«Франко-русский союз»

союз, заключенный между Францией и Россией в начале 1890-х гг. в противовес тройственному союзу (см.) и вместе с этим последним охранявший в течение последнего десятилетия XIX века систему европейского равновесия. Если не считать таких временных, преследующих преимущественно военные цели, союзов, как союз между Россией, Францией, Австрией, Саксонией и Швецией во время семилетней войны, то первым Ф.-русским союзом в точном смысле слова, т. е. союзом более или менее постоянным, основанным на единстве как военных, так и мирных целей, и притом только этих двух государств, был союз, заключенный Наполеоном I и Александром I в Тильзите в 1807 г. (см. соотв. статью), которым была разграничена сфера влияния в Европе Франции и России. Союз этот был направлен главным образом против Англии, по отношению к которой была применена континентальная система (см.). Он прекратил свое существование в 1812 г. После падения Наполеона отношения между Россией и Францией многократно менялись; то они вместе с другими державами составляли союзы (см. Пентархия), то отношения между ними обострялись до войны, но правильного двойственного союза они не заключали. Во время Ф.-прусской войны Россия дозволила Пруссии разгромить Францию. После войны началось сближение России с Францией на почве общего им враждебного чувства к Германии, сперва очень медленное и слабое. В 1875 г., когда Германия готовилась совершить новое нападение на Францию, император Александр II был вместе с князем Горчаковым в Берлине, виделся с императором Вильгельмом — и результатом этого свидания был отказ Германии от своего военного плана. Это вмешательство России явилось лишь следствием нежелания европейской войны и дальнейшего усиления Германии, а не было исполнением какого-либо договора между Францией и Россией, тогда еще не существовавшего; напротив, система европейского равновесия поддерживалась союзом трех императоров (русского, германского и австрийского — см. Тройственный союз). В 1879—82 гг. был основан ныне существующий тройственный союз, усиливший международное положение Германии и являвшийся весьма опасным для изолированных Франции и России, в особенности для первой. Под его впечатлением в середине 1880-х гг. возникла мысль о сближении между Россией и Францией. Во Франции, изолированной в концерте европейских держав, все еще мечтавшей о реванше, но лишенной возможности получить его иначе как в союзе с какой-либо сильной державой, эта идея очень быстро получила успех и значительное распространение; число журнальных статей, брошюр и книг, посвященных в то время защите этой идеи, весьма значительно (см. Л. Слонимский, "Ф.-русский союз и международные иллюзии", "Вестник Европы", 1887, № 8). В русской печати эта идея нашла горячего защитника в лице Каткова ("Московские Ведомости"), в "Новостях" и некоторых других органах, но русское общество оставалось к ней холодно, а русское правительство долго считало союз с республиканской страной для себя неподходящим (нежелательность, ненормальность союза самодержавия с республикой "Гражданин" отстаивал еще в середине 1890-х г. в самый разгар франко-русских торжеств). Изолированность в Европе и очевидная политическая выгодность союза с Францией оказались сильнее соображений такого рода. Сближение началось в конце 1880-х гг., причем первая навстречу пошла Франция, и в ней не только правительство, но и общество. Самые ничтожные случаи давали поводы к восторженным общественным демонстрациям в честь России, как, например, представление оперы "Жизнь за Царя" в Ницце (1890), бракосочетание дочери русского посла Моренгейма (1890), прибытие в Париж члена русского Императорского дома (великого князя Алексея Александровича, в 1891 г.). Французское правительство, еще за 10 лет перед тем отказывавшее России в выдаче такого важного политического преступника, как Гартман, теперь сделалось чрезвычайно предупредительно (арест и процесс в Париже в 1890 г. так называемых русских нигилистов). В 1891 г. Франция отправила в Кронштадт, в виде мирной демонстрации, броненосную эскадру, под командой адмирала Жерве. Она была торжественно встречена русским правительством; Государь Император и Государыня лично посетили ее; в Петергофском дворце в честь офицеров эскадры был дан официальный обед, на котором присутствовал и Император. По поводу прибытия эскадры Император послал президенту Карно телеграмму, в которой говорил о "симпатии, связующей Францию с Россией". В 1893 г. была отправлена русская эскадра под командой адмирала Авелана в Тулон, где она была восторженно встречена громадной толпой народа; в честь эскадры быль дан длинный ряд официальных и полуофициальных торжеств. Но все это были лишь манифестации, говорившие о симпатии; существовал ли союз, заключенный правительствами и налагавший взаимные обязательства на Францию и Россию в случае войны или каком-нибудь ином? Этот вопрос долго оставался спорным; большинство верило в существование союза, несмотря на полное отсутствие официальных о нем сообщений. Наконец, в 1895 г., министр иностранных дел Ганото, объясняя отправку французской эскадры в Киль на торжество открытия канала императора Вильгельма, т. е. в сущности на немецкое военное торжество, упомянул в палате депутатов о "соглашении (entente), связывающем