«другой»

1. друго́й;
2. друга́я;
3. друго́е;
4. други́е;
5. друго́го;
6. друго́й;
7. друго́го;
8. други́х;
9. друго́му;
10. друго́й;
11. друго́му;
12. други́м;
13. друго́й;
14. другу́ю;
15. друго́е;
16. други́е;
17. друго́го;
18. другу́ю;
19. друго́е;
20. други́х;
21. други́м;
22. друго́й;
23. друго́ю;
24. други́м;
25. други́ми;
26. друго́м;
27. друго́й;
28. друго́м;
29. други́х.

ДРУГОЙ, архан. другой, следуюший за первым, второй; первой, другой, третий.

| Иной, инный, не тот или не этот. Нет ли другой бритвы, эта тупа?

| Такой же точно, вполне сходный. ·стар. дружка, товарищ, помощник по должности, службе. А в других был у воеводы имрек. Это другой ты. Он словно другой Наполеон. Один говорит пьян, другой говорит пьян, поди, ложись спать! Одной рукой собирай, другою раздавай. В одной руке пусто, в другой ничего. Степашка, есть ли другая баклажка? Обычай дорогой, что выпить по другой! Одно за другим: одно к одному. От беды бежал, да на другую напал (да в напасть попал). Потужи о себе, а там, и о других. Не нашел в себе - не ищи и в других.' Чего себе не хочешь, того и другому (и другу) не твори. Хоть бы худое, да другое (да иное). Один не годится, другой хоть брось, третий маленько похуже обоих. Не будет Маланьи, будет другая. Что мне до других, был бы я сыт (жив)! Добрая жена, да жирные щи, так другого добра не ищи! Другак муж., дон. настой воды на виноградных выжимках.

| Другак и первак орл. два разбора хлебные зерна, собо отвеваемые из чела я озадка; за озадком лежит уже ухвостье.

| Иногда то же чти друган муж. второй налив пива или квасу, жидкая, расхожая бражка, второго налива, уже по спуске сусла; такой же квас или булыч.

| Другак, второй рой в лето из улья, второй вывод.

| От этого улья другак, отроился.

| Лук другак, лук репчатый, на другой год после первака: третьяк уже плоховат, а далее четвертака он не идет. Другач муж. вещь или товар второго разбора, как первач первого, третьяк третьего. Мука первач, первого размола; другач, второго, вторичного, перемолотые высевки первача. Другоня, другонька, другошка ·об. другой, второй, в виде клички лошади, коровы. Дружачка ·об., курск. подружье, подруга, напр. оба супруга друг другу. что твой друужачка? Другиждо или другожды, другоредь, другоряд, другончики, другорижды нареч. другой, в другой раз, вторично или еще раз, ещежды, снова, опять Другомя сев. другим образом, на другой лад, иначе, инако. Другонде нареч. в другом или в ином месте, иногде, не тут или не там. Другоякий сев. иной, не такой, инаковый, другого вида, рода. Другояк, другояко нареч., сев. другомя, не так, иначе, на другой, иной лад, иным родом, способом. Другоданый, другодан вологод. вторично или вдвойне данный, или второй по счету из числа данных. Перводаный помер у нас, а это другодан. Другоженец, другожен муж., тамб. вдовец, вторично женившийся; другомужня жена, вдова, вышедшая за второго мужа; второженец и второмужняя, второмужатка. Другомилый, второй из милых, милейший по первом. Другонадцать костр. другонцать ряз. двенадцать, дванадесять. Другонцатый день. Другонравный, другомилый, второй из полюбившихся. Другопервый, первый, псрвейший из вторых: лучший из второго разбора, второпервый. Другопущеник муж. -ница жен. второй из числа пущеных; второй постоялец. Другосборный, второсборный, другого или второго сбора. Другосборный чай.

ДРУГО́Й, -ая, -ое.

1. прил. Не этот, не данный. В д. раз поговорим. На другом берегу (на противоположном). И тот и д. (оба, каждый из двух).

2. прил. Не такой, иной. Стал совсем другим. Думает одно, а говорит другое (сущ.). Это другое дело (это меняет положение, заставляет думать иначе).

3. прил. Второй, следующий. На д. день.

4. мест. неопред. Некоторый, какой-нибудь иной (разг.). Д. бы благодарил, а ты недоволен.

5. другой, -ого, муж. Кто-то иной, не сам. Заботиться о других.

• Другими словами говоря иначе, иными словами.

По-другому иным способом, иначе. Так не получается попробую по-другому. Припугнули, так заговорил по-другому.

По-другому сказать, вводн. то же, что иначе сказать, иначе говоря.

| жен. другая, -ой (к 5 знач.).

-а́я, -о́е.

1.

Не такой, как этот (или как прежде), отличающийся от этого (или от прежнего); иной.

Видно было, что матушка на этот счет была совершенно другого мнения. Л. Толстой, Детство.

