«Лопе де Вега»

(Lope Felix de Vega Carpio) — гениальный драматург, творец испанской национальной драмы, род. 25 ноября 1562 г. в Мадриде. Отец Л. писал стихи, как видно из поэмы его сына "Лавр Аполлона" ("Laurel de Apollo"), заключающей в себе панегирик тогдашним испан. писателям. По-видимому, Л. потерял рано своих родителей. Десяти лет он поступил в коллегию иезуитов в Мадриде и скоро начал сочинять комедии. Первая дошедшая до нас пьеса его, "El verdader amante", написана им 12 или 13 лет от роду, прекрасными стихами, и имела большой успех. Вышедши из алькалского университета, Л. поступил секретарем герцога Альба, по просьбе которого написал пастушеский роман "Arcadia" (смесь прозы со стихами), появившийся в печати только в 1598 г. В 1584 г. Л. женился, а спустя год по причинам, до сих пор не разъясненным, был заключен в тюрьму, затем изгнан из Мадрида на несколько лет. В 1588 г. он принял участие в экспедиции Великой армады. В 1591 г. умерла жена Л.; смерть ее страшно потрясла поэта. Литературное положение Л. уже в ту пору было блестящее. С 1585 г. на столичных сценах давались чуть не исключительно драмы Л., имевшие необычайный успех. Сервантес в предисловии к "Ocho comedias" называл Л. "дивом природы", "великим писателем", возвысившимся сразу до степени "повелителя театра". В 1599 г. Л. издал самую популярную из всех своих поэм, "San Isidro Labrador" ("Св. Исидор Пахарь"). В 1604 г. Л. женился вторично и окончательно поселился в Мадриде. Через несколько лет умер один из его сыновей, умерла жена; он постригся в монахи и вступил в религиозное братство, членом которого состоял и Сервантес. Духовный сан нимало не препятствовал драматургу писать комедии; не изменил он и страстного темперамента поэта. В 1616 г. он безумно влюбился в Марту Неварес. Эта любовь длилась 16 лет, до самой смерти доньи Марты, которую Л. воспел под именем Амарильи и которой посвятил несколько драматических произведений. Она развелась с мужем и переехала в дом Л., но за четыре года до смерти ослепла и затем впала в безумие. Дочь Л. 16-ти лет ушла в монастырь, а другой сын его погиб в экспедиции для ловли жемчуга. — Ряд сценических триумфов сделал Л. идолом толпы. Восхищение им переходит в обожание; имя его становится синонимом для всего наилучшего. Если Л. показывался на улице, толпы народа следовали за ним, женщины выходили на балконы. Ученые и литераторы, испанские и иностранные, нарочно ездили в Мадрид, чтобы только взглянуть на "Феникса Испании". Слава Л. возбудила мелочную зависть некоторых менее известных писателей и вовлекла его в разные дрязги и ссоры. Даже с Сервантесом у Л. существовала литературная вражда. У Л. не хватало великодушия помнить, что Сервантес был горемыка, жил в крайней бедности и не был оценен по заслугам; он не понимал значения и гениальности "Дон-Кихота". Сервантес называл Л. поэтом, которому в прозе и стихах нет равного, — но вместе с тем указывал, хотя и очень сдержанно, слабые стороны его творчества. С годами производительность Л. скорее увеличивалась, чем уменьшалась, а духовная сила его не ослабевала. За год до смерти Л. окончил последнюю, превосходную комедию свою, "Las bizarrerias de Belisa", и еще за четыре дня до смерти — он умер 27 августа 1635 г. — написал поэму "El siglo de oro" ("Золотой век"), замечательную по силе, гармоничности и прелести стиха. Похороны Л. были необычайно пышны и блестящи. 150 испанских поэтов написали в память его стихотворения, из которых составился целый том. В другой том, появившийся в Венеции, вошли стихотворения, посвященные памяти Л. наиболее известными итальянскими поэтами. Отличительными чертами характера Л. при всей страстности его были добродушие и нежность.