Францию с Россией", а министр-президент Рибо — о союзе между ними (alliance), "заключенном в интересах европейского мира, союзе, составляющем нашу силу". С тех пор факт союза не подлежит сомнению, хотя неизвестно в точности ни время его заключения, ни действительное его содержание; текст договора поныне составляет дипломатическую тайну. Однако, в основном мирный характер союза не подлежит ни малейшему сомнению. Союз заключен на почве признания существующих трактатов, в том числе и франкфуртского (следовательно, на почве признания германских завоеваний 1871 г.). И действительно, он не только не мешал дружеским отношениям между Россией и Германией, но даже сблизил Францию с Германией; в 1895 г. французские моряки вместе с русскими и немецкими праздновали открытие германского канала, имеющего не меньшее стратегическое значение для Германии, чем общекультурное для человечества; ранее подобное участие было бы совершенно немыслимо. В том же 1895 г., после победы Японии над Китаем, Франция преследовала политику общую с Россией и Германией, направленную против Японии и ее покровительницы Англии. Наконец, в 1900 г. французские солдаты сражались в Китае рядом с немецкими, под главным начальством германского главнокомандующего. Таким образом идея реванша, явившаяся стимулом к заключению Ф.-русского союза, отступила на задний план перед реальными требованиями, наложенными этим самым союзом. Тем не менее симпатии к Ф.-русскому союзу не остывали, охватывая значительную часть французского народа, преимущественно буржуазии. Со времени сближения с Францией Россия стала заключать свои займы преимущественно в последней; даже прежние займы, заключенные в Голландии или Англии, в значительной своей части перешли во Францию; в конце XIX в. во Франции числилось русских ценных бумаг не менее чем на 6 миллиардов франков. Французское общество в значительной части оказывалось русским кредитором (норма процента по русским займам выше, чем установившаяся во Франции). В 1896 г. посылка французского посольства на коронацию в Москву встретила протест только в крайней левой палаты депутатов и необходимый на нее кредит в 1000000 франков был ассигнован 502 голосами против 28 социалистических. В том же 1896 г. поездка Государя Императора с Императрицей во Францию и торжество их встречи приложили печать к Ф.-русскому союзу, в прочности которого уже нельзя было сомневаться. В следующем году президент Фор отдал визит в Россию. При обсуждении в палате депутатов кредита на его поездку в 500000 франков, в левой были произнесены довольно резкие речи (между прочим, Жоресом); кредит был вотирован 449 против 29 голосов. Официально вопрос о Ф.-русском союзе не был прямо поставлен до поездки президента Фора в Россию, в 1897 г. Слово "alliance" избегалось, и речь шла только о сближении и дружбе. В своем прощальном тосте на броненосце "Pothuau" президент Фор упомянул о почетном участии флотов обеих стран в великих событиях, положивших основание близкой дружбе Франции и России; морские эскадры облегчили братское сближение "двух соединенных и союзных наций" (à deux nations unies et alliées), руководимых общим идеалом цивилизации, права и справедливости". В ответном тосте Государя Императора указывалось на значение поездки президента Фора: пребывание его в России "создает новую связь между двумя дружественными и союзными нациями (un nouveau lien entre nos deux nations amies et alliées), одинаково готовыми способствовать всем своим могуществом поддержанию общего мира в духе права и справедливости" (au maintien de la paix du monde dans un esprit de droit et d'équité). В программной речи министра-президента Дюпюи 4 ноября 1898 г. вновь подтверждался факт союза с Россией. "Франция, — говорил он, — не будет пренебрегать ничем, чтобы укрепить за собой то положение, которое создали для нее ее сила, лояльность и миролюбие; драгоценный союз (alliance) освятил его в глазах целого света". Наконец, в 1901 г. Император Николай II и Императрица вторично побывали во Франции. С конца 1901 г., однако, в той части французского общества, которая дорожит союзом, в особенности ввиду надежды на реванш, стало заметно некоторое охлаждение к нему. Так, Кассаньяк, в "Autorité", писал: "Я имею смелость сказать, что русский союз, не давая нам ничего, в то же время обходится нам страшно дорого и обрекает нас на бездействие. Этот союз должен бы вернуть нам наши потерянные провинции, между тем его действие как раз обратное: он лишает нас возможности даже надеяться на этот возврат в далеком будущем... Для заявления Германии, что мы отказываемся от Эльзаса и Лотарингии, нет нужды в русском союзе. В таком случае следовало бы подумать, не выгоднее ли был бы для нас союз с Германией". Несмотря на такие единичные голоса справа и слева, Ф.-русский союз в настоящее время очень прочен; об этом свидетельствуют как народный энтузиазм при встрече Государя во Франции, так и ответный визит президента Лубэ в 1902 г. Наличность союза, а не простой дружбы была в последнее время вновь подтверждена и с русской стороны. В телеграмме к президенту Лубэ по поводу открытия памятника Карно (3 ноября 1900 г.) Государь Император вспоминает о заслугах Карно для дела сближения "наших дружественных и союзных наций в целях европейского мира".