Нельзя уже было сомневаться: во мне произошла перемена, я стал другим. Чехов, Рассказ неизвестного человека.

В другое время Владик обязательно заспорил бы. Гайдар, Военная тайна.

2.

Не этот, не данный.

Анна Семеновна вскочила из-за стола и убежала в другую комнату. Чехов, Злой мальчик.

| в знач. сущ. О человеке. друго́й, -о́го, м.; друга́я, -о́й, ж.

— Вы не знаете Асю , Другая умела бы все скрыть и выждать — но не она. Тургенев, Ася.

|| только мн. ч.

Остальные, прочие (из числа однородных).

Андрей и Митя, так же как и большинство других молодых строителей , жили в общежитиях. С. Антонов, Первая должность.

Крутой спуск к заливу был бархатный от густых зарослей олив и других субтропических деревьев. Гладков, Повесть о детстве.

||

Противоположный (о береге, стороне чего-л.).

Перейти на другую сторону улицы. Доплыть до другого берега.

□

[Мы] переправились на другую сторону залива. Арсеньев, Дерсу Узала.

3.

Второй, следующий (указывает обычно на последовательность явлений, предметов).

На другой день. В другой раз.

□

[Он] вынул одну тетрадку и бросил ее с презрением на землю; потом другая, третья и десятая имели ту же участь. Лермонтов, Максим Максимыч.

Прошел год, другой, и об Марье Александровне почти совершенно забыли. Достоевский, Дядюшкин сон.

[Войницкий:] Они уж другую ночь не спят. Чехов, Леший.

||

Употребляется при противопоставлении, перечислении и т. п., в сочетаниях: один—другой, иной—другой, тот—другой.

Дачные поезда неслись мимо него — один в Питер, другие из Питера. Мамин-Сибиряк, На чужой стороне.

Комната имела два окна: одно выходило на улицу, другое — в узенький проулок. Гайдар, Школа.

— Часто приходится человеку таить свое горе или слабости. Иной от гордости крепится. Другой не верит добросердечию людей. Ажаев, Далеко от Москвы.

4. разг.

Какой-либо иной, некоторый.

— Прекраснейший у вас песик, Никанор Семеныч! — Другому человеку так не понять, как он понимает! Салтыков-Щедрин, Верный Трезор.

Из себя старик был не велик, но кряжист и жиловат, как другое смолевое дерево. Мамин-Сибиряк, Дружки.

— Другая [курица] раскричится часа на два. Думаешь, бог знает что сотворит. А она всего только одно яйцо снесет. Новиков-Прибой, Цусима.

5. в знач. сущ. друго́й, -о́го, м.

Кто-либо иной, посторонний.

Заботиться о другом. Не обращать внимания на других.

□

Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим. Пушкин, Я вас любил: любовь еще, быть может.

- другое дело

- другой коленкор

- другой раз

другими словами

иначе говоря.

- из другой оперы

- из другого теста

- и тот и другой; тот или другой

- одна нога здесь, (а) другая там

- смотреть другими глазами

ДРУГО́Й, другая, другое.

1. Не тот, не этот. Дай мне другой нож, этот тупой. Об этом поговорим в другое время и в другом месте.

|| Не такой, иной, отличный от данного. У него были совсем другие намерения. После женитьбы он стал другой.

2. Следующий после первого; второй. Уже другой месяц, как он в отсутствии. Спросили одного встречного, другого, третьего - никто не знал. На другой день. Поживем месяц, другой и уедем.

3. Такой же, как кто-нибудь, равный, почти тождественный с ним. Это - другой Наполеон.

4. в знач. сущ. другой, другого, муж. Кто-нибудь иной, не сам, посторонний. Он думает только о себе и никогда не заботится о другом. Не обращай внимания на других, делай по-своему.

5. в знач. сущ. другое, другого, мн. нет, ср. Что-нибудь не то, иное, отличное от данного. Ему говоришь одно, а он делает совсем другое.

❖

И тот и другой - оба, каждый из двух. Тот или другой - см. тот. Другими словами, в знач. вводного слова - выражаясь, говоря иначе. Это другое дело (разг.) - это изменяет положение, заставляет отнестись иначе. В другой раз (в знач. нареч.; прост.) - иногда.

I

м. разг.

1.

Кто-либо, кто-нибудь, кто-то; некто иной I 1., не сам.

2.

Кто-либо из ряда перечисляемых или противопоставляемых предметов; иной I 2..

II

м. разг.

1.

Ни один из названных или из известных.

2.

Кто-либо посторонний, чужой.

III

прил.

1.

Не этот, не данный; иной II 1..

отт. Отличный от данного, прежнего.

2.

Противоположный (о стороне, крае и т.п. чего-либо).

отт. Употребляется при противопоставлении.

3.

разг.

Второй, следующий.

