Крымские"; в последних он изобразил яркими красками миниатюрный кусок Востока, недавно присоединенный к России. Сонеты напеч. были в Москве; их стали переводить на русский язык прежде, нежели они возбудили ропот негодования со стороны варшавских классиков за свой восточный стиль и неизбежную при этом стиле напыщенность. Издание сонетов подготовляло почву для выхода, с разрешения петербургской цензуры, в феврале 1828 г. большой поэмы в байроновском роде "Конрад Валенрод", начатой еще в Одессе и доставившей автору известность в России, где она скоро распространилась во многих переводах. Сюжет был якобы исторический, чуждый всякого касательства к польско-русским отношениям: борьба Тевтонского ордена с языческою Литвою. Основанный лишь для обращения Литвы в христианство, Тевтонский орден терял смысл своего существования, когда великий князь литовский Ягайло крестился и сочетался браком с польскою королевою Ядвигою. Почти накануне такого слияния Литвы с Польшею магистр ордена Конрад Валенрод осаждал Вильно, неумело и лениво, и был побит, истощив на этот поход денежные средства ордена. М. устранил из действия польский элемент, поставил с глазу на глаз Литву и орден и превратил Валенрода в скрытного литовца Альфа, который был взят в детстве в плен немцами и воспитан по-немецки, но остался верен своему племени и родине и вступил в орден с тем, чтобы получить власть, сопряженную с саном великого магистра, а затем изменнически подорвать орден, истощив источники его существования. В эту эпическую тему вставлен роман. Бежав на родину от немцев, Альф полюбил дочь великого князя Гедимина, Альдону. Хотя он литовец, но остается верен христианству и жену свою обращает в христианскую веру. Когда он опять отправился к немцам, чтобы осуществить свой адский замысел борьбы и мести, Альдона, зная, что он будет действовать в столице ордена, Мариенбурге, поселяется там как отшельница, которую по ее просьбе замуровали заживо в одной из городских башен. Альф-Валенрод ведет с нею беседы, стоя по ночам у подножия башни. Сюжет поэмы наводил на мысль об оправдании и апотеозировании измены, о превознесении фанатика, до того увлеченного своею идеею, что для него все средства, даже и нравственно преступные, одинаково хороши. Специальною догадливостью М. превратил Валенрода в лицо трагическое. Ему по его натуре глубоко противны измена, лицемерие, кровопролитие. С решающим судьбы ордена ударом он медлит до последней возможности; он устает в делании зла и говорит "довольно", потому что и "немцы люди тоже". Он знает, что ему нет прощения, что единственный для него выход — смерть. Он умирает как Самсон, величаво, гордо, попирая плащ и знаки великого магистра, с словами: "вот грехи живота моего". С появлением Валенрода романтизм окончательно воцарился в польской литературе. В Валенроде молодое поколение нашло поэтическое выражение своей задачи, представлявшейся в весьма смутных еще очертаниях: бороться каждому отдельно со своею судьбою, несмотря на неравенство сил. Произошло то, чего больше всего опасались благоразумные патриоты (они же, большею частью, и классики): место разума заняло чувство, руководительницею людей сделалась поэзия, поднимающая людей на невозможные, исполинские задачи, в конце концов — на политическую реставрацию Польши. В 1829 г. русские друзья М. исходатайствовали ему заграничный паспорт. Мицкевич отправился за границу на средства, доставленные ему быстро расходившимися изданиями его произведений. Цель поездки была Италия, необходимая для довершения художественного образования. Из Гамбурга М. заехал в Веймар поклониться Гёте, потом направился в Рим, где очутился в отборном космополитическом обществе ученых, артистов, аристократов и дам всех наций. Он застал здесь княгиню Зинаиду Волконскую и часто бывал у польского магната гр. Анквича Скарбека, поселившегося здесь для излечения больной дочери Евы-Генриетты. Среди раутов и прогулок с археологами и любителями искусств М. пережил второй роман (1829—1831). Генриетта Анквич влюбилась в вдохновенного поэта, хотя ее неприятно поражала улыбка байроновского сарказма на его устах. Она считала его маловером и молилась о его обращении. Мать ее была расположена в пользу М., но гордый отец и слышать не хотел о нем. Зимою 1830—1831 г. вспыхнул польский мятеж, на успех которого М. никогда не надеялся. Начавшееся движение взволновало его до глубины души. Производительность его значительно слабела в великосветском обществе, среди одних наслаждений искусством. Теперь он окунулся опять в национальную струю и почувствовал, что к нему возвращается вдохновение, с небывалою силою. В душе его произошла новая перемена: байроновский сарказм и религиозное свободомыслие исчезли; после многих лет небывания на исповеди М. причастился. Весною 1831 г. он решил, что долг совести требует его вступления в ряды сражающихся; но прежде, чем он приехал на театр войны, повстание уже догорало. По взятии Варшавы Паскевичем сеймовые палаты, штабы войск, клубы и весь личный состав повстанского правительства перешли через прусскую границу. Центром вполне организованного для действия выходства сделался Париж. Не принимавший участия в повстании М. явился теперь оратором и публицистом эмиграции, старающимся мирить бесчисленные партии, на которые она распадалась, и давать им общее направление. В первой половине 1838 г., во время пребывания в Дрездене, сочинены М. два произведения, оба патриотического содержания, и изданы вскоре потом в Париже. Одно писано прозою и озаглавлено "Книги польского народа и паломничества". Оно послужило образцом для "Paroles d'un croyant" Ламенне и переведено на французский язык гр. Монталамбером, но попало в число запрещенных римско-католическою церковью книг. Это — род катехизиса польского выходца и род философии истории с национальной точки зрения. Смысл истории определяется в виде борьбы между христианскою идеею свободы и братства народов и языческим поклонением идолу интереса, изобретенному европейскими монархами. Выход из этой борьбы предусматривается только один: ломка утвердившегося в Европе порядка и восстановление Польши, которая, при полной ее идеализации, делается главным представителем христианской идеи, народом-Мессиею. Так как между этим идеалом и действительностью — непроходимая бездна, то несбыточные мечтания дополняются верою в чудесное и ожиданием появления великого человека, в котором идея будущего найдет свое воплощение. Есть несомненные данные, что еще в 1830 г., до Июльской революции, М. в Риме предсказывал восстановление во Франции династии Наполеонидов, на которых и возлагал свои надежды. Другое произведение той же эпохи (1832 г.), третья часть "Дедов", несравненно ценнее в художественном отношении. М. желал облечь польский вопрос в форму фантастической драмы вроде "Фауста" Гете, "Манфреда" и "Каина" Байрона, выставить на сцену живых людей, а вместе с ними—бесплотных духов и скрытого за облаками самого Бога. Главным действующим лицом должен был быть молодой титан, восходящий мысленно на небо и требующий у Бога отчета во имя оскорбленного чувства, возмущаемого несправедливостью и безвинными страданиями народов. Действие драмы происходит в Вильне, в 1824 г., во время следствия над студентами. В числе их находится бывший Густав из 4-й части "Дедов", переродившийся в тюрьме в революционера Конрада. Глубокое различие между Гёте и Байроном, с одной стороны, и М. — с другой заключается в том, что у первых двух, разрабатывавших тот же сюжет — идейную борьбу человека с божеством, изверившийся или озлобленный ум относится к противнику скептически, приходя к мысли, что это представление прикрывает собою какую-то бездонную пустоту, между тем как М. стоит на строго религиозной почве несомненного существования личного Бога и бессмертной души. В нем обретается частица того духа, который вдохновлял пророков и ересиархов, когда они искали, помимо церквей, непосредственного общения с Богом. Сам М. признавал, что действие, в котором узник делает упреки Богу, было последним наитием на него байроновского духа, после чего он распрощался с байронизмом навсегда. К 3-й части "Дедов" приобщен отрывок "Петербург", изображающий впечатления поэта во время его пребывания в северной столице. М. вернулся в Париж деморализованным, состаревшимся человеком, не имеющим притом никаких средств к жизни, так как на родине произведения его были строжайше запрещены. Он уединился, жил в маленьком кружке ближайших друзей и поклонников, затыкал уши на все происходящее кругом и от толкотни и шумихи европейской бежал мысленно, чтобы забыть свою тоску, в родную Литву, как он ее помнил с ранней юности своей. Из этих воспоминаний, ненамеренно и бессознательно идеализированных, сложилась большая эпическая поэма в 12-ти песнях, начатая в декабре 1832 г. ("пишу сельскую поэму в роде Германа и Доротеи") и конченная в феврале 1834 г. Эта поэма, "Пан Тадеуш", есть последнее крупное поэтическое произведение М. Он ее считал безделкою, развлечением, спешил окончанием ее, чтобы вернуться еще к "Дедам" и продолжать их; между тем оказывается, что теперь уже "Деды" немного устарели, а "Пан Тадеуш" сияет полным блеском неувядаемой юности, потому что в нем увековечена целая отошедшая уже культура исторически жившего народа со всеми сторонами его быта, причем не только внешность предмета воспроизведена реально, но и фиксирована сама его душа. Действие поэмы перенесено во время, непосредственно следовавшее за разделами Польши; оно заканчивается весною 1812 года, причем Наполеон понят как воплощение французской революции, как человек, призванный сокрушать и обновлять обветшалые общества. Поэт чувствует заодно со своими соотчичами, их добрые качества там отмечены, но не пропущены и дурные: усобицы, процессы, рознь из-за личных счетов и партий. О бок зажиточных помещиков доживают свой век сплошные шляхетские селения, рассадники буйной политической анархии, готовые с кем угодно драться, лишь бы то было под предлогом pro publico bono. В огне патриотического одушевления забудутся, по мысли М., и партийные счеты, и сословные различия, и даже крестьяне будут освобождены. Вскоре после окончания "Пана Тадеуша", в середине 1834 года, в домашней жизни поэта произошла большая перемена. Еще в Петербурге он был знаком с пианисткою Шимановскою († 1830), одна из дочерей которой, Целина, осталась у него в памяти как резвое и милое дитя. Друзья посоветовали теперь поэту сделать Целине предложение, которое было принято. Для семейной жизни требовались средства: рождались и подрастали дети. Мицкевичу удалось в 1838 г. получить кафедру латинской словесности в протестантском Лозаннском университете. Вскоре