Ср. Е. Daudet, "Histoire diplomatique de l'alliance franco-russe" (П., 1894).

военно-политический союз России и Франции с начала 1890-х гг. до 1917. См. Русско-французский союз.

Фра́нко-ру́сский сою́з

см. Русско-французский союз.

* * *

ФРА́НКО-РУ́ССКИЙ СОЮ́З, см. Русско-французский союз(см. РУССКО-ФРАНЦУЗСКИЙ СОЮЗ).

воен.-политич. союз Франции и России, действовавший с нач. 90-х гг. 19 в. до 1917. Сложился в условиях перерастания домонополистич. капитализма в империализм, когда в Европе зарождались империалистич. коалиции. Усиление Герм. империи, возникновение Тройственного союза 1882, резкое обострение к кон. 80-х гг. франко-герм. и русско-герм. противоречий обусловили общность внешнеполитич. и воен.-стратегич. интересов Франции и России. Развитие финансовых связей между ними создало экономич. предпосылки для Ф.-р. с. Первым шагом к образованию союза явилось заключение Францией и Россией 15 авг. 1891 политич. соглашения (путем обмена письмами), носившего характер консультативного пакта. Оно состояло из 2 пунктов: "1) В целях определения и утверждения сердечного согласия, объединяющего их, и желая сообща способствовать поддержанию мира, который является предметом их самых искренних желаний, оба правительства заявляют, что они будут совещаться между собой по каждому вопросу, способному угрожать всеобщему миру. 2) В случае, если мир оказался бы действительно в опасности, и в особенности в том случае, если бы одна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны уславливаются договориться о мерах, немедленное и одновременное проведение которых окажется в случае наступления означенных событий настоятельным для обоих правительств".

5 авг. 1892 по инициативе Франции в Петербурге был подписан проект секретной Военной конвенции. Ее основной смысл содержался в первых 2 статьях: "1) Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все войска, какими может располагать для нападения на Германию... 2) В случае мобилизации войск Тройственного союза или одной из входящих в него держав, Франция и Россия немедленно, по получении известия об этом, не ожидая никакого предварительного соглашения, мобилизуют немедленно и одновременно все свои силы и двинут их как можно ближе к своим границам". В конвенции говорилось, что Франция должна выставить против Германии армию в 1300 тыс. чел., Россия - от 700 до 800 тыс. Обе стороны обязывались ввести эти силы в действие "... полностью и со всей быстротой..." с тем, "... чтобы Германии пришлось сражаться сразу и на востоке и на западе" (ст. 3). Предусматривались взаимные консультации ген. штабов и обмен сведениями о воен. силах Тройственного союза (ст. 4). Стороны брали на себя обязательство не заключать сепаратного мира (ст. 5) и указывали, что конвенция сохранит силу, пока будет существовать Тройственный союз (ст. 6). 15 дек. 1893 рус. пр-во известило французское об утверждении конвенции. Аналогичное заявление 23 дек. 1893 (4 янв. 1894) сделало франц. пр-во.