отт. Употребляется при приблизительном указании количества, продолжительности чего-либо.

4.

разг.

Некий, некоторый.

IV

мест. разг.

Некий, какой-либо, какой-нибудь, какой-то; иной III.

друго́й друг дру́га, укр. дру́гий "второй", блр. другí – то же, ст.-слав. дроугъ дроуга ἀλλήλους (Мейе 1, 64), дроугъ ἄλλος (Супр.), болг. дру́ги, сербохорв. дру̏гӣ, словен. drȗg "другой", drúgi "второй", чеш. druhý "второй", druh druha "друг друга", польск. drugi "второй", в.-луж. druhi – то же. Первонач. тождественно друг II (Бернекер, 230; Траутман, BSW 59).

1. прил. other, another, different;
else, next, second это другое дело ≈ that is another matter, that is quite different кто-то другой ≈ someone else никто другой ≈ none else, nobody else и тот и другой ≈ both ни тот ни другой ≈ neither на другой день ≈ the next day в другой раз ≈ another time другими словами ≈ in other words с другой стороны ≈ on the other hand
2. муж.;
см. другое
3. муж.;
см. другиедруг|ой -
1. прил. (не этот) other, another;
(не такой) different;
(ещё один) another;
кто-то ~ someone else;
никто ~ как... none other than... who but...;
один за ~им one after the other;
совершенно ~ая тема а wholly different subject/topic;
быть ~им человеком be* а changed man*;

2. прил. (следующий, второй) next;
на ~ день the next day, the day after;
в ~ раз another time;
на ~ год for another year;

3. в знач. сущ. м. another person, a different person;
(из двух) the other;

4. в знач. сущ. с. another thing;

5. в знач. сущ. мн. other people;
(остальные) the rest, the others;
~ими словами in other words;
смотреть ~ими глазами на что-л. look differently upon smth., take* a different view of smth.;
ни тот ни ~ neither;
и тот и ~ both;
с ~ стороны on the other hand;
с одной стороны..., с ~ стороны on the one hand..., on the other hand.

другой— another

adj.other, another, different; другими словами, in other words; с другой стороны, on the other hand; в другом месте, elsewhere

1)(иной) andere(r)

и тот и другой — der eine und der andere, beide

кто-то другой — jemand anders

никто другой (как) — kein anderer (als), niemand anders (als)

другие — (die) andere(n)

один за другим — einer nach dem anderen

ничего другого — nichts anderes

(в) другой раз — ein andermal

с другой стороны — andererseits

в другом месте — anderswo

в другое место — anderswohin

другими словами вводн. сл. — mit anderen Worten

другим способом — irgendwie anders, auf eine andere Weise

это другое дело — das ist etwas anderes

2)(следующий) der nächste, der folgende

на другой день — am nächsten ( folgenden ) Tage

другой 1. (иной) andere(r) и тот и другой der eine und der andere, beide кто-то другой jemand anders никто другой (как) kein anderer (als), niemand anders (als) другие (die) andere(n) один за другим einer nach dem anderen ничего другого nichts anderes (в) другой раз ein andermal с другой стороны andererseits в другом месте anderswo в другое место anderswo|hin другими словами вводн. сл. mit anderen Worten другим способом irgendwie anders, auf eine andere Weise это другое дело das ist etwas anderes 2. (следующий) der näch|ste, der folgende на другой день am näch|sten ( folgenden] Tage

1)(иной) autre

(и) тот и другой — l'un et l'autre

кто-то другой — quelqu'un d'autre

никто другой — personne d'autre, nul autre

в другой раз — une autre fois

с другой стороны — d'autre part; par ailleurs

в других отношениях — sous d'autres rapports

это другое дело — c'est différent, c'est autre chose; c'est une autre paire de manches(fam)

2)(второй, следующий) second

на другой день — le lendemain, le jour suivant

один за другим — l'un après l'autre

3) взнач. сущ. м. (кто-либо, иной, не сам) autrui

другие — les autres, d'autres, autrui

не заботиться о другом, о других — ne pas s'occuper d'autrui

•
•

другими словами вводн. сл. (иначе говоря) — en d'autres termes, autrement dit

смотреть другими глазами — regarder avec d'autres yeux

прил.

