«Шестов»

(Николай Александрович, 1831—1876) — врач; по окончании курса в спб. медико-хирургической академии в 1854 г. состоял врачом 5-ой артиллерийской бригады, уяздовского, Александровского в Варшаве, ловицкого, шебжешинского и др. госпиталей. В 1855 г. доктор медицины за диссертацию "De gangraena nosocomiali" и в следующем году назначен сверхштатным ординатором 2-го спб. сухопутного госпиталя. 1857—1859 гг. был в заграничной командировке с научной целью. По возвращении был назначен штатным врачом наследника цесаревича Николая Александровича и оставался при нем до кончины цесаревича в 1865 г. В 1860 г. был избран исполняющим должность адъюнкт-профессора по кафедре госпитальной клиники медико-хирургической академии, в 1863 г. переведен на кафедру частной патологии и терапии, в следующем году избран исполняющим должность ординарного профессора по той же кафедре, а в 1866 г. — ординарным профессором. Кроме диссертации Ш. напечатал: "Исследование Клод-Бернара над образованием сахара и крахмала в печени животных" ("Военно-Медицинский Журнал", 1859); "Об исследовании газов, выдыхаемых при различных болезнях" ("Медицинский Вестник", 1864); "К вопросу о поглощении кожей" (ib., 1866).

Ср. П. Крестовский, "Материалы к истории кафедры частной патологи и терапии Императорской военно-медицинской академии" (СПб., 1898) и др.

Лев (псевд.; наст. имя и фам. — Лев Исаакович Шварцман) [31.1 (12.2).1866, Киев, — 20.11.1938, Париж], русский философ-экзистенциалист и литератор. Окончил юридический факультет Киевского университета (1889). В 1895—1914 жил преимущественно в Швейцарии, с 1914 ― в Москве, с 1918 — в Киеве, с 1920 — в Париже.

Сочетая и по-своему акцентируя мотивы Ф. Ницше и Ф. М. Достоевского, Ш. предвосхитил основные идеи позднейшего Экзистенциализма. Уже на рубеже веков, как бы в предчувствии будущих мировых катастроф, Ш. говорит о трагической абсурдности человеческого существования и выдвигает образ обречённого, но взыскующего своих суверенных прав «героя», бросающего вызов всей Вселенной. Ш. предпринимает пересмотр традиционной философии, требуя переместить точку зрения с мироздания на субъект. Провозглашая «философию трагедии», Ш. полемически противопоставляет её академическому стилю мышления как «философии обыденности» («Достоевский и Ницше. Философия трагедии», 1903). Он восстаёт против диктата разума над сферой жизненных переживаний и против гнёта безлично-всеобщего над личностно-единичным. Однако утверждение независимости индивида от любых детерминаций, включая общезначимые истины и общеобязательные нравственные нормы, приводит Ш. к гносеологическому релятивизму и имморализму. Хотя в начале 1910-х гг. безрелигиозный «апофеоз беспочвенности» (1905) сменяется пафосом веры в лютеровской формулировке «sola fide» («только верою»), миросозерцание Ш. не избавляется ни от абсурда, ни от произвола. Вера Ш. не имеет содержательных определений, и бог, не связанный с идеей логоса, выступает как идеал всемогущего своеволия «по ту сторону добра и зла». Правда, атмосфера безнадёжности вытесняется теперь духом доверия к основам жизни, имеющим, согласно ветхозаветному религиозному самочувствию, божественный источник; философскому умозрению Ш. противопоставляет откровение («Афины и Иерусалим», 1951; «Умозрение и откровение», 1964). Борьба Ш. с разумом приобретает гиперболический характер: познавательная устремлённость отождествляется с грехопадением человеческого рода, подпавшего под власть «бездушных и необходимых истин». Публицистический темперамент Ш. — мастера философского парадокса и афоризма, его едкая критика академического мышления создали ему известность на Западе (отклики у Г. Марселя (См. Марсель), А. Камю, Д. Г. Лоренса и др.).

Соч.: Собр. соч., 2 изд., т. 1—6, СПБ, 1911; Sola fide, P., 1957 (лит.).

