«Станкевич Николай Владимирович»

— глава знаменитого в истории новейшей русской литературы "кружка Станкевича". Род. в 1813 г. в селе Удеревке Острогожского уезда Воронежской губернии, в богатой помещичьей семье. Окончил курс на словесном факультете московского университета. Время его студенчества (1831—34) совпадает с переворотом во внутренней жизни московского университета, когда с профессорской кафедры, вместо прежнего монотонного чтения старых тетрадок, послышалось живое слово, стремившееся удовлетворить нарождающимся потребностям жизни. Большая перемена происходила и в московском студенчестве: студент из бурша превращался в молодого человека, поглощенного высшими стремлениями. Прежние патриархальные нравы, когда московские студенты более всего занимались пьянством, буйством, задиранием прохожих, отходит в область преданий. Начинается образование среди московских студентов тесно сплоченных кружков, желающих выяснить себе вопросы нравственные, философские, политические. Студенчество нового типа сгруппировалось по преимуществу в двух кружках — Станкевича и Герцена. Оба кружка, хотя и одушевленные одним и тем же жаром высоких и чистых стремлений, почти не имели между собой общения и отчасти даже враждебно относились друг к другу. Они были представителями двух направлений. Кружок Станкевича интересовался по преимуществу вопросами отвлеченными — философией, эстетикой, литературой — и был равнодушен к вопросам политическим и социальным. Кружок Герцена, тоже много занимавшийся философией, отдавал свое внимание не столько литературе, сколько вопросам социального устройства. В состав кружка С., первоначально чисто студенческого, но продолжавшего жить в теснейшем духовном общении и после того как члены его в 1834—1835 гг. оставили университет, входили: талантливый историк Сергей Строев, поэты Красов и Ключников, известный впоследствии попечитель Кавказского округа Неверов, цвет сообщали кружку прежде всего сам С., затем Константин Аксаков и Белинский. Из нестудентов весьма близок был к С. его земляк Кольцов, талант которого С. первый оценил; он же издал первый сборник стихотворений Кольцова. Несколько позже к кружку теснейшим образом примыкают Михаил Бакунин, Катков, Василий Боткин и Грановский. Это были люди различных темпераментов и душевных организаций, но всех их соединяло обаяние необыкновенно светлой, истинно-идеальной личности главы кружка. С. представляет собой чрезвычайно редкий пример литературного деятеля, не имеющего никакого значения в качестве писателя и тем не менее наложившего свою печать на целый период русской литературы. С. — автор очень плохой quasi-исторической драмы ("Скопин-Шуйский"), слабой повести, двух-трех десятков стихотворений второстепенного значения и нескольких отрывков философского характера, довольно интересных, но найденных только после смерти С. в бумагах его и напечатанных целых 20 лет спустя. Очень замечательна его переписка с друзьями, полная блестящих мыслей, метких определений и представляющая собой летопись его глубоко-искреннего стремления познать истину; но и эта переписка была собрана в одно целое только через 20 лет после его смерти. Весь этот литературный багаж С., вместе с переводами и перепиской, занял небольшой томик (М., 1857; 2-е изд., без переписки, М., 1890), и не в нем источник первостепенного значения С. Не обладая крупным литературным дарованием, он был очень талантливой личностью просто как человек. Одаренный тонким эстетическим чутьем, горячей любовью к искусству, большим и ясным умом, способным разбираться в самых отвлеченных вопросах и глубоко вникать в их сущность, С. давал окружающим могущественные духовные импульсы и будил лучшие силы ума и чувства. Его живая, часто остроумная беседа была необыкновенно плодотворна. Всякому спору он умел сообщать высокое направление; все мелкое и недостойное как-то само собой отпадало в его присутствии. С. представлял собой удивительно гармоническое сочетание нравственных и умственных достоинств. В идеализме С. не было ничего напускного или искусственно приподнятого; идеализм органически проникал все его существо, он мог легко и свободно дышать только на горных высотах духа. Этот высокий душевный строй С. и его кружка раньше всего сказался в восторженном понимании шеллингианства, принявшего в кружке С. окраску скорее религиозного воззрения, чем сухой схемы, тем более, что шеллинговский пантеизм и сам по себе больше заключал элементов поэтических, чем чисто философских. В вопросах искусства настроение С. и его кружка сказалось в необыкновенно-высоких требованиях, предъявленных к современной литературе и современному театру, и в вытекавшей отсюда ненависти ко всему фальшивому и пошлому. При нелюбви самого С. к журнальной, да и вообще литературной деятельности, в текущей литературе выразителем духовной жизни кружка явился не он, а Белинский. Параллельное изучение переписки С. и первых томов сочинений Белинского, обнимающих 1834—37 гг., показывает, что великому искателю истины принадлежит несравненный блеск его вдохновенных статей, но самое содержание новых идей, во имя которых он выступил, раньше было сформулировано С. в письмах к друзьям и кружковых беседах. В 1837 г. начинающаяся чахотка, а также и жажда приложиться к самому источнику философского знания вызвали отъезд С. за границу. Он подолгу живал в Берлине, где вступил в тесное общение с душевно полюбившим его профессором философии, гегельянцем Вердером. В это время в сферу его обаяния попал Тургенев. В 1840 г. 27-летний С. умер в итальянском городке Нови. Ранняя смерть его произвела потрясающее впечатление на друзей его, но вместе с тем она необыкновенно гармонично завершила красоту его образа. Et rose, elle à vé cu ce que vit une rose — l'espace d'un matin, сказал французский поэт про умершую во цвете лет девушку. Душевная красота С. была тоже своего рода благоуханным цветком, который мог бы и выдохнуться при более прозаических условиях, как выдохся позднее идеализм иных членов его кружка. Теперь же, благодаря трагизму судьбы С. и цельности оставленного им впечатления, имя его стало талисманом для всего поколения 40-х годов и создало желание приблизиться к нему по нравственной красоте.