1)(не такой, не этот) otro

(и) тот и друго́й — uno y otro

ни тот ни друго́й — ni uno ni otro

никто́ друго́й — ningún otro

кто́-то (кто́-либо) друго́й — algún otro

лу́чше чем кто-либо друго́й — mejor que ningún otro

оди́н за други́м — uno por otro

в друго́м ме́сте — en otro sitio

с друго́й стороны́ — de (por) otra parte, de otro lado

э́то друго́е де́ло — esto es otra cosa

не забо́титься о друго́м (о други́х) — no preoupcarse de otro (de otros)

-другой раз

2)(второй, следующий) siguiente

на друго́й день — al día siguiente, al otro día

•
•

други́ми слова́ми — con otras palabras, hablando de otra forma

смотре́ть други́ми глаза́ми — mirar con otros ojos

1)прил. (un) altro

в другой раз — un'altra volta

и тот и другой — l'uno e l'altro

2)прил.(не такой, иной) diverso, un altro

это другое дело — è un'altra cosa; è un altro paio di maniche

3)прил.(второй, следующий) seguente, successivo

на другой день — il giorno dopo / seguente / successivo

4) мест. неопр. разг.(некоторый, какой-нибудь иной) qualcuno, un altro, qualcun altro

другой бы благодарил, а ты недоволен — dovresti ringraziarmi, tu, invece, sei scontento

5)м.(кто-то иной, не сам) altro, altri m pl; altra f, altre f pl

•
•

другими словами... — in altre parole...; detto altrimenti...

с другой стороны... — d'altra parte...; d'altro canto...

ДРУГОЙ

понятие современной философии, представляющее собой персонально-субъектную артикуляцию феномена, обозначенного классической традицией как ‘свое иное’ (Гегель) и обретающее статус базового в рамках современного этапа развития философии постмодернизма (см. After-postmodernism), фундируя собой стратегическую программу ‘воскрешения субъекта’. Данная программа формируется в поздней (современной) философии постмодернизма на основе своего рода коммуникационного поворота в артикуляции философской проблематики. Оформление коммуникационной (современной) версии постмодернистской философии осуществляется на базе синтеза идей диалогизма, высказанных в рамках неклассической философии (экзистенциальный психоанализ, современная философская антропология, философская герменевтика, философия католического аджорнаменто и философская концепция языковых игр). — Прежде всего, сюда относятся идеи о так называемом ‘коммуникативном существовании’: ‘бытие-с’ у Хайдеггера, ‘со-бытие с Д.’ у Сартра, ‘бытие-друг-с-другом’ у Бинсвангера, ‘отношение Я — Ты вместо Я — Оно’ у Бубера, ‘преодоление отчаяния благодаря данности Ты’ у О.Ф.Больнова, ‘малый кайрос’ как подлинность отношения Я с Ты у П.Тиллиха и т.п. Так, например, в рамках данной постмодернистской программы чрезвычайно актуальное звучание обретает тезис Сартра ‘мне нужен другой, чтобы целостно постичь все структуры своего бытия, Для-себя отсылает к Для-другого’, — подлинное бытие ‘Я’ возможно лишь как ‘бытие-с-Пьером’ или ‘бытие-с-Анной’, т.е. ‘бытие, которое в своем бытии содержит бытие другого’ (Сартр). Столь же созвучной оказывается для коммуникационной стратегии постмодернизма позиция Рикера, полагавшего, что ‘исходный образец обратимости обнаруживает себя в языке — в контексте интерлокуции. В этом отношении показателен обмен личными местоимениями: когда я говорю другому ‘ты’, он понимает это для себя как ‘я’. Когда же он обращается ко мне во втором лице, я переживаю его для себя как первое. Обратимость затрагивает роли как говорящего, так и слушающего, предполагая — как в отправителе, так и в реципиенте сообщения — способность указать на себя. Но обратимы только сами роли. — Идея незаместимости учитывает личности, которые эти роли играют. И в дискурсивной практике, в отличие от языковой интерлокуции, незаместимость проявляется в фиксированном использовании местоимения ‘я’, его закреплении’. Способ бытия есть, по Сартру, ‘быть увиденным Д.’, подобно тому, как механизм конструирования ‘Я’ основан, по Гадамеру, на ‘опыте Ты’, и главное содержание этого опыта есть ‘свободное перетекание Я в Ты’. — Каждый из коммуникативных партнеров не только ‘является значащим для другого’, но и ‘обусловлен другим’, и именно поэтому, по словам Левинаса, ‘каждый, кто говорит ‘Я’, адресуется к Другому’. В такой системе отсчета возможна лишь единственная форма и единственный способ бытия ‘Я’ — это бытие для Д., зеркало которого заменило собою разбитое зеркало прежнего объективного и объектного мира классической культуры. В противоположность классической философской традиции, в рамках которой определенность человеческого сознания задавалась его интенцией отношения к объекту (и даже в противоположность постмодернистской классике, в рамках которой децентрированная субъективность неизменно была погружена в текстологически артикулированную среду: как писал Гадамер, ‘игра речей и ответов доигрывается во внутренней беседе души с самой собой’), современная версия постмодернизма определяет сознание посредством фиксации его интенции на отношение к Д. Фигура Д. становится фундаментальной и конститутивной семантической структурой в современных попытках постмодернистской философии реконструировать понятие субъекта. Вектор отношения субъекта к Д., в постмодернистском его видении, — это ‘метафизическое желание’, репрезентированное в грамматическом звательном падеже (Левинас). (В сущности, в данном моменте современная культура вновь воспроизводит в своем философском дискурсе фигуры традиционной восточной натурфилософии: в частности, в постмодернистской концепции Д. могут быть усмотрены аналогии с древнекитайской концепцией спонтанности ‘цзы-жань’, предполагающей самоопределение сущности посредством резонирования с другими (Другими) сущностями того же рода — ‘лэй’. — Отсюда реминисценции постмодернистской философии по поводу традиционной восточной философии: программный ‘антиэллинизм’ Деррида, обращение Кристевой к философии Китая, универсальный интерес постмодернизма к дзен-буддизму и т.п.) Результатом коммуникации выступает вновь обретенное философией постмодернизма ‘Я’ — ‘Я’, найденное, по Делезу, ‘на дне Д.’. Так, по оценке Деррида, ‘фрагментарный человек’ может быть собран только посредством Д. Таким образом, несущей организационно-смысловой фигурой современной версии постмодернистской философии становится фигура субъект-субъектных отношений (коммуникации). Центральная проблема постмодернистской концепции Д. конституируется как проблема подлинности коммуникации: как отмечает Лакан, ‘как только... ребенок столкнется с Другим, он немедленно теряет свою былую невинность и начинает защищаться от реальности посредством языка’. В данном контексте даже в ситуации предельно коммуникативной, а именно — в ситуации отношения к Богу, ‘человеку нужна ложь, нужен посредник’, ибо ‘не нужно веры, когда есть знание ложного мифа’ (Жирар). В этом отношении подлинность субъект-субъектных отношений, позволяющая идентифицировать их как коммуникативные, может быть зафиксирована по такому критерию, как их неопосредованность. Максимальная степень последней возможна именно в отношении к Богу, ибо ‘христианский посредник сам себя устраняет’ (Жирар), однако Бог не может рассматриваться как Д. в полном смысле этого слова, поскольку, выступая в качестве коммуникативного партнера для субъективного Я, Бог, тем не менее, не конституируется в качестве Д.: ‘Бог — не Другой. Это — Бог’ (Р.Гвардини).