Неувядаемая слава Л. зиждется, главным образом, на его драмах, хотя его поэмы, оды, послания, элегии также отличаются силой, оригинальностью и звучным, прекрасным стихом. Он написал около 2000 пьес, из которых до нас дошли только 500. Творчество Л. было очень близко к импровизации. Он сочинял стихи с необыкновенной легкостью и диктовал их скорее, чем можно было их записывать. До Л. число испанских пьес было незначительно. Вдохновившись народной поэзией, Л. придал драме художественную форму и гениально отразил в ней главнейшие черты испанской жизни того времени. Прежде всего проникнутый горячей любовью к отечеству, он не пропускает ни одного интересного события испанской истории, ни одного случая увековечить честь и славу своего народа. Он редко придерживается исторической точности, но тем не менее драмы его проникнуты вполне историческим духом. Желание Л. придать каждой эпохе свойственный ей колорит распространяется даже и на язык. Так, напр., комедия его "Las famosas Asturianas" ("Знаменитые женщины Астурии") написана слогом древнекастильских летописей. Особенно любил Л. изображать первые времена испанско-христианской монархии. Он охотно выводил на сцену патриархальных поселян Кастилии, которые то обрабатывали поля, то обнажали меч против мусульман. Наиболее известные из исторических драм Л.: "Conde Fernan Gonzalez" или "La Libertad de Castilia" и "El Principe Despeńado" ("Король, брошенный в пропасть"), где выведены на сцену народное возмущение и насильственная смерть короля, дона Гарсии. И в другой пьесе, "Innocente Sangre" ("Невинная кровь"), король несет кару за свою несправедливость. Знаменитая драма "Estrella de Sevilla" ("Звезда Севильи") чрезвычайно богата драматическими положениями: действующие лица низвергаются в вершины счастья, в бездну страданий. В "El Mayor Alcalde El Rey" ("Лучший алькальд — король") Л. изображает высокую справедливость короля на фоне жизненной картины средневековых нравов. Пьеса "Con su pan se lo coma" — одна из тех, в которых Л. превозносит преимущества сельской жизни над придворной. В прекрасной драме "La esclava de su galan" ("Раба своего возлюбленного") особенно выделяется фигура женщины, жертвующей собой для любимого человека. Очень художественна и последняя драма Л. "El castigo sin venganza" (переведенная на русский язык С. А. Юрьевым), весьма мрачного оттенка, написанная Л. в 1631 г., когда ему было ужо около 70 лет. Драма "Fuente Ovejuna" ("Овечий источник"; тоже переведена на русский язык С. Юрьевым) принадлежит к числу тех исторических драм Л., где главным героем является народ. Л. брал сюжеты и из истории других стран, например Португалии. Есть у него даже пьеса из русской истории "El gran duque de Moscovia" ("Великий князь московский"), повествующая о судьбе Лжедмитрия. Он черпал также темы из мифологии, из средневековых легенд, из итальянских и испанских новелл, из библейской истории и житий святых. Духовные драмы Л. не принадлежат к числу лучших его произведений. Выдающимися считаются из них только "Barlan y Zozafat", "Las aventuras del hombre" и "La Puente del Mundo". Есть у Л. и нечто вроде философских драм, напр. "Las flores de D. Juan" ("Цветы д. Хуана"), где поэт старается доказать, как непостоянно людское счастье. Главным источником творчества Л. служила его собственная неиссякаемая фантазия.