Соглашение 1891 и Военная конвенция легли в основу Ф.-р. с., к-рый был подтвержден в авг. 1899 обменом письмами между министрами иностр. дел обеих сторон. После заключения Англо-русского соглашения 1907 (см. Англо-русские соглашения), предопределившего присоединение России к Антанте, Ф.-р. с. потерял свое самостоятельное значение и стал дополнением к англо-франц. "согласию". Этому способствовало и усиление финанс. зависимости рус. царизма от Франции. Используя постоянную потребность царизма в иностр. займах, франц. правящие круги с нач. 20 в. настойчиво добивались активизации подготовки России к войне с Германией, в частности усиления стратегич. ж.-д. строительства в зап. губерниях России. Предоставив в 1906 займ рус. пр-ву на подавление революции, франц. пр-во потребовало от России уступок по воен.-стратегич. вопросам и поддержки Франции против Германии на Альхесирасской конференции 1906.

Особенно тесным франко-рус. дипломатич. и военно-стратегич. сотрудничество стало накануне первой мировой войны 1914-18. В авг. 1912 была заключена Морская конвенция, в к-рой указывалось, что "морские силы Франции и России будут действовать совместно во всех тех случаях, в которых союз предусматривает и предписывает совместные действия сухопутных войск". В 1911-13 ежегодно собирались совещания начальников рус. и франц. генеральных штабов. Опасаясь, что франц. армия будет не в состоянии в случае войны противостоять натиску герм. войск, франц. сторона на этих совещаниях настаивала на ускорении начала наступательных воен. действий рус. войск против Германии. Рус. генштаб обязался их начать после 15-го дня мобилизации, т. е. до окончания стратегич. развертывания своих армий.

С началом 1-й мировой войны Россия выполнила свои обязательства по Ф.-р. с. и предприняла наступательные операции против Германии даже раньше условленного срока. Герм. командование было вынуждено с первых дней войны вести ее на 2 фронта. Обязательство начать на 12-й день войны наступление на Германию Франция не выполнила. Франц. армия не смогла даже задержать противника. Активно действуя, рус. армия ценой больших жертв ослабила нажим нем. войск на союзные армии, создав благоприятные им условия для сопротивления. Когда же в 1915 герм. командование направило основной удар на Восток, Франция и Англия не оказали помощи России, нарушив ими же провозглашенный принцип помощи тому союзнику, к-рый подвергся главному натиску противника. Несмотря на понесенные летом 1915 поражения, Россия продолжала притягивать к себе значительные герм. силы, способствуя победам союзников на Зап. фронте.

Вел. Окт. социалистич. революция в России положила конец существованию Ф.-р. с. Он был аннулирован Сов. пр-вом наряду с др. империалистич. соглашениями царского и Временного пр-в.

Источн.: Сб. договоров России с др. гос-вами. 1856-1917, М., 1952; Мат-лы по истории франко-русских отношений за 1910-1914 гг., М., 1922; Междунар. отношения в эпоху империализма. Док-ты из архивов царского и Временного пр-в. 1878-1917 гг., т. 1-10, М.-Л., 1931-40; Ламсдорф В. Н., Дневник. 1891-1892, М.-Л., 1934; Documents diplomatiques Français (1871-1914), sér. 1-3, v. 1-42, P., 1929-59; Poincaré R., Au sérvice de la France,t. 1-10, P., 1926-34; Paléologue M., La Russie des tsars pendant la grande guerre, v. 1-3, P., 1921-22.

Лит.: Хвостов В. M., Франко-русский союз и его историческое значение, М., 1955; Манфред А. З., Внешняя политика Франции, 1871-1891 гг., М., 1952; Соловьев Ю. Б., Франко-рус. союз в его финансовом аспекте (1895-1900 гг.), в кн.: Франц. ежегодник, 1961, М., 1962; Ренувен П., Новое в ориентации франко-рус. союза в 1900-1901 гг., в кн.: Франц. ежегодник. 1966, М., 1967; Розенталь Э. М., Дипломатическая история рус.-франц. союза в нач. XX в., М., 1960; Нейман Л. А., Франко-рус. отношения во время боснийского кризиса (1908-1909), в кн.: Франц. ежегодник. 1958, М., 1959; Деренковский Г. М., Франко-рус. морская конвенция 1912 г. и англо-рус. морские переговоры накануне первой мировой войны, ИЗ, т. 29, М., 1949; Бовыкин В. И., Из истории возникновения первой мировой войны. Отношения России и Франции в 1912-1914 гг., М., 1961; Емец В. А., О роли рус. армии в первый период мировой войны 1914-1918 гг., ИЗ, т. 77, М., 1965; Иоффе А. Е., Рус.-франц. отношения в 1917 г., М., 1958; Грюнвальд К., Франко-рус. союзы, М., 1968.

В. И. Бовыкин. Москва.