ДРУГОЙ

ДРУГОЙ — опорная точка и средоточие философского дискурса, способ обоснования онтологии, который изменяется в соответствии со сдвигами в понимании онтологии и переходом от эйдетико-космологической к социальной онтологии. В античной философии проводилось различие между Другим (&τερον) и иным. В новоевропейской метафизике, где субъективность мыслящего Я стала ведущим гносеологическим и онтологическим принципом (Декарт), проблема Другого не вставала во всей своей глубине и значимости. Для Локка вопрос о существовании другой личности принимается в качестве чего-то очевидного и не требующего философского обсуждения. Лейбниц в противовес монизму Спинозы исходил из принципа индивидуации как центрального и тем самым из множественности монад, отличающихся друг от друга. Ассоцианизм пытался обосновать существование Другого с помощью рассуждений по аналогии, когда восприятие своего тела и самосознание переносилось на другие существа. Трансцендентальный идеализм новоевропейской метафизики поставил вопрос о том, как возможно существование Другого. Категорический императив Канта запрещает рассматривать другого человека как средство моего самоутверждения. Для Фихте переход от трансцендентального Я к не-Я, к другому Я представлял большие методологические трудности. Исходный принцип трансцендентального идеализма — признание существования других Я. Это признание осуществляется по-разному в учении о праве, где признание оказывается взаимным признанием, а призыв другого свободного человека рассматривается как способ самоопределения моей свободы и наоборот, что и создает некое общее сознание, образующее основание правовой реальности, и в учении о нравственности, где признание других личностей осуществляется через нравственный закон. Эта линия юридического и этического обоснования существования Другого представлена и в “Этике чистой воли” Г. Когена (1904). Проблема отчуждения, перенесенная младогегельянцами из натурфилософии в социальную онтологию, пробудила интерес к проблеме Другого, чужого Я. Согласно антропологической концепции Фейербаха, “Я есть-Я — для самого себя, и одновременно Я — Ты для другого, но таким я могу быть только как существо чувственное” (Соч., т. 1. M.. 1955, с. 183).

На рубеже 19—20 вв. формируются, с одной стороны, новые варианты постижения существования Другого (напр., М. Шелер усматривает его в сопереживании, “симпатии”), а с другой—обостряется полемика между солипсистской позицией, присущей, в частности, неокритицизму и эмпириокритицизму, и позицией, которая исходит из множественности сознаний и которая представлена, в частности, русским лейбницеанством. Так, И. И. Лапшин, обсуждая проблему “чужого Я”, выделил шесть догматических вариантов ее решения — наивный реализм, материализм, гилозоизм, монистический идеализм, монадология, солипсизм. В противовес позиции, утверждающей “трансцендентную реальность чужого Я”, он отстаивает имманентную точку зрения на мир и на реальность чужого Я, исходя из представления о плюрализме сознаний, которые координируются под одним гносеологическим субъектом (Лапшин И. И. Проблема чужого Я в новейшей философии. СПб., 1910).