Комедии Л., в которых он также является великим мастером, не задаются сатирическими целями: Л. не имеет в виду исправлять людей, еще менее — карать их. Он желает лишь позабавить публику, понравиться ей. Однако в его комедиях чувствуется высокое понятие о человеческом достоинстве; они исполнены тонкого анализа, проникнуты добродушным юмором и представляют бесконечную галерею картин людских страстей и стремлений. Наиболее известны комедии: "El acero de Madrid" ("Мадридская стальная вода"), "La boba para los otros у discreta para si" ("Глупая для других и мудрая для себя самой"), "Si no vieran myeros" ("Если бы женщины не видели"), "El villan in su rincor" ("Земледелец у себя дома") и другие. Особенно глубоко проник Л. в тайны женского сердца. Он берет женщин из всех классов общества, начиная с королев и кончая куртизанками, и наряду с величайшими их добродетелями изображает и величайшие их пороки. Ему равно знакомы и глубокое чувство любящей девушки, и капризы влюбленной кокетки, и геройский дух женщины, призывающей народ к борьбе за отечество. Несмотря на небывалый успех и популярность Л. — и в его отечестве, и за пределами его, — в XVIII в., когда в литературе воцарился псевдоклассицизм, великий испанский драматург был почти забыт даже у себя на родине. Немецкая романтическая школа, вновь возбудившая в Европе интерес к испанской литературе, отнеслась крайне пренебрежительно к Л., возводя на пьедестал его преемника, гениального мистика Кальдерона. Между тем, хотя у Кальдерона более совершенна драматическая форма и больше глубины, он дальше от действительности, у него нет естественности и простоты чувства, нет свежего и наивного языка Л. К тому же некоторые знаменитые произведения Кальдерона, как, напр., "El medico de su honra", заимствованы y Л. "El alcal de Zalomea" ("Саломейский алькальд"), — единственная драма Кальдерона, где крестьяне являются представителями нравственности, чести и правды, — тоже не что иное, как переделка одноименной драмы Л. Только сравнительно недавно немецкая критика в лице Шака и друг. отдала должное Л. и выяснила оригинальные стороны его гения. У Л. всюду сквозит любовь к простому народу. Многие народные песни, сочиненные им самим и вставленные в его пьесы, перешли в уста народа и поются поныне. — Кроме Кальдерона, заимствования из Л. можно найти у Морето, Бермонте и др. испанских писателей. Так как из литературного наследства Л. потерялось около 1500 драм, то весьма вероятно предположение, что огромное количество испанских пьес, считающихся оригинальными, в действительности заимствованы у Л. Французские, итальянские и другие иностранные драматурги также многим обязаны Л. Из изданий произведений Л. лучшие: Rico, "Colleccion de los obras sueltos de Lope" (Мадрид, 1776-79); Ribadeneyra, "Obras no dramaticas de Lope", "Comedias" (Мадрид, 1604-47). Избранные драмы Л. изданы Герценбушем: "Obras dramaticas escogidas de Lope" (Мадрид, 1853-60). "Comedias ineditas de Lope" вышли в Мадриде в 1873 г.

Литература. Montalvan, "Fama posthuma à la vida y muerte de Lope" (Мадрид, 1836); Holland, "Some account of the life and writings of Lope" (Л., 1817); Damas Hinard, "Notice sur Lope" (П., 1861); Lewes, "The Spanish drama: L. de Vega and Calderon" (1846); Labeaumelle, "Chefs d'oeuvre des théâtres étrangers" (1849); Ernest Lafond, "Essai sur la vie et les oeuvres de Lope" (1837); Schack, "Geschichte d. dramatischen Litteratur und Kunst in Spanien"; Тикнор, "История испанской литературы". Недавно начато Испанской акд. издание сочинений Л., под заглавием "Lope de Vega. Obras", с приложением "Nueva Biografia" Барреры (Мадрид, 1890-92), занимающей целый большой том. На русском языке, кроме указанных уже переводов С. Юрьева: "Собака садовника", перев. Пятницкого ("Отечеств. записки", 1851-54) и "Сети Фенизы" ("Вестн. иностр. лит."). См. Испанская литература.

M. B.

ЛОПЕ ДЕ Вега - см. Вега Карпьо Л. Ф. де.

ЛОПЕ ДЕ ВЕГА, смотри Вега Карпьо Л.Ф. де.

Лопе де Вега

ЛОПЕ де ВЕГА (Felix Lope de Vega Corpio, 1562—1635) — испанский драматург, деятельность к-рого относится к так наз. «золотому веку» испанской литературы. Р. в бедной дворянской семье. С ранних лет обнаружил недюжинные творческие способности (в 10-летнем возрасте перевел в стихах «Похищение Прозерпины» Клавдиана). Учился в университете в Алкале. В 1588 принял участие в походе «Непобедимой армады», после поражения к-рой поселился в Валенсии. Здесь им написан ряд драматических произведений с целью поддержать существование семьи. В 1595 Лопе де Вега вернулся в Мадрид. Л. де В. состоял секретарем у герцога Альбы (1590), маркиза Малвпика (1596) и герцога Лемосского (1598). Интимным другом его и покровителем до самой смерти (1605—1635) оставался герцог де Сесса. К этому же периоду относится расцвет его драматич. творчества. В 1609 Л. де В. получил звание familiar del Santo oficio de la Inquisicio’n (добровольного слуги инквизиции) и в этой роли, как сообщают современники, распоряжался в 1623 церемонией сожжения на костре одного францисканского монаха, заподозренного в ереси. За поэму «Трагическая корона» (Corona tragica, 1627), посвященную возвеличению Марии Стюарт, папа Урбан VIII наградил Л. де В. титулом доктора теологии.