после того друзья его в Париже (Жорж Санд, Леон Фоше) убедили министерство Тьера и Вильмена предложить палатам учреждение в Collège de France особой кафедры славянских литератур, специально предназначавшейся для М. Предложение было принято; М. переселился в Париж и прочел вступительную лекцию 22 декабря 1840 г., неделю спустя после торжественного прибытия в Париж праха Наполеона. Из лекторов Collège de France М. особенно близко сошелся с Кинэ и Мишлэ. В назначенном для публики Collège de France М. совсем не имел бы слушателей, если бы стал излагать свой предмет сухо, точно, методически. Необходимыми условиями для успеха были красноречие, умение прохаживаться по верхам знания и давать ответы на выдвигаемые европейскою жизнью крупные вопросы о России, о панславизме, о польско-русском конфликте, о польской поэзии, о чешском возрождении, о южных славянах. М. превосходно владел французским языком, но знал он сколько-нибудь удовлетворительно только две литературы, польскую и русскую; о чешской он имел самые отрывочные сведения, сербский эпос ему самому приходилось изучать. Он сумел, однако, с большим тактом стать на высоте своей задачи и привлечь громаднейшую публику. Ему легко было заинтересовать французов, так как он всегда считал их передовым в цивилизации народом, ставящим себе мировые задачи. Труднее было справиться с славянскими элементами его аудитории. Его хорошие личные отношения к русским за границею никогда не прекращались, даже и после того, как он стал в лагерь противников русского правительства. Бывшие его знакомые русские входили в его положение и видели, что он относится с прежнею любовью к русской народности, с пониманием духа русской поэзии и с полною объективностью к отдаленному прошлому. Но вокруг его кафедры толпились польские выходцы, разделенные на множество партий и имевшие лишь то общее, что ненавидели все русское и готовы были провозгласить преподавателя отступником или изменником за всякий сочувственный отзыв о русской народности или истории. Хотя в преподавании М.-поэт преобладал над ученым, но и с научной точки зрения он делал успехи по мере того, как от малоизвестных веков подходил к более знакомому ему XVIII-му. Репутация М. как профессора утвердилась уже весьма прочно после первого года чтений. С началом второго курса пошатнулось, однако, то равновесие в преподавании, в котором заключалось его главное достоинство. Обильные задатки мистицизма, уже имевшиеся в умственной организации поэта, взяли верх над умом, лишив его всякой трезвости. Ученый историк литератур стал преподавать на кафедре новую религию и заниматься политикою. Перемена произошла в М. постепенно; на него особенно повлияли два обстоятельства: семейное горе — жена М. сходила несколько раз с ума — и появление в Париже 30 ноября 1841 г. странного мистика и теософа Андрея Товянского (1799—1878), который образовал в римском католицизме особый толк и увлек М. в свое вероучение. Земляк М., Товянский не был с ним лично знаком, но от друзей и товарищей М. он знал о многих мелких подробностях его прошлого. Он сразу подействовал на М., предложив ему отправиться вместе в дом умалишенных, где несколькими сильными словами, сказанными жене М., исцелил ее мгновенно от недуга. Товянский имел то общее с М., что оба были наполеонисты. Товянский считал себя правоверным римским католиком, но понимающим эту веру своеобразно и имеющим особые откровения свыше. С ранних лет он углублялся в самого себя, следил за ясновидением и магнетизерством и составил себе посредством душевных упражнений особые понятия о силе воли. Так как он не был речист и с трудом выражался на письме, то, задумав посредством своего учения соединить поляков, достигнуть воссоздания Польши и обновить христианство, он преимущественно старался о том, чтобы подчинить себе немногих, но сильно влиятельных людей, посредством которых он мог бы действовать. В искании таких адептов он обнаруживал необыкновенную стойкость и ловкость. Он замышлял в разное время действовать таким образом на Папу, Ротшильда, имп. Николая, Луи-Наполеона и др. Истосковавшийся по своей родине и усомнившийся в восстановлении Польши естественными путями, М. уверовал в Товянского сразу и стал его учеником. Началось вербование последователей между выходцами, которое, однако, не имело значительных успехов. Многие из обращенных потом отпали; все польские священники-выходцы стали противниками нового учения. Богослужения в парижских церквах с публичными речами Товянского и М. произвели скандал и повлекли за собою изгнание Товянского из Франции (июль 1842). С отъездом Товянского М. очутился в Париже с двумя фикциями одновременно: преподавателя в Collège de France, обязываемого Товянским проводить с кафедры его учение, и памятника Товянского в "круге его последователей, руководителя членов секты в их духовных упражнениях. Несмотря на свою врожденную наклонность к мистицизму, М. был прежде силен знанием, имел проницательный взгляд и верно оценивал отношения вещей; теперь же ему приходилось обуздывать ум и волю от видений и предзнаменований. Внутренний переворот совершался в нем не вдруг и не без страшной внутренней борьбы и ломки. В своих лекциях он крайне идеализировал древнепольский государственный быт, как порядок, поддерживаемый непрестанным энтузиазмом, между тем как в противоположном московско-российском порядке он усматривал расчетливый эгоизм как движущую силу. М. провозглашал польский мессианизм, утверждая, что поляки — народ богоизбранный для будущего обновления христианства; он сильно порицал официальную римско-католическую церковь за ее бездушный формализм, разбирал мистическое произведение Товянского "Беседа". Ввиду всего этого министерство Гизо предложило М. продолжительный отпуск и определило заступающим его на кафедре другое лицо (июнь 1844). Единение Товянского с М. было непрочное по несходству их темпераментов. М., как человек порывистый, с качествами народного трибуна, не откладывал действия и хотел начать народное движение немедля; Товянский, напротив того, не торопился, медлил, пока умы современников еще не подготовлены его вероучением, которое он распространял, кроме поляков, между французами, итальянцами и евреями. Главною задачею своею, пока не наступит подходящее время, он считал не разрешение польского вопроса, а духовные упражнения. Своим наместником он поставил вместо М. Карла Ружицкого. Побывав у Товянского в Цюрихе в феврале 1846 г., М. разошелся с ним принципиально в главном вопросе — о своевременности революционного движения, долженствующего изменить политический строй Европы. М. предугадывал и предсказывал подходящую бурю событий (перевороты 1848 г.) и неминуемое падение монархии Луи-Филиппа, ощущал сильное колебание почвы в Швейцарии и в Сев. Италии, близкий конец австрийского владычества в Италии. У М. был замысел образовать из выходцев польский легион, который помог бы итальянцам изгнать австрийцев из Италии, а потом подействовал бы на самые австрийские войска, состоящие в большей части из славян, и мог бы добраться до самой Галиции, неся ей освобождение. Избиение в 1846 г. польских помещиков в Галиции крестьянами, одобряемое австрийским правительством, не испугало М. и не произвело на него такого впечатление, какое испытали Сигизмунд Красинский и маркиз Велёпольский. М. вполне сознавал значительное участие в движении социалистического элемента, но умел примирять противоположности и был из числа людей исповедующих так назыв. ныне христианский социализм. Прибыв в Рим в начале января 1848 г., М. получил доступ в Ватикан, несмотря на противодействие поляков-священников, и образовал особый орден "Воскресения" (Zmartwychwstanie). Когда вспыхнули революции 1848 г., М., как основатель Польского легиона, знамя которого было освящено Пием IX, отправился с завербованными им добровольцами (15 чел.) в Милан, где и заключил относительно этого быстро усилившегося легиона договор с временным ломбардским правительством, подтвержденный потом королем Карлом-Альбертом. Между тем, в числе арестованных за предполагаемое участие в парижском июньском восстании оказался Андрей Товянский, явившийся в Париж после февральской революции. Благодаря энергическому заступничеству пред Кавеньяком жены М. Товянский подвергнут был только новой высылке из Франции. После избрания Луи-Наполеона в президенты Французской республики М. на средства гр. Ксаверия Броницкого предпринял издание французской газеты "La tribune des peuples". У Герцена, бывшего при открытии газеты, сохранился рассказ о странном впечатлении на присутствующих от речи М., выразившего надежду, что демократическая Франция пойдет освобождать народы под руководством кого-нибудь из Наполеонидов. Газета была республиканская и радикальная; она нападала на правительство за Римскую экспедицию для восстановления светской власти Папы и вообще сильно полемизировала с министерством. Когда 13 июня 1849 г. произошла кровопролитная катастрофа в Париже, при чем подавлена была оппозиция, имевшая во главе Ледрю-Роллена, в числе множества закрытых журналов была и "Трибуна народов"; ее редактора арестовали по подозрению в участии в мятеже, самому М. угрожала опасность арестования; его публицистическая деятельность прекратилась навсегда. После государственного переворота 2 дек. 1851 г. М. охотно подчинился совершившемуся факту, который он издавна предвидел и предсказывал. Из всех французских партий ему всегда была ненавистна только одна, а именно орлеанизм за его себялюбивое начало: "chacun chez soi, chacun pour soi". По докладу министра народного просвещения Фортуля 12 апр. 1852 г., были окончательно отставлены от своих кафедр в Collège de France Мишлэ, Кинэ и М. Однако император вспомнил, что польский поэт был с 30-х годов неизменным апостолом наполеоновской идеи, и предоставил ему скромную должность библиотекаря при Арсенале в Париже. Во время Крымской войны (1854—1856) надежды М. опять ожили; он ожидал, что война с Россиею поставит на очередь польский вопрос, и предложил свои услуги франц. правительству для ученой миссии на Восток. 5 марта 1855 г. скончалась жена М.; овдовевший поэт получил в сентябре то назначение, о котором ходатайствовал, и отправился морем в Константинополь, где заболел холерою и скончался 14/26 ноября 1855 г. Тело его привезено в Париж и похоронено на кладбище Montmorency. Ныне оно покоится в Кракове, в соборе на Вавеле, в усыпальнице польских королей и великих людей. Литература о М. чрезвычайно обширна. Лучшие новейшие источники: Piotr Chmielowski, "Adam M." (Варш. и Краков, 1866); W. Mickiewicz (сын поэта), "Żywot A. M." (Познань, 1890—95; премировано Краков. акд. наук).