А. П. Огурцов

Тема Другого—линия демаркации между классической и современной философией, в которой можно выделить три наиболее влиятельные интерпретации этой темы: экзистенциально-феноменологическую, герменевтическую и постструктуралистскую.

Экзистенциально-феноменологический анализ представлен работами Э. Гуссерля, М. Хайдегггера, Г. Марселя, С. Л. Франка, Г. Г. Шпета, Ж.-П. Сартра, М. Мерло-Понти, X. Ортеги-и-Гассета. В этой традиции принято понимать под Другим межличностное, или социальное, общение, другого человека. Контекст прямого, контактного взаимодействия предполагает возвращение к классической философской предпосылке: феноменологической очевидности присутствия субъекта в мире. Феноменологический смысл получают визуальные, тактильные или слуховые, т. е. чисто феноменальные, очевидности нашего отношения к себе и позиции Другого. Опосредствующей функцией являемости Другого в мире для экзистенциально-феноменологического анализа выступает тело. Между “я” и Другим—онтологический горизонт и тело, поскольку оно устанавливает границы являемости, т. е. опосредствует все наблюдаемые отношения между “я” и Другим.

Гуссерль предполагает, что функция тела столь существенна потому, что позволяет по аналогии феноменального переживания собственного тела судить о теле другого и тем самым рассматривать весь процесс телесного конституирован™ мира как совместное действие отдельных и автономных индивидов-монад (“Картезианские размышления”, 1931). Тело—транзит, оно на переходе от одного телесного опыта к другому. Другой обнаруживает себя прежде всего как не мое тело. Другой выступает как тело-объект, готовый, однако, в любое последующее мгновение стать теломсубъектом и превратить меня в объект (наблюдения и агрессии). Другой, если придерживаться версии Ж.-П. Сартра (“Бытие и ничто”, 1943),—тот, кто желает сделать меня объектом, тот, кто всматривается в меня, кто видит во мне то, что делает меня объектом, рассматривает преследующим и мстительным взглядом (словно сквозь “замочную скважину”). Другой оказывается видимым пределом, указывающим мне, где кончается мое право обладать и где существуют неизвестные мне миры всех других. Явление другого интерпретируется как появление взгляда (за которым нет лица). Ортега-и-Гассет указывает на специфически французскую способность политизировать отношение к другому, когда упоминает о “взгляде из-за кулис” (les yeux en coulisse). Следящий, контролирующий, преследующий, ненавидящий, унижающий и т. п.—повсюду взгляд, который превращает нас в объекты чужой воли, страсти и насилия. Другой предстает в виде опасного чужого, врага и т. п.

Другой — это не ад, но и не рай, это способ человеческого присутствия в мире, он создает горизонты вещей, желаний, тел—наших и тел другого. Другой, по выражению Делеза, делает возможной способность воспринимать и быть воспринятым. В пространстве восприятия, или перцептивном пространстве, существенную роль наравне с феноменами обладания играют феномены принадлежания. Близость—первое условие переводимости на язык восприятия всех перцептивных значений, которыми наделен Другой. Противоположный субъекту коммуникант, воплощающий собой даль,—воспринимается как второе, модифицированное во времени восприятия последующее Я, помечаемое знаком Ты. М. Бубер говорит о Я как вторичном по отношению к Ты (Другому) состоянию субъективности. Сначала Ты и только потом Я как фрагмент отношения в единстве базовой коммуникации Я—ТЫ. В таком случае другой, не препятствующий мне распоряжаться собственным телом, вещами и миром, открывающий мне все новые возможности обладания, и будет этим Ты. Я не трансформируется в Ты; посредством Ты как своего внешнего образа оно добивается расширения сферы господства своего Я, но и признает господство Ты. Близость с Богом как близость со своим высшим Ты устраняет субъективность из коммуникативного опыта, ставшего для субъекта трансцендентным событием (выходящим за рамки коммуникации). Но это Ты—предел за границами функционирующей субъективности; и когда его достигают, допустим, в религиозно-верующем или мистическом опыте, то этот предел отменяет особое положение субъекта в мире, исключает его телесную экспансию вовне, приводящую все мировое к близости: уже не обладание, а принадлежание. Герменевтический анализ нашел выражение в работах В. Дильтея, Г.-Г. Гадамера, П. Рикера и др. Отношение к себе и отношение к другому строится здесь на основе текстов, образованных движением в культуре и человеческом опыте множества знаков, в интерпретации которых мы нуждаемся, чтобы понять себя, цели, смысл “своего” поведения и поведения других. На первый план выдвигается искусство интерпретации. “Под пониманием мы будем иметь в виду искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием и воспринимаемых другими сознаниями через их внешнее выражение—жесты, позы, и, разумеется, речь” (П. Рикер). Другим является все то, что не подверглось интерпретации, что остается непонятым, что не наделено смыслом. Диалогический анализ (Ф. Эбнер, М. Бубер, М. М. Бахтин, С. Л. Франк) предполагает постоянную смену говорящих субъектов в диалоге и попеременное проигрывание ими роли другого; говорить об отдельных позициях субъектов в диалоге не приходится. Диалог — это живая форма общения по крайней мере двух субъектов, которые разными способами включаются в единое поле высказывания. Речь, обращенная к другому, уже несет в себе фрагменты речи того, к кому она обращена; диалог—это пред-понимающая структура смысла. Вступающий в диалог уже понимает, т. е. не нуждается в особенной технике или искусстве интерпретации знаков другого, ему нет также нужды в том, чтобы ориентировать себя по отношению к другому через собственное тело.