Лит.: Асмус В. Ф., Лев Шестов и Кьеркегор, «Философские науки», 1972, № 4; Ерофеев В., «Остается одно: произвол», «Вопросы литературы», 1975, № 10; Camus A., Le mythe de Sisyphe, P., 1970, p. 41—42, 51—56; Wernham J. С. S., Two Russian thinkers, Toronto, 1968 (лит.).

Р. А. Гальцева.

ШЕСТОВ Лев (настоящее имя и фамилия Лев Исаакович Шварцман) (1866 - 1938), российский философ и писатель. С 1895 преимущественно жил за границей (в Швейцарии и Франции). В своей философии, насыщенной парадоксами и афоризмами, Шестов восстал против диктата разума (общезначимых истин) и гнета общеобязательных нравственных норм над суверенной личностью. Традиционной философии он противопоставил "философию трагедии" (в центре которой - абсурдность человеческого существования), а философскому умозрению - откровение, которое даруется всемогущим Богом. Шестов предвосхитил основные идеи экзистенциализма. Основные сочинения: "Апофеоз беспочвенности" (1905), "Умозрение и откровение" (опубликованы в 1964).

ШЕСТОВ

Лев (псевд.; наст. имя и фам.— Лев Исаакович Шварцман) [31.1(12.2).1866, Киев,— 20.11.1938, Париж], рус. философ-экзистенциалист и литератор. В 1895—1914 жил преим. в Швейцарии, с1914 — в Москве, с1918 — в Киеве, с1920 — в Париже.

Сочетая и по-своему акцентируя мотивы Ницше и Достоевского, Ш. предвосхитил осн. идеи позднейшего экзистенциализма. Уже на рубеже веков, как бы в предчувствии будущих мировых катастроф, Ш. заявляет о трагич. абсурдности человеч. существования и выдвигает образ обречённого, но взыскующего своих суверенных прав «героя», бросающего вызов всей Вселенной. Ш. предпринимает пересмотр традиц. философии, требуя переместить т. зр. с мироздания на субъект. Провозглашая «философию трагедии», он полемически противопоставляет её академич. стилю мышления как «философии обыденности» («Достоевский и Ницше. Философия трагедии», 1903). Он восстаёт против диктата разума над сферой жизненных переживаний и против гнёта безличновсеобщего над личностно-единичным. Однако утверждение независимости индивида от любых детерминаций, включая общезначимые истины и общеобязат. нравств. нормы, приводит Ш. к гносеологич. релятивизму и имморализму. Хотя в нач. 1910-х гг. безрелиг. «Апофеоз беспочвенности»(1905) сменяется религ. пафосом «sola fide» (лютеров-ское оправдание «только верою»), миросозерцание Ш. не избавляется ни от абсурда, ни от произвола. Вера Ш. не имеет содержат. определений, и бог, не связанный с идеей логоса, выступает как идеал всемогущего своеволия «по ту сторону добра и зла». Правда, атмосфера безнадёжности вытесняется теперь духом доверия к основам жизни, имеющим, согласно ветхозаветному ре-лиг. самочувствию, божеств. источник; филос. умозрению Ш. противополагает откровение («Афины и Иерусалим»,1951; «Умозрение и откровение», 1964). Борьба Ш. с разумом приобретает гиперболич. характер: познават. устремлённость отождествляется с грехопадением человеч. рода, подпавшего под власть «бездушных и необходимых истин». Публицистич. темперамент Ш.— мастера филос. парадокса и афоризма, его едкая критика академич. мышления создали ему известность на Западе (отклики у Г. Марселя, А. Камю, Д. Г. Лоренса и др.).

Собр. соч., т. 1—6, СПБ, 19112; Sola fide, P., 1957. Асмус В. Ф., Л. Ш. и Кьеркегор, «ФН»,1972, № 4; Ерофеев В., «Остается одно: произвол», «Вопр. литературы»,1975, № 10; Wernham J. С., Two Russian thinkers, Toronto,1968; Л. Ш. Библиография, сост. Н. Баранова-Шестова, Paris,1975; Библиография литературы о Л. Ш., сост. Н. Баранова-Шестова, Paris, 1978.