В. Спасович.

Уже в 1829 г. появились на русск. яз. "Крымские сонеты", в переводе И. Козлова (СПб.). Лучший перевод "Валенрода" — Шершеневича, в "Современнике" (1858, ч. 69). Есть еще переводы А. Шпигоцкого (М., 1832), В. Бенедиктова — "Конрад Валенрод и Гражина" (СПб., 1863), Н. Берга — "Переводы из М." (Варш., 1865), куда, кроме "Валенрода", вошли отрывки из "Пана Тадеуша", сонеты и мелкие стихотворения; то же — в "Рус. слове" (1860, кн. 7) и Н. П. Семенова (СПб., 1883), "Сонеты" переводили: Омулевский (Федоров), Н. Луговской (Од., 1858), Н. Берг ("Современ.", 1862, ч. 93; "Заря", 1869 г., кн. 7 и 12; 1870 г., кн. 3 и 11), В. Петров (СПб., 1874) Н. П. Семенов, Л. М. Медведев ("Рус. мысль", 1895, 2) и др. В. Любич-Романович перевел поэмы "Корчма в Упите" и "Гражина" (СПб., 1862); "Пана Тадеуша" есть переводы Берга ("Отеч. записки", 1862, и 1870; отд. Варшава, 1875 г., и в "Переводах"), Л. И. Пальмина ("Русск. мысль", 1888 г., кн. 1, 3 и 9; 1882 г., кн. 6) и друг. Поэма "Dziady" переведена в "Русском слове" (1860, кн. 10; 1861, кн. 4); М. П. Вронченко перевел часть ее, под заглавием "Праотцы", в "Невском альманахе" на 1829 г. В "Русской мысли" (1888, кн. 10) переведены неизданные очерки — "Рим". Под редакцией П. Полевого в 1882—83 гг. в СПб., вышли "Сочинения М." в 5-ти томах. Ср. Н. В. Берг, "Как и когда писался "Пан Тадеуш" М." ("Русская старина", 1875, т. XII); Ципринус (Пржецлавский), "Калейдоскоп воспоминаний, 1811—1871" ("Русский архив", 1872). По поводу воспоминаний Ципринуса см. "Сенковский и М." (ib., 1873). По поводу издания посмертных сочин. М. см. П. А. Вяземский, "М. о Пушкине (ib., 1873); Ив. Киреевский, "Обзор русской литературы на 1829 г." (в "Сочин.", М., 1861); А. А. Чумиков, "Русофильство М." ("Рус. архив", 1872); Ф. Неслуховский, "М. в России" ("Историч. вестн." 1880, кн. 4 и 5); Н. Кутейников, "М. и виленские филареты" (ib., 1884, кн. 12); В. Спасович, "Пушкин и М. у памятника Петра Великого" ("Вестник Европы", 1887. кн. 4); Ф. Вержбовский, "Адам М. в Вильне и Ковне" (ib., 1888, кн. 9); "М. в малороссийских переделках и переводах" ("Киевская старина", 1885, № 12); С. П(ономарев), "М. в русской литературе", в "Варшавском дневнике", 1880, 14-го июня; Дубровский, "Адам М." ("Отечественные записки", 1858); "Новые материалы для биографии М." (ib., 1859); В. А. Мякотин, "Адам М." (биографическая библиотека Ф. Павленкова, СПб., 1891). В Львове общество имени М. с 1887 г. издает "Pamięntnik Towarzystwa literackiego imenia Ad. M."; оно же приступило к критическому изданию полного собрания сочинении М. (1894 г. и сл.). В 1878 г. в Риме, на площади Консерватории, поставлен бюст М. работы польского скульптора В. Бродзского.