Постструктуралистский анализ представлен работами Ж. Лакана, М. Фуко, Р. Барта, Ж. Делеза, Ж. Дерриды и др.). Лакан, разрабатывая структуралистскую версию психоанализа, связывает являемость в мире Другого с областью бессознательного: “...бессознательное есть дискурс другого”. Другой выступает как инстанция, контролирующая наши способы вхождения в мир символических ценностей культуры (традиций, воспоминаний, снов, повествований, реликвий, умений и знаний,'запретов и норм). Другой деперсонифицируется, лишается своей экзистенциально-феноменологической данности. Другой — это все то, что мы есть независимо от того, что мы думаем по поводу себя и других. Другой—это закон (совокупность правил, которые позволяют вступать в символический порядок культуры и получать право на пользование ее символами). Суверенность европейского разума была достигнута тем, что в нем, начиная с Нового времени, произошло разделение принципа самотождественности и другого (М. Фуко). Для того, чтобы освободиться от неразумия, разуму понадобилось создать угрожающий его самотождественности образ другого,— и это был человек безумный (столь же осуждаемыми стали человек перверсивный, человек преступный). Конструируется понятие безумия, с помощью которого европейский разум начинает контролировать себя, достигая позиции суверенности за счет развития практик исключения, включающихся в европейские правовые институты уже на первом этапе их формирования. Фуко ставит вопрос о социальной и правовой реабилитации поведения и желаний другого. Другой — не вне разума, а внутри его, и, заявляя о своей суверенности, разум оказывается другим для себя.

Лит.: Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 1998; Хаидеггер М. Бытие и время. М„ 1997; Сартр Ж.-П. Проблемы метода. М 1994; Бубер М. Два образа веры. М., 1995; Франк С. Л. Соч. М., 1990; Шпет Г. Философские этюды. М., 1994; Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М„ 1975; Он же. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Лотман Ю. Структура художественного текста. М., 1970; Ортега-и-Гассет. Что такое философия? М„ 1991; Он же. Избр. труды. М., 1997; Турнье М. Пятница, или Тихоокеанский лимб. М., 1992; Он же. Тело.—“Комментарии”, вып. 10. М.—СПб., 1996; Делез Ж. Турнье и мир без Другого.— Там же; От Я к Другому: сб. ст. Минск, 1997; Левинас Э. Время и другой. Гуманизм другого человека. СПб, 1998; Делез Ж. Логика смысла. M. - Екатеринбург. 1998; Лакан Ж. Семинары, Кн. I. Работы Фрейда по технике психоанализа. М., 1998; Он же. Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда. М-, 1997; Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997; Mounter Е. Introduction aux existenialismes. P., 1946; Sartre f-P. L'être et le néant. Essai d'ontologie phénoménologique. P., 1945; Merleau-Ponty M. Phénoménologie de la perception. P., 1945; Idem. Signes. P., 1960; Lacan J. Ecrits. P., 1966; Ricoew P. Soi-même comme un autre. P., 1990; Ibdorov T. Face à l'extrême. P., 1991; Levinas Е. Autrement qu'être ou au-delà de l'essence. La Haye, 1974.