Это «чудо природы», как назвал его Сервантес, распутный монах, бичевавший себя до крови и отказывавшийся от пищи в последние дни своей жизни, — плодовитейший драматург, в творчестве к-рого натурализм изображения современного быта и чувственное восприятие мира уживаются с мистическими взлетами autos, — является типичным продуктом эпохи распада феодализма.

Социально-политические условия Испании конца XVI и начала XVII веков представляли собой компромисс между монархической властью, поддерживаемой широчайшими кругами земельных собственников (дворянства, церкви и зажиточного крестьянства), и торговой буржуазией, которая разбогатела в результате открытия новых рынков. Последняя в процессе борьбы за свои городские вольности сама отказалась от них, видя в абсолютизме прочную защиту своих классовых привилегий. В эпоху, когда в результате коренной ломки феодального строя проявились новые социальные силы, ища себе применения в стране, господствовавшей над половиной мира, абсолютизм и церковь стремились сковать железной цепью политических и религиозно-моральных регламентов всю частную и общественную жизнь Испании.

Отражая в своих драмах это коренное противоречие строя современной ему действительности, Л. де В. — выходец из дворянской среды, верный слуга церкви, тонкий наблюдатель, писатель-профессионал, — использует разнообразнейшие сюжеты (бытовые, исторические, героические), стремясь воплотить в своих драмах всю бьющую через край жизнь Испании, подняться на вершины истории, и в то же время вводит бурю этих страстей и своеволия в установленные феодально-церковной властью рамки. В согласии с его драматургической теорией («Arte nuovo de hacer comedias») сценическое искусство Л. де В. шло навстречу публике, к-рая, будучи воспитана на театральных примитивах, требовала резко очерченных характеристик, энергичного развертывания фабулы, быстрой и решительной развязки. Направленность действия и классово-пестрый состав зрителей отразились на структуре его драм: 3 акта вместо 5-ти, полный отказ от единств, смешение трагического и комического. В отличие от классической трагедии французского классицизма, свободная от канонов структура драмы Л. де В. выразила самой своей формой диалектику эпохи. Движущей силой comedias является вездесущий случай, к-рый связывает и развязывает человеческие судьбы, особая значимость которого определилась возникновением денежных отношений и расширением рынков. Вера в незыблемость установленного порядка вещей, характерная для человека эпохи натурального хозяйства, терпит крушение в новых условиях.