Ум.

Мицкевич (Mickiewicz) Адам (24.12.1798, Заосье близ Новогрудка, ныне БССР, — 26.11.1855, Константинополь), польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Сын обедневшего шляхтича, адвоката. Учился на историко-филологическом факультете Виленского университета (1815—19). Учительствовал в Ковно (ныне Каунас; 1819—23). Ранние произведения М. (первое стихотворение опубликовано в 1818) свидетельствуют об увлечении вольнодумными традициями Просвещения (пер. отрывка из «Орлеанской девственницы» Вольтера; поэмы «Мешко, князь Новогрудка», 1817, «Картофель», 1819, — обе опубликованы полностью в 1948). С 1817 участвовал в создании и деятельности патриотических молодёжных кружков «филоматов» и «филаретов» («любящих добродетель»), написал для них ряд программных стихотворений, в том числе «Оду к юности» (1820), проникнутую романтическим энтузиазмом молодёжи, мечтавшей о борьбе за свободу. Первый стихотворный сборник М. («Поэзия», т. 1, 1822) стал манифестом романтического направления в польской литературе. Во 2-й том «Поэзии» (1823) вошла романтическая лироэпическая поэма «Гражина», положившая начало жанру т. н. польской «поэтической повести»; написанная на сюжет из истории Литвы, она утверждала подвиг и самопожертвование героической личности. В этот том включена также драматическая поэма «Дзяды» (ч. 2, 4), где поиски нового содержания и формы на основе народности, понятой в духе романтизма (изображение простонародного обряда поминовения умерших), соединялись с художественной трактовкой личной темы: герой, страдающий от мук несчастливой любви и обличающий общество, поправшее «права сердца».