В. А. Подорога

ДРУГОЙ - понятие философии 20 в., фиксирующее некоторый опыт встречи Я с подобной ему сущностью, представляющей, тем не менее, Иное по отношению к Я. Развитие понятия Д. в неклассической философии - свидетельство отхода мыслящего субъекта с позиции солипсизма. Понятие Д. разрабатывалось прежде всего в феноменологии и диало-гизме. В диалогизме Д. осмысляется как Ты, появление которого возвращает подлинное бытие или преображает в лучшую сторону бытие Я. Для Ф. Эбнера принятие Ты означает одновременно признание онтологической укорененности Я и Д. и вступление в мир подлинных духовных сущностей. Но в конечном счете любое Ты и даже Я - экспликация Бога, поэтому, в сущности, речь идет об одном диалоге, в котором Бог воспринимает себя в качестве различных Я и выстраивает словесные отношения между ними. М. Бубер рассматривает Ты как особое видение - различных вещей, людей, духовных сущностей, в котором внимание обращается на бесконечность духовных возможностей в отношении к Я. Этому противостоит неподлинное познавательное отношение (Я - Оно), в котором внимание акцентируется на объекте-среди-подобных и его специфике. В феноменологии тема Д. впервые выходит на передний план в «Пятой картезианской медитации» Гуссерля. Для Гуссерля это - проблема чисто познавательная - как в опыте Я появляется нечто Чуждое (как конституируется «другое Я» как таковое). Д. конституируется в Я по аналогии (»соединения в пару») с опытом бытия Я. Ряд тел, которые я нахожу в опыте, дают основания для предположения, что они являются плотью, подобной моей. Но постижение Д. как плоти заставляет меня подойти к себе как к телу-среди-других-тел (»Я» выстраивает Д. как «Я-Там-как-Здесь» и себя как Д. одновременно). Возможность выстраивания Других - бесконечный горизонт идеального сообщества. Другие «Я» (монады, которые входят в состав интер-монадического сообщества) по-разному выстраивают мир, который может в результате рассматриваться как один-для-всех-тут-сущий (инвариант представлений монад). Это делает значимым опыт любого Д. для «Я» (интерсубъективность). Сартр рассматривает понятие Д. в социальном ключе. Д. в качестве «Смотрящего-на-меня» - источник существенного модуса «Я» - «Бытия-для-Д.». «Я» пытается осуществить полноту своего бытия через Д., Д. претендует на это же, что и служит источником постоянного конфликта, проходящего через все возможные типы отношений между людьми. Для Э. Левинаса (избегающего тотали-зирующего логического дискурса прежней философии) вопрос Д. поднимается в этическом ключе - как «Я» ограничивает свою свободу перед лицом Д. как Бесконечности. Тем самым он как бы синтезирует феноменологию и диалогизм. (см. также: Я).

ДРУГО́Й -а́я, -о́е; местоим. прил.

1. Не этот, не данный. Уйти в другую комнату. Поговорим в д. раз. И тот, и д. об этом мечтали (оба, каждый из двоих). Рассмотреть вопрос как с одной, так и с д. стороны (по-разному, всесторонне). Перевёл разговор на д-ое. Д-ая ждала бы этого всю жизнь. Ты лучше о другом подумай. Видишь только это и не замечаешь другого. // только мн.: други́е, -их. Остальные, прочие среди однородных. Заросли жасмина и других цветущих кустарников. Первый среди других студентов.

2. Противоположный (о береге, стороне чего-л.). Перейти на другую сторону улицы. Доплыть до другого берега. Д. конец верёвки.

3. Не такой, как этот (или прежний); иной. После перенесённых несчастий он стал другим. Смотрим на это другими глазами (иначе понимаем, оцениваем). Другими словами (иначе говоря). Она была другого мнения на этот счёт. Это д-ое дело! (это меняет положение вещей).

4. Второй, следующий. О победе наших футболистов узнали на д. день. Вынул одну тетрадку, потом другую. Прошёл год, д., третий. // Употр. при перечислении, противопоставлении и т.п. Одни поезда шли в город, д-ие из города. Один переживает молча, д. всему миру говорит о своей беде. Волны накатывают одна за д. / О примерном, приблизительном количестве чего-л. Выпить рюмку-другую. Выкурить сигарету-другую. / О примерной продолжительности чего-л. Проговорили часок-другой. Пожить бы в деревне недельку-другую.

5. Разг. Какой-л. иной, некоторый. Д. человек не так понятлив, как эта собака.

◊ Друго́е дело (см. Де́ло). Из друго́й оперы (см. О́пера). Одна нога здесь, (а) друга́я там (см. Нога́).

◁ Друго́й, -о́го; м. Кто-л. иной, посторонний. Заботиться о другом. Не обращать внимания на других. При других молчит и дичится. Друго́й раз, в зн. нареч. Иногда. Другой раз и настрой есть, а инструмента под рукой нет. По-друго́му, нареч. Другим способом, другим образом; иначе. Сделать по-другому.

і́нший

і́нший

- понятие, посредством к-рого описываются взаимодействия индивидов. Существует два вида Д. Они различаются между собой в зависимости от того, какого рода знанием обладают люди о тех, с кем они взаимодействуют. Первый вид Д. - "значимый Д." - тот, о ком располагают каким-то вполне определенным знанием. Второй вид - "обобщенный Д." - некий абстрактный соц. статус и связанная с ним роль. Соц. взаимодействия основаны на обоих видах Д. Люди обычно знают что-то определенное о тех, с кем они часто общаются, но в большинстве случаев знание о других индивидах, при взаимодействии с ними, является следствием понимания соц. ситуации (см. Ситуации определение).