Любая пьеса Л. де В. построена так. обр., что случай, вмешивающийся в поток явлений, опрокидывает спокойный ход действия, доводя напряжение драматических переживаний до степени трагизма, чтобы затем ввести это взволнованное море страстей и своеволия в русло законности и строгой католической морали. Любовная интрига, развитие и разрешение к-рой составляет стержень его драматической фабулы, именно в силу того, что она в состоянии раскрыть все могущество человеческих инстинктов и своеволия, служит у Лопе де Вега, с одной стороны, для показа всей полноты и многообразия человеческого поведения в семье и обществе, с другой — дает возможность наглядно продемонстрировать значимость политических и религиозных идей, господствовавших в современном писателю обществе. Благодаря этому Лопе де Вега, создавая картину действительности, одновременно пропагандирует в широких массах идеи беспрекословной преданности католической церкви и монархическому государству. Ибо во всем этом конгломерате случайностей и возникающих на почве частных отношений проявлениях безудержной человеческой страсти господствует одна неизменная регулирующая сила, воплощенная в единоличной власти короля и нерушимости монархической власти. Даже в тех случаях, когда страсти вторгаются в частную жизнь государя, торжествуют в конечном результате те же соображения политического характера (в драме «Наказание не мучение» распутный герцог убивает и жену и сына, несмотря на свою любовь к последним; в «Los paces de Reyes y India de Toledo» Юдифь падает жертвой любящего ее монарха в силу тех же соображений). Король как воплощение высшей справедливости санкционирует кровавые и жестокие поступки своих подданных, если они продиктованы мотивами семейной чести и верностью престолу (в «Los comendadores de Cordoba» дон Фернандо буквально уничтожает весь свой дом вплоть до животных, но не подвергается наказанию; в «Образцовом короле» государь во имя справедливости жертвует своим вернейшим подданным; в «El nejoralcolde el Key» и «Peribinez y el comendador de ocana» королевская власть, заступаясь за угнетенных подданных, демонстрирует беспристрастие высшего правосудия). В этом отношении особенно показательна драма «Fuente ovejuna» (Овечий источник), в которой монарх непосредственно соприкасается с крестьянской массой и, опираясь на нее как на союзницу в борьбе с ленными владельцами, прощает ей расправу с ненавистным феодалом. Не отличаясь по своей структуре от прочих драм Л. де В. (та же решающая роль мотива чести и любви), «Овечий источник» замечателен тем, что по существу героями являются здесь королевская власть и сплоченная крестьянская масса; отдельные персонажи играют роль лишь вспомогательных фигур и поглощаются этими двумя силами, объединяющимися для общей борьбы с оппозиционными монархии феодальными группировками. Трактуя с такой смелостью отдельные эпизоды героической защиты крестьянского поселка, драматург как бы хочет доказать зрителю дворянину, буржуа, крестьянину, что монархия обладает весьма широкой общественной базой, делающей абсолютизм неуязвимым. Эта демагогия, чрезвычайно характерная для идеологов абсолютизма не в одной Испании, служила конечно не только целям устрашения фрондирующих помещиков, но и гл. обр. приручению этой самой «широкой базы», т. е. крестьянских масс. Не вскрывая классовых противоречий, а вращаясь лишь в плоскости вопросов любви, семейной чести, благородных и дурных инстинктов, Лопе де Вега остается в этой драме на почве тех же идей, которыми проникнуто все его творчество. Достигая в «Овечьем источнике» и в ряде других драм высокого патетизма, Лопе де Вега в то же время в своих многочисленных комедиях («Собака садовника» и др.) обнаруживает исключительный талант комического писателя. Его комедии, которых «и сейчас нельзя читать и видеть без смеха» (Луначарский), насыщены яркой, подчас несколько плакатной веселостью. Особая роль в них отводится слугам, история к-рых образует как бы параллельную интригу пьес. Именно они, — остроумные, лукавые, сыплющие меткими пословицами и поговорками, — большей частью являются средоточием комической стихии произведения, в чем Л. де В. предвосхищает Мольера и автора «Севильского цирульника» — Бомарше.

Л. де В. написал до 2 200 пьес религиозного и светского содержания; из этого числа издано в разное время не свыше 500. Эпические и лирические произведения Л. де В. обращены преимущественно к верхушке общества. В них он отдавал дань модным литературным течениям, господствовавшим в придворных и аристократических кругах и иезуитской умонастроенности этих кругов. Таковы: пасторальный роман «Arcadia» (1598), «La hermosura de Angelica» (1602), «Ierusalem conquistada» (1608) — неудачное продолжение эпопеи Тассо. Политические воззрения Л. де В. особенно ярко выразились в поэме «Песня о драконе» (La Dracontea, 1598). В религиозной поэме «Трагическая корона» отразились религиозный фанатизм и вражда к протестантам, к Англии, которая заняла первое место на мировом рынке. Л. де В. принадлежат также романы: «Странник в своем собственном отечестве» (El peregrino en su patria, 1604) и «Dorotea».Библиография:

На русском языке работы, перечисленные в библиографии к ст. «Испанская драма». Перев.: Собрание сочинений, со вступительной статьей М. Ватсон, тт. I—III, СПБ, 1913—1914 (ср.: Ковалевский М., Первое собрание сочинений Лопе де Вега на русском языке, «Вестник Европы», 1913, III); Obras, ed. Real Academia Espanola, 1890—1914; Rennert Н. А. у Castro A., Vida de Lope de Vega, Madrid, 1910; Pelago M., Estudios Lope de Vega, Madrid, 2 v., 1918—1920; Shevill K., The dramatic art of Lope de Vega, Berkeley, 1918; Schafter A., Geschichte des spanischen nationalen Dramas, Lpz., 1890; Hamel A., Studien zu Lope de Vega Jugenddramen, Halle, 1925; Pfandl L., Spanische Kultur und Sitte des XVI und XVII Jahrhunderts, Munchen, 1924.

Ло́пе де Ве́га

смотри Вега Карпьо Л. Ф. де.

* * *

ЛОПЕ ДЕ ВЕГА

ЛО́ПЕ ДЕ ВЕ́ГА, см. Вега Карпьо Л. Ф. де(см. ВЕГА Лопе де).