Арестованный (1823) по делу филоматско-филаретских организаций, М. был в 1824 выслан из Литвы и до 1829 пробыл в России (Петербург, Одесса, Москва, снова Петербург), где сблизился с участниками декабристского движения (К. Ф. Рылеев, А. А. Бестужев) и видными писателями (А. С. Пушкин и др.), высоко оценившими его талант. Эти дружеские связи способствовали созреванию у М. идеи революционного союза народов России и Польши. В России вышла книга М. «Сонеты» (1826) — с циклом «Крымские сонеты», поразившим читателя великолепием пейзажных картин, проникновенным лиризмом, образом героя-«пилигрима», тоскующего о покинутой родине, и новыми для польской поэзии восточными мотивами. В 1828 была опубликована поэма «Конрад Валленрод» (о борьбе литовцев с тевтонской агрессией), изображавшая трагического героя — одинокого борца, который жертвует личным счастьем ради спасения народа; поэма оказала революционизирующее воздействие на современников. В книге «Поэзия» (т. 1—2, 1829) М. включил новые интимно-лирические стихи, поэму «Фарис», баллады.

В 1829 М. выехал из России, посетил Германию, Швейцарию, Италию. После неудавшейся попытки присоединиться к Польскому восстанию 1830 поэт навсегда остался в эмиграции (жил преимущественно в Париже), продолжая литературную и революционную деятельность. В 3-й части «Дзядов» (1832) М. призвал соотечественников продолжать борьбу. Эгоизму и соглашательству «верхов» общества он противопоставил героизм и стойкость патриотической молодёжи (эпизоды следствия по делу «филаретов»), надежду на внутренние силы нации, создал титанический образ поэта Конрада; сочувствуя страданиям народа, герой вызывает на поединок бога, как виновника царящего в мире зла. Драма имела свободное, фрагментарное построение, два плана действия: фантастический и реальный. К ней примыкал эпический «Отрывок» — картины самодержавной России, гневный памфлет на царизм. Здесь же поэт выразил солидарность с передовыми людьми России (стихотворения «Памятник Петру Великому», «Русским друзьям»). Вместе с тем в 3-й части «Дзядов» (как и в художественно-публицистическом соч. «Книги польского народа и польского пилигримства», 1832) М. излагает доктрину т. н. «польского мессианизма», согласно которой страдания Польши связаны с особым историческим призванием народа-мученика — «Христа народов». Поэт призывает польскую эмиграцию к участию во «всеобщей войне за вольность народов», в европейской революции (эти же мысли содержатся в статьях М. в газете «Пельгжим польски» — «Pielgrzym Polski», 1832—33).

В 1834 опубликовал последнее крупное произведение М. — поэма «Пан Тадеуш». Эта польская национальная эпопея, в которой отчётливо проявились реалистические тенденции, стала энциклопедией старопольского быта, шедевром словесной живописи, типизации и индивидуализации персонажей; с юмором и грустью рисует М. мир шляхетской старины, не затушёвывая его пороков, понимая его историческую обречённость и в то же время любуясь его красочностью. В последующие годы М. почти не писал (последний взлёт его вдохновения — несколько лирических стихов, 1838—39). Он вёл активную общественную и культурную деятельность: в 1839—40 читал курс римской литературы в Лозанне, затем (до 1844) занимал кафедру славянских литератур в парижском Коллеж де Франс. В 1841 обозначился кризис в мировоззрении поэта: он вступил в секту мистика А. Товяньского. В 1848 М. возобновил революционную деятельность: создал польский легион, сражавшийся за свободу Италии, в Париже сотрудничал в газете «Трибюн де пёпль» («La Tribune des peuples», 1849), выступал со статьями революционно-демократического характера, проявляя интерес к утопическому социализму, призывая к революционному союзу народов. Во время Крымской войны 1853—56 М. отправился с политической миссией в Константинополь, где умер от холеры (его прах, захороненный в Париже, был перенесён в Краков в 1890).

Поэзия М. имела огромное значение для польского национально-освободительного движения, для развития демократической мысли, обновления польской литературы; она обогатила литературный язык, стихосложение, поэтические жанры. Существенна роль М. в развитии польского театра (постановки его «Дзядов», многочисленные высказывания по вопросам драматургии). В России М. приобрёл популярность ещё при жизни. Его стихи переводили А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, К. Ф. Рылеев, И. И. Козлов, Н. П. Огарев, А. Н. Майков, М. Л. Михайлов, А. А. Фет, В. Я. Брюсов, И. А. Бунин и др.

Соч.: Dzieła. Wydanie narodowe, t. 1—16, Warsz., 1949—55; Dzieła. AVydanie jubileuszowe, t. 1—16; Warsz., 1955; Dzieła wszystkie, t. 1, 4, Warsz., 1969—72; в рус. пер. — Собр. соч., т. 1—5, М., 1948—54; Избр. произв. [Со ст. А. В. Луначарского «Мицкевич и Россия»], М. — Л., 1929; Стихотворения. Поэмы, М., 1968.

Лит.: Горский И. К., А. Мицкевич, М., 1955; Живов М. С., А. Мицкевич, М., 1956; Рыльский М. Ф., Поэзия А. Мицкевича, М., 1956; А. Мицкевич в русской печати. 1825—1955, М. — Л., 1957; Яструн М., Мицкевич, [пер. с польск.], М., 1963; Kleiner J., Mickiewicz, t. 1—2, Lublin. 1948; Adam Mickiewicz, Zarys bibliograficzny, Warsz., 1957; Kronika zycia i twórczości Mickiewicza, Warsz., 1966; Słownik języka Adama Mickiewicza, t. 1—7, Wr. — Warsz. — Kr., 1962—71.

Б. Ф. Стахеев.