Ср. Герцен, "Былое и Думы"; Анненков, "Николай Владимирович С. и его переписка" (М., 1857); Добролюбов, "Сочинения" (т. 2); А. Станкевич, "Т. Н. Грановский"; К. Аксаков, "Воспоминания студентства", в "Дне", 1862 г., №№ 39 и 40; Тургенев, "Первое собрание писем"; Барсуков, "Жизнь и труды Погодина"; Пыпин, "Белинский"; "Полное Собрание Сочинений Белинского" под ред. С. А. Венгерова, примечания к I и III тт.

С. Венгеров.

Станкевич Николай Владимирович [27.9(9.10). 1813, с. Удеревка Острожского уезда Воронежской губернии, ‒ 25.6(7.7).1840, Нови-Лигуре, Италия], русский общественный деятель, философ, поэт. Окончил Московский университет (1834), в университете находился под влиянием профессора М. Т. Каченовского, разделяя взгляды т. н. скептической школы в историографии (статья «О причинах возвышения Москвы в 14‒15 вв.»). С конца 1831 вокруг С. в Московском университете сложился литературно-философский кружок (см. Станкевича кружок). В 1837 больной туберкулёзом С. уехал на лечение заграницу. Изучал философию Ф. Шеллинга, И. Канта и И. Фихте; позднее Г. Гегеля и Л. Фейербаха. В философии С. видел средство познания истины и совершенствования жизни ‒ единственного дела, достойного нравственного человека. С 1833 С. находился под полицейским надзором за связь с антиправительственной группой студентов Московского университета во главе с Я. И. Костенецким. Главную силу исторического прогресса С. видел в просвещении, основной задачей русской интеллигенции считал пропаганду просветительских идей, гуманизма. Литературные и эстетические взгляды С. формировались в значительной степени под воздействием Н. И. Надеждина. С. отстаивал принцип подлинной народности, выступал против фальши и пошлости в литературе и искусстве, их назначение видел в служении народу. Поэтическое наследие С. невелико. В стихах он выразил мысли и чувства, характерные для передовой русской интеллигенции, искавшей в обстановке политической реакции пути к познанию и преобразованию жизни. Письма С. ‒ неоценимый источник изучения духовной жизни 30-х гг. С. был человек удивительной цельности, принципиальности и широты взглядов, разносторонне образованный и обладавший даром «открывать чужие таланты». Ему русская литература обязана открытием таланта поэта А. В. Кольцова; он оказал огромное влияние на В. Г. Белинского, Т. Н. Грановского и И. С. Тургенева. О душевных качествах С. высоко отзывались Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов.