Лопе де Вега

(Лопе Феликс де Вега Карпьо) (1562—1635 гг.) драматургА ведь жена при старом муже —

Что плющ, повисший на ветвях:

Когда раскидистому клену

Он обовьет и ствол и крону,

Он юн и свеж, а клен зачах.Бог любви неумолим:

Он за обиду мстит и губит.Быть легковерным — глупо и опасно,

И легковерье — это путь страданий.

Но видеть без разумных оснований

Кругом обман — не менее ужасно.Важнейшее правило искусства гласит, что оно не может подражать ничему иному, кроме правдоподобного.В деле чести непригоден

Астрологии язык.В дороге и в тюрьме всегда рождается дружба и ярче проявляются способности человека.Ведь женщине во мненьи света

Легко упасть, когда весь день

Ей в зеркало глядеть не лень.Ведь раб не тот, кто стонет под кнутом,

Не тот отшельник, кто по воле неба

Живет в уединении глухом,

И нищ не тот, кто просит корку хлеба.

Но тот и раб, и нищ, и одинок,

Кто в жизни выбрал спутником порок.Ведь тот, кто больше не полезен,

Забыт и сердцу не любезен.В любви всегда согласие и лад,

Но букву зачеркнуть — и выйдет ад!Влюбленных зренье услаждает,

И только тот в любви вкушает

Весь аромат ее, кто зряч.Во все времена земля была человеку родной матерью, а вода злою мачехой.Всегда надменна красота.

Да. Но жестокость — некрасива.Вся доблесть состоит в уменьи

Стать выше, чем слепая страсть,В чужой не шляйся дом блудливо,

Коль должен свой беречь от зла.Глаза ревнивцев, повторяю это,

Опаснее любой другой напасти.Давно известно — меж неравных

Не уживается любовь.Есть люди, которые не могут полюбить, прежде чем их не оскорбили, и то, что у других вызывает отвращение, только разжигает их страсть.…Женщине влюбленной

Лукавой быть — немудрено!Злословить, и остро при этом,

Весьма приятно, милый мой.

Ведь было сказано поэтом:

Злословье греет нас зимой

И освежает жарким летом.Измена другу — преступленье

Без оправданья, без прощенья.Как бы ни был влюблен человек, себя он любит еще сильнее.Когда душа к другой душе стремится,

Она ослеплена и не страшится.Когда любящий гневается на любимую, это приводит лишь к тому, что любовь становится еще более пылкой и нежной.Когда мы любим, мы теряем зренье.Крайняя противоположность любви вовсе не разлука, не ревность, не забвение, не корысть, а ссора.Кто недостоин высоты,

Тому судьба очнуться павшим.Кто ловок, различает ясно,

Что пустяки, а что опасно.Кто мудр, испытывать не станет

Ни женщин, друг мой, ни стекла.Кто мягко стелет для колен,

Тот голову не прочь отрезать.Кто не постучался в сердце,

Тот стучится в дверь напрасно!Кто раз умеет обмануть,

Тот много раз еще обманет.Кто столько блеска проявил

В искусстве лгать и лицемерить,

Тому дозволено не верить,

Хотя б он правду говорил.Любая книга — умный друг:

Чуть утомит, она смолкает;

Она безмолвно поучает,

С ней назидателен досуг.Любовь — вернейшее родство,

И в мире ближе нет его.Любовь глуха, прошу запомнить,

Она ничьих речей не слышит,

Красуясь на своем престоле.Любовь, конечно, рай, но райский сад

Нередко ревность превращала в ад.Любовь могуча и сильна,

Права имеет самодержца,

Измены нет, какой она

Простить была бы не вольна,

Когда услышит голос сердца.Любовь — огонь, тоска по счастью.

Ее неодолимой власти

Любая тварь подчинена.Любовь подобна придворному, который все поступки, идущие от сердца, прикрывает маской учтивости.Любовь ревнивые замки

Волшебной силой отмыкает.Любовью оскорбить нельзя,

Кто б ни был тот, кто грезит счастьем;

Нас оскорбляют безучастьем.Мирская слава — вспышка пакли.

Пылает миг — и гаснет вдруг.Надежда на счастье, пусть даже обманчивая, никогда не причиняет человеку зла, потому что она облегчает жизнь.…Нам ценна

Любовь, когда она вольна.На сто обманутых красавиц,

Каков бы ни был средь людей их чин,

Всегда пятьсот обманутых мужчин.Наша воля ни над чувством,

Ни над временем не властна.