(Mickiewicz, Adam)

(1798-1855), великий польский поэт. Родился 24 декабря 1798 в Новогрудке (ныне Белоруссия) в мелкопоместной шляхетской семье. В 1819 закончил Виленский университет. В 1822 и 1823 опубликовал два небольших поэтических сборника, обозначивших начало романтического направления в польской литературе. В 1824 за активное участие в польских патриотических организациях был выслан в Россию; жил в Одессе, Москве и Санкт-Петербурге; в 1829 получил разрешение выехать в Западную Европу. В России Мицкевич написал Крымские сонеты (Sonety krymskie, 1826) и эпическую поэму в байроновском духе Конрад Валленрод (Konrad Wallenrod, 1828), свидетельствовавшие о поэтической зрелости. В 1829-1831 жил преимущественно в Риме, где, испытав духовный кризис, увлекся мистицизмом. Без особого энтузиазма попытавшись присоединиться к участникам Польского восстания 1830-1831, в 1832 поселился в Париже, где провел большую часть оставшейся жизни. В 1832-1834 написаны две его величайшие поэмы: III часть Дзядов (Dziady) и Пан Тадеуш (Pan Tadeusz). В первой Мицкевич изложил свою "мессианскую" идею, отведя полякам такое же место среди других народов, какое занимал Христос среди людей: Польша была распята, но воскреснет и положит начало новой исторической эпохе. Действие Пана Тадеуша разворачивается в сельской Литве в канун нашествия Наполеона на Россию в 1812; в основе сюжета - распри местных польских шляхтичей, благополучно завершившиеся свадьбой. После Пана Тадеуша Мицкевич практически перестал писать стихи. В 1840 он стал первым профессором славянской литературы в парижском Коллеж де Франс. В 1841 подпал под влияние апологета польского мессианства мистика А. Товяньского, в учении которого вера в возрождение Польши сочеталась с верой в непрекращающуюся деятельность духа Наполеона. За пропаганду товянизма французское правительство в 1845 отстранило Мицкевича от чтения лекций, а в 1852 он был отправлен в отставку. В 1855 Мицкевич уехал в Константинополь, где намеревался организовать польский легион для помощи французам и англичанам в борьбе с Россией. Заразившись холерой, умер 26 ноября 1855. В 1890 прах Мицкевича был перевезен из Парижа в Краков и помещен в саркофаг в Вавельском кафедральном соборе.

ЛИТЕРАТУРА

Мицкевич А. Собрание сочинений, тт. 1-5. М., 1948-1954 Яструн М. Мицкевич. М., 1963

Мицке́вич Адам

(Mickiewicz) (1798—1855), польский поэт, деятель освободительного движения. В 1817—23 создатель и участник тайной организации «филоматов». Основоположник польского романтизма: статья «О романтической поэзии» (1822), цикл «Баллады и романсы», драматическая поэма «Дзяды» (ч. 2, 4), лироэпическая героико-патетическая поэма «Гражина» (все в сборнике «Поэзия», т. 1—2, 1822—23). С 1824 в ссылке в России; издал книгу «Сонеты» (1826; в том числе популярный цикл «Крымские сонеты»), поэму патриотического и революционного звучания «Конрад Валленрод» (1828), сборник «Поэзия» (т. 1—2, 1829), в который вошли баллады «Три Будрыса» и «Дозор» (известные в пушкинском переводе). С 1829 в эмиграции (преимущественно в Париже). В 3-й части «Дзядов» (1832), произведения во многом автобиографического, — синтез различных жанровых элементов (в том числе оперы, мистерии); фантастические сцены нравственно-философского характера раскрывают духовную драму главного героя — «титана чувств», страдающего «за миллионы». В художественно-публицистической «Книге польского народа и польского пилигримства» (1832) — изложение доктрины «польского мессионизма» (об особом призвании избранного народа-мученика). Поэма «Пан Тадеуш» (1834) — лироэпическая «энциклопедия» красочного старопольского быта, нравов шляхты и польско-литовской природы, образец словесной живописи; её герой — рядовой участник освободительной борьбы, сменивший прежнего романтического «титана». Пережив мировоззренческий кризис (середина 30-х — конец 40-х гг.), возобновил революционную деятельность.

* * *

МИЦКЕ́ВИЧ (Mickiewicz) Адам [24 декабря 1798, Заосье близ Новогрудка, ныне Белоруссия — 26 ноября 1855, Константинополь], польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Основоположник польского романтизма (сборник «Поэзия», т. 1, 1822; поэмы «Гражина», 1823, «Дзяды», ч. 2, 4, 1823, «Конрад Валленрод», 1828). В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России, где сблизился с декабристами, А. С. Пушкиным. В эмиграции (после 1829) создал 3-ю часть «Дзядов» (1832) и поэму «Пан Тадеуш» (1834) — эпическое полотно старопольского быта, шедевр словесной живописи. В 1840—44 читал лекции о славянских литературах в Париже; в 1849 редактор демократической газеты «Трибюн де пепль».

Детство

Адам Мицкевич родился 24 декабря 1798 на хуторе Заосье близ Новогрудка, небольшого городка в Белоруссии, который в течение многих столетий был под властью Литвы. Поляки, жившие в этих краях, никогда не забывали о своих литовских связях, поэтому в творчестве Мицкевича Литва нередко выступает как обозначение его родины наравне с Польшей.

Мать поэта, урожденная Барбара Маевская, была дочерью мелкого служащего. Отец Адама, Миколай Мицкевич, работал в Новогрудке адвокатом. В 1794 он участвовал в восстании Тадеуша Костюшко(см. КОСТЮШКО Тадеуш), направленном против разделения польских земель между Россией, Пруссией и Австрией. Стремясь вернуть единство Речи Посполитой, польское шляхетство возлагало свои надежды на приход Наполеона. Миколай Мицкевич был одним из тех, кто участвовал в патриотической агитации. Свое чувство национальной гордости и любви к родине отец стремился передать сыновьям, Адаму и Франтишку.

Большое влияние на маленького Адама оказали белорусские, польские и литовские народные песни и сказки, многие из которых он услышал от служанки Мицкевичей, Гонсевской. Будучи в школе, он с другом ходил по окрестным деревням, чтобы понаблюдать за народными обрядами. Вместе со старшим братом Адам учился в доминиканской школе в Новогрудке. Здесь он начал писать первые стихи. Известно, что он написал стихотворение по случаю пожара в городе в 1810 году.

Так и не увидев приход наполеоновских войск в Польшу, умер отец мальчика, зато тринадцатилетний Адам смог стать свидетелем позорного и трагического бегства французской армии, и эти впечатления оставили глубокий след в его душе. Кроме того, после кончины отца семья начала испытывать материальную нужду, и Адаму пришлось стать репетитором для учеников младших классов.

Учеба в университете. Общество филоматов.

В 1815 Мицкевич поступил в университет в Вильно на физико-математический факультет, но вскоре понял, что его больше привлекает изучение филологии, литературы, истории. Уже через год он переходит на историко-филологический факультет. Одним из учителей Мицкевича был знаменитый историк Иоахим Лелевель, с которым поэт впоследствии поддерживал теплые дружеские отношения. Мицкевич выучил несколько языков, среди которых были русский, французский, английский и немецкий. Он читал в оригинале и памятники античной литературы.