ШЕСТОВ Лев (Лев Исаакович Шварцман) (1866-1938) - российский философ и литератор, представитель русского религиозно-философского возрождения начала 20 в. Свою философию в разное время определял как религиозную и экзистенциальную. В 1920 эмигрировал за границу. С 1921 - в Париже, профессор в Сорбонне. Основные сочинения: «Добро в изучении графа Толстого и Ф. Ницше. (Философия и проповедь)» (1900), «Достоевский и Ницше. Философия трагедии» (1903), «Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматическо-го мышления)» (1905), «Начала и концы» (1908), «Potestas clavum» (»Власть ключей») (1923), «Навлах Иова (Странствование по душам» (1929). После его смерти изданы работы: «Афины и Иерусалим» (1938), «Киргегард и экзистенциальная философия (Глас вопиющего в пустыне)» (1939), «Умозрение и откровение. (Религиозная философия Владимира Соловьева и др. статьи)» (1964), «Sola fide - Только верою. (Греческая и средневековая философия. Лютер и церковь)» (1966) и др. Творческая деятельность Ш. началась с ряда литературно-философских работ. Исключительную роль в становлении философии Ш. сыграли - наряду с произведениями Шекспира, которого Ш. называл своим первым учителем философии - русская литература (прежде всего, в лице Достоевского и Толстого) и философия Ницше. Исходя из глубинного переживания трагичности человеческого существования, Ш. выступал непримиримым критиком рационализма, в силу своих основных предпосылок узаконивающего, по мнению Ш., человеческие страдания. Источник, порождающий ужасы жизни, Ш. усматривал в «страшной власти» необходимости над человеческой жизнью. Наука, будучи воплощением разума, в своем стремлении упорядочить мир предстает у Ш. как поклонение необходимости и, соответственно, продуцирует принудительное знание, рационализированные истины которого служат орудием управления и господства. Ш. признавал за научными, т.е. логически доказуемыми истинами только ограниченное значение, в противном случае они сами (как орудия необходимости) ограничивают человека как свободное и творящее существо, в чем собственно и заключается, по Ш., призвание человека. Ш. призывал к освобождению от довлеющей власти самоочевидного, общепринятого, общеобязательного, или, говоря иначе, - к «беспочвенности», - единственному, что дарует человеку ощущение полета. Системосозидающей установке философского разума Ш. противопоставил опыт адогматического мышления, усматривающего истину «в единичном, неповторяющемся, непонятном, всегда враждующем с объяснением - «случайном», куда не распространяется власть разума. Особую метафизическую значимость в философии Ш. обретают мгновения, связанные с «порывистостью и свободной внезапностьго творческого роста и делания, когда разум отказывает в своих услугах». Именно в эти редкие мгновения, писал Ш., «только наедине с собой, под покровом тайны индивидуального бытия... вспыхивают последние истины». Глубоко переживая иррациональное в бытии человека, Ш. подчеркивал невозможность ясного и отчетливого представления о великих тайнах мироздания, когда непредсказуемость, неожиданность, чудесность требуют отказа от самого усилия «быть понятыми». Философия для Ш. - не «строгая наука» (он горячо спорил с Гуссерлем по этому поводу), но «борьба за невозможное», риск и дерзновение, стремление к неведомому; дело философов - «не в разрешении проблем, а в искусстве изображать жизнь как можно более таинственной и проблематической». Единственную возможность реализации свободы и творческой мощи человеческой личности Д. находил в религиозном опыте. Вера для Ш. - это одновременно и «второе измерение мышления», преодолевающее истины разума, освобождающее от власти необходимости, и путь к тому, для кого все возможно, и упование на Бога живого, что, сметая всякую уверенность и прочность, сопряжено с ожиданием, надеждой, тоской, страхом и трепетом. Выступая против рационализации веры и полагая ее как сферу абсурда и парадокса, Ш. сам включается в русло иу-дейско-христианской философии, которую он, назвав философией откровения, противопоставил философии умозрительной, рациональной. Как философ Ш. был достаточно независим от окружающих течений времени. Наиболее близким себе мыслителем считал Кьеркегора. Определенная близость философии Ш. и экзистенциализма (как течения) не дает оснований к их соединению - в силу обособленности, ярко выраженного своеобразия этого мыслителя.