Видим мы, что нас любили,

Лишь когда любовь утратим.Невежливость между равными некрасива, со стороны же начальника она есть тирания.Недаром какой-то мудрец сказал, что половиной своей красоты женщины обязаны портнихам.Недаром ярость и благоразумие изображают в образе юнца и старика. Юнец готов руками выдернуть хвост у дикого коня и падает, поверженный на землю. А старец не спеша, по волоску, лошадке хвост укоротит.Непоправимым оскорбленьям.

Приносит время исцеленье.…Нет для любящих сердец

Уместней кары, чем венец.Нет! Никогда не умирает тот,

Чья жизнь прошла светло и беспорочно,

Чья память незабвенная живет,

В сердцах людей укоренившись прочно.Нет ядовитее сосудов

Для чувства смертного мужчины,

Чем эти женские глаза.Ничто не усиливает любви так, как неодолимые препятствия.Получше всякого обмана —

В беседе с умным человеком

Сказать ему простую правду.Плащ на золотой подкладке

Все прикроет недостатки.Поверьте мне: любовь уходит

Путем, которым входит ревность.Поверьте, признак мудреца — великодушное забвенье.Помни, друг: трудней найти

Друга, нежели подругу.Прелестниц ветреных, мой друг,

Мы страстно любим, но не вечно.

Мы любим долго и сердечно

Лишь добродетельных подруг.Прелесть в женщине, конечно, —

Быть новой и меняться вечно.Природу трудно изменить,

Но жизнь изменчива, как море.

Сегодня — радость, завтра — горе,

И то и дело рвется нить.Проклятая любовь всему виной.

Кто ей поддастся, тот утратит разом

Свою свободу, мужество и разум.Раз сделать глупость — не беда.

Беда — хотеть ее исправить.

И глупость первую оставить

Нам безопаснее всегда.Раздражению неведомы полутона.Свободу, царство, счастие нашел

Тот, кто избрал при жизни ореол

Высокой чести и бессмертной славы.Сильней любви в природе нет начала.Слугу не терпят, если он

Кой в чем искусней господина.Служить великодушным людям

Приятней всяких награждений.Танцы прелестью своей,

В полете, в радостном порыве

Красавиц делают красивей,

Дурнушек делают милей.Тем, кто в бой вступил с судьбой,

Не о гордости пустой,

А о долге печься надо.Тот, кто любит, но в разлуке

Подавить не может ревность,

Тот любви не знает, ибо

Нет любви, где нет смиреньяУважать женщин — это долг, которому всякий честный человек должен повиноваться с рождения.У женщины — как опыт учит нас

Здоровье с красотою неразлучны.Учтивость отомкнет везде

Расположенье и доверье,

А глупое высокомерье —

Ключ к неприязни и вражде.Человеку рождение не прибавляет заслуг и не отнимает их у него, ибо оно не зависит от его воли, но за свои поступки, как хорошие, так и дурные, он полностью отвечает сам.Чем больше трудностей в борьбе,

Тем и победа будет краше.…Чужой секрет

Мучительнее всех несчастий!Шепчет кривда, шепчет ложь,

А правда громко говорит.Я знаю твердо, что любовь пройдет,

Когда два сердца разделяет море.Любовь, деньги и заботы скрыть невозможно: любовь — потому, что она творит глазами, деньги — потому, что они сказываются в роскоши того, у кого водятся, а заботы — потому, что они написаны на челе человека.Порыв рождается душой,

Осуществленье — грудью смелой,

Отвага — внутреннею силой,

Гордыня — тайным размышленьем,

Решимость — пламенным желаньем,

Одушевление — надеждой,

Неколебимость — мощью духа,

Непримиримость — раздраженьем,

Общительность — благоразумьем,

Бесстрашие — высокомерьем,

Великодушье — благородством,

Влюбленность — прелестью предмета,

Благожелательность — радушьем,

Отчаянье — самозабвеньем,

Все дружелюбное — любовью,

А грозное — ревнивым сердцем.Как много смерть несет открытий,

И перемен, и превращений

В любой державе или доме.Знай, о друзьях и об идеях,

О женщинах и о картинах

Не следует судить поспешно.

Друзья нам могут изменить;

Идеи требуется взвесить;

В картины надобно всмотреться.

А женщины являют часто

Прекрасный облик без души.