Виленский университет был крупным культурным центром и славился своим либеральным духом, который не замедлил отразиться и на активном Мицкевиче. В 1817 г. он с товарищами организовал тайное студенческое «Общество филоматов», что означает «любящие науку». Одними из главных положений устава филоматов были любовь к родному языку, национальное достоинство и сочувствие к обездоленным. По сути дела, это было патриотическое общество с определенными политическими взглядами. Позже эти взгляды конкретизировались и превратились в просветительскую программу, призванную воспитывать общественное мнение. Деятельность Мицкевича в «Обществе» отличалась особенной активностью, и его подчас слишком смелые планы не всегда находили поддержку среди других членов общества.

В университетские годы на творчество Мицкевича оказал влияние классицизм(см. КЛАССИЦИЗМ). Особенно молодой поэт увлекался Вольтером(см. ВОЛЬТЕР). Он создал свой поэтический вариант повести Вольтера «Воспитание принца», назвав его «Мешко, князь Новогрудка». Несколько лет Мицкевич работал над переводом «Орлеанской девственницы». Раннее творчество Мицкевича также составляют стихи-послания к друзьям-филоматам, наполненные жизнелюбием и задором. Первое его печатное стихотворение — «Городская зима» — было опубликовано в 1818 г.

Марыля Верещак. «Ковненская ссылка»

Во время летних каникул 1818 Мицкевич познакомился с Марылей Верещак, девушкой, чей образ он сохранит в душе на протяжение всей своей жизни и которая станет вдохновительницей многих его будущих произведений. Несмотря на взаимную любовь, возникшую между молодыми людьми, они не могли быть вместе: родители Марыли были людьми состоятельными, и судьба девушки была предопределена еще до встречи с поэтом. Она была помолвлена с графом Путкамером, за которого вскоре и вышла замуж. Известие о свадьбе Марыли стало тяжелым ударом для Мицкевича.

После окончания университета Мицкевич был по распределению направлен в маленький провинциальный городок Ковно (ныне Каунас), где начал работать учителем. Это была своего рода «ссылка»: университетские власти стремились лишить поэта возможности принимать участие в работе тайных организаций.

Преподавательская работа очень тяготила Мицкевича. Однако период пребывания в Ковно, а после, в течение 1821 г. — в Вильно, куда Мицкевич смог выбраться в отпуск, стал переходным в его творчестве. Поэт увлекается поэзией сентиментализма, предромантизма и, в особенности, романтизма; читает Гете(см. ГЕТЕ Иоганн Вольфганг), Саути(см. САУТИ Роберт), Мура(см. МУР Джордж Эдуард), Байрона(см. БАЙРОН Джордж Ноэл Гордон), произведения Шеллинга(см. ШЕЛЛИНГ Фридрих Вильгельм), Стерна(см. СТЕРН Лоренс), Вальтера Скотта(см. СКОТТ Вальтер) и немецких романтиков. Его привлекает свободный дух байроновских поэм и стихотворений, ему нравится то, что представители нового литературного течения обращаются к национальным традициям, прошлому своего народа. Романтическая эстетика и философия были во многом близки поэту и вскоре нашли отражение в цикле «Баллады и романсы». Этот цикл составил основное содержание первого тома сочинений Мицкевича («Поэзии»), вышедшего в Вильно в 1822 году. В предисловии к нему, названном «О романтической поэзии», он изложил свое видение нового искусства.

Через год выходит второй том сочинений поэта, включающий в себя две поэмы: «Гражину», посвященную борьбе Литвы с Тевтонским орденом, и «Дзяды». Вторая поэма имеет довольно интересную историю. Дело в том, что в издании 1823 вышли лишь 2-ая и 4-ая ее части. Произошло это по многим причинам, начиная от недовольства автора оставшимися частями до жесткой необходимости в срок выпустить книгу, что предусматривалось контрактом с издателем. Фрагменты 1-ой части были найдены лишь после смерти Мицкевича. 3-я часть выходит значительно позже как самостоятельное произведение.

«Дзядами» назывался народный обряд поминовения умерших. Обращение к народным верованиям было необходимо для поэта, чтобы связать с духом фольклора свою романтическую концепцию человека: крестьяне, участвующие в обряде, утверждают, что тот не удостоится посмертного блаженства, кто «горя не познал на свете», кто «человеком в этой жизни не был». Поэтическое описание «дзядов» составляет 2-ую часть поэмы, 4-ая часть является исповедью мук героя, разлученного с возлюбленной. В основе этой истории много подлинных автобиографических деталей отношений Мицкевича с Марылей, однако они не всегда в точности соответствуют действительности.

Мицкевич в России. Встреча с Пушкиным.

В 1823 в связи со следствием по делу филоматской организации Мицкевич вместе с товарищами оказывается в превращенном в тюрьму базилианском монастыре в Вильно. По счастливому стечению обстоятельств и благодаря поддержке друзей ему удается отделаться сравнительно легким наказанием — высылкой во внутренние губернии Российской империи. В день знаменитого наводнения 25 октября 1824 года Мицкевич прибывает в Петербург. В начале 1825 он получает назначение в Одессу, откуда в сентябре совершает поездку в Крым. В конце этого года он переезжает в Москву и в1828 снова возвращается в Петербург.

Период пребывания Мицкевича в России оставил свой след не только в судьбе и творчестве самого поэта, но и в русской культурной и литературной жизни. Здесь к Мицкевичу приходят подлинная слава и признание. Кроме того, это время было для поэта исключительно плодотворным. Он пишет жизнерадостный цикл «одесских лирических стихотворений». Результатом пребывания в Крыму стали знаменитые «Крымские сонеты», столь близкие по своему духу русской литературе того времени, для которой Крым и Кавказ стали настоящим романтическим символом.

В 1828 году в Петербурге была издана поэма «Конрад Валленрод», продолжающая тему борьбы Литвы с крестоносцами. Год спустя Мицкевич издает собрание своих сочинений, включившее новые произведения. Широки и литературно-общественные связи Мицкевича в России. Еще во время первого пребывания в Петербурге Мицкевич знакомится с декабристами, членами Северного общества К. Ф. Рылеевым(см. РЫЛЕЕВ Кондратий Федорович)и А. А. Бестужевым(см. БЕСТУЖЕВ Александр Александрович), которым в 30-х годах посвятит стихотворение «Русским друзьям». После разгрома декабристского восстания он сотрудничает в нескольких московских журналах и альманахах, активно переводится и печатается. Мицкевича знало и уважало большое число виднейших людей того времени: Жуковский, Баратынский, Дельвиг, Вяземский, Козлов, Полевой.

Однако важнейшим для Мицкевича в России было его знакомство с Пушкиным. Впервые поэты встретились осенью 1826. Их взаимоотношения были проникнуты взаимным уважением. Мицкевич неоднократно давал высокую оценку творчеству своего русского собрата, в том числе и гораздо позже, после своего отъезда из России (статья «Пушкин и литературное движение в России» 1837, парижские лекции). Поэты переводили произведения друг друга, упоминали друг друга в своем творчестве. Пушкиным были переведены баллады Мицкевича «Три Будрыса» («Будрыс и его сыновья») и «Дозор» («Воевода»), а также вступление к «Конраду Валленроду». Мицкевич перевел пушкинский сонет «Воспоминание». Однако в оценке польского освободительного восстания 1830 взгляды поэтов разошлись. Творчество Мицкевича оставило свой след в русской литературе и музыке. К нему впоследствии обращались Лермонтов, Майков, Бунин, Алябьев, Глинка, Чайковский, Римский-Корсаков.

Эмиграция. «Пан Тадеуш»

В мае 1829 Мицкевичу удается выехать в Европу — Германию, где он видится с Гете, Швейцарию и Италию. Здесь его застает известие о начавшемся в Польше восстании. Вскоре он выезжает на родину, возможно, имея какие-то планы участия в нем, но вера поэта в его победу представляется, к сожалению, довольно слабой. Мицкевич тяжело переживал поражение восстания, после разгрома которого он переезжает в Дрезден. Здесь он пишет свой отклик на национальную трагедию, 3-ю часть лирико-драматической поэмы «Дзяды». В 1832 г. он издает «Отрывок», приложение к «Дзядам», цикл лирических стихотворений-заметок о России в форме путевого дневника.

В середине 1832 Мицкевич переезжает в Париж, где снова сталкивается с Лелевелем, видным деятелем демократической эмигрантской партии. Здесь он увлекается мессианскими идеями об особом значении Польши в судьбе народов. Эти идеи он изложил в публицистическом произведении «Книги польского народа». Не оставляла Мицкевича равнодушным и социальная борьба, происходившая на Западе.

К периоду 1832—34 (с небольшим перерывом) относится работа Мицкевича над бессмертной поэмой «Пан Тадеуш», своеобразной энциклопедией польской жизни, рассказывающей о взаимоотношениях двух шляхетских родов, а также обращающейся к «наполеоновской легенде». «Паном Тадеушем» практически заканчивается творческий путь Мицкевича как художника слова. В 1834 он женится на Целине Шимановской, дочери знаменитой пианистки, и погружается в круговорот тяжелых забот о семействе и заработке. Мицкевич (с помощью Жорж Санд(см. САНД Жорж), с которой он познакомился через Шопена) безуспешно пытается поставить несколько пьес, его замыслы исторических сочинений остаются не воплощенными в жизнь. В 1839—1840 он преподает античную литературу в Лозанне, а в 1840—41 читает знаменитый курс лекций по славянским литературам в парижском Коллеж де Франс.

В 1841 Мицкевич попадает под влияние мистико-мессианской секты Анджея Товяньского, который совершил «чудо» исцеления маниакальной жены поэта. В учении Товяньского, Наполеон, например, почитался как мессия наподобие Христа, что нашло отклик в душе Мицкевича. Всецело разделял Мицкевич и учение Товяньского о передовых нациях, которыми товянисты считали французов и поляков.

До самой смерти поэт не оставлял общественно-политической деятельности. В 1848 он создает польский легион, сражавшийся за свободу Италии, год спустя принимает участие в издании демократической газеты «Трибуна народов» в Париже. А последней в его жизни поездкой стала политическая миссия в Константинополь в связи с Крымской войной. В Турции Мицкевич заболевает холерой и 26 ноября 1855 умирает. Его прах торжественно переносят в Краков и хоронят на Вавеле.

МИЦЌ́ЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798—1855), польский поэт, обществ. деятель. В 1824 был выслан царским пр-вом из Литвы в Россию, где сблизился с декабристами и А. С. Пушкиным. Л. в 1838 перевел (по подстрочнику, составленному Н. А. Краснокутским) стих. М. «Вид гор из степей Козлова» — 5-й из «Крымских сонетов» («Sonety krymskie», 1826). Исследователи обращали внимание на сходство сюжетных линий и стилистич. совпадения в «Конраде Валленроде» («Konrad Wallenrod») М. и «Боярине Орше», «Измаил-Бее», «Последнем сыне вольности» Л. (А. Д. Галахов, В. Д. Спасович и др.); юношеский набросок Л. «Литвинка» сопоставляли с «Гражиной» («Grażyna») М. Однако эти совпадения возникли не из прямой зависимости, а определяются принадлежностью поэтов к романтич. направлению (А. Федоров). М. интересовался творчеством Л., сочинения к-рого были в его парижской б-ке («Стихотворения», 2 изд., СПБ, 1842—44; роман «Герой нашего времени», 3 изд., СПБ, 1843).Лит.: Галахов, с. 280; Спасович (2), с. 358—61; Дюшен (2), с. 29—39; Шувалов (1), с. 339—41; Федоров (1), с. 161—62, 215, 219; Стахеев Б. Ф., Мицкевич и прогрес. рус. общественность, М., 1955, с. 65; Колташева И. Н., О рус. пер. «Крымских сонетов» А. Мицкевича, в кн.: Лит-ра слав. народов, в. 1, М., 1956, с. 94—104; Генцель Я., Замечания о двух поэмах Л., «РЛ», 1967, № 2, с. 126—28; Ланда С. С., «Сонеты» А. Мицкевича, в кн.: Мицкевич А., Сонеты, Л., 1976, с. 225—30; А. Мицкевич в рус. печати. 1825—1955, М. — Л., 1957; Borsukiewicz J., Lermontow a Mickiewicz, в кн.: O wzajemnych powiązoniach literackich polsko-rosyjskicn, Wr. — Warsz. — Kr., 1961, s. 96—123; его же, Mickiewicz we wczesnej twórczości Lermontowa, «Przegląd humanistyczny», 1972, № 5; Żytomirski E., Mickiewicz a Lermontow, L., 1970.