Соч.: Стихотворения. Трагедия. Проза,. М., 1890; Переписка Н. В. Станкевича.(1830‒1840), М., 1914.

Лит.: Герцен А. И., Собр. соч., т. 9, М., 1956, с. 16‒18, 39‒45; Белинский В. Г., Полн. собр. соч., т. 13, М., 1959 (см. именной указатель); Чернышевский Н. Г., Полн. собр. соч., т. 3, М., 1947, с. 197‒98, 210‒23; Добролюбов Н. А., Н. В. Станкевич, Собр. соч., т. 2, М. ‒ Л., 1962; Манн Ю. В., Русская философская эстетика (1820‒1830 гг.), М., 1969.

Л. И. Насонкина.

СТАНКЕВИЧ Николай Владимирович (1813-40) - российский общественный деятель, философ, поэт. Главную силу исторического прогресса видел в просвещении, основной задачей русской интеллигенции считал пропаганду идей гуманизма. В 1831 организовал литературно-философский кружок (см. Станкевича кружок). С 1837 за границей.

СТАНКЕВИЧ Николай Владимирович

(1813-1840) -философ, литератор, создатель философско-литературного кружка. В 1830—1834 прошел полный курс обучения на отделении словесных наук Московского ун-та.

Зимой 1831/32 университетская молодежь образовала философско-литературный кружок, известный впоследствии как «кружок Станкевича», в который первоначально вошли В. Красов, В. Оболенский, Я. Неверов, И. Клюшников, С. Строев, Я. Почека, а позднее В. Белинский, К. Аксаков, В. Боткин, М. Бакунин, М. Катков. Участники кружка главное внимание уделяли изучению нем. классической философии и литературы. Кружок существовал и после отъезда С. в 1837 за границу.

Первоначальное филос. увлечение С. — философия Ф.В.Й. Шеллинга. В 1833 С. пишет небольшую работу «Моя метафизика», представляющую собой набросок филос. системы, в которой, естественно, прослеживается влияние шеллингианского трансцендентализма. С. и др. участники кружка испытали также влияние И. Канта и И. Г. Фихте. Благодаря изучению философии Г.В.Ф. Гегеля С. приходит к признанию духовного начала мира. Утверждая идеал нравственно совершенной личности, С. выступил одним из родоначальников культурного типа «идеалистов сороковых годов».

Значение С. в истории рус. философии определяется также его ролью своеобразного «идейного раздражителя» университетской молодежи, из рядов которой вышла целая плеяда будущих известных рус. мыслителей.

Станке́вич Николай Владимирович

(1813—1840), общественный деятель, философ, поэт. Главную силу исторического прогресса видел в просвещении, основной задачей русской интеллигенции считал пропаганду идей гуманизма. В 1831 организовал литературно-философский кружок (см. Станкевича кружок). С 1837 за границей.

* * *

СТАНКЕ́ВИЧ Николай Владимирович (1813—40), российский общественный деятель, философ, поэт. Главную силу исторического прогресса видел в просвещении, основной задачей русской интеллигенции считал пропаганду идей гуманизма. В 1831 организовал литературно-философский кружок (см. Станкевича кружок(см. СТАНКЕВИЧА КРУЖОК)). С 1837 за границей.

СТАНКЕВИЧ Николай Владимирович

СТАНКЕВИЧ Николай Владимирович (1813-40) - российский общественный деятель, философ, поэт. Главную силу исторического прогресса видел в просвещении, основной задачей русской интеллигенции считал пропаганду идей гуманизма. В 1831 организовал литературно-философский кружок (см. Станкевича кружок). С 1837 за границей.

Большой Энциклопедический словарь. 2000.

Источник: