«Ценность»

представление человека о хозяйственном значении предметов внешнего мира. Оно необходимо связывается с самым понятием хозяйственного блага. Человек становится в особое отношение к предметам, находящимся в ограниченном количестве сравнительно с потребностью в них или являющимся продуктами его труда (см. Хозяйственное благо); он заботится о пополнении их запаса, распределяет их потребление, бережет их, дорожит ими, ценит их. Хозяйственная деятельность немыслима по отношению к вещам, не представляющим в глазах человека Ц.: он не станет производить или сберегать того, что по его мнению лишено всякого значения в его жизни. Ц. хозяйственного блага вытекает, таким образом, из признания человеком значения блага как объекта хозяйственной деятельности; Ц. — продукт человеческого сознания, психологический факт: она зависит не от естественных свойств предмета, а от того, как эти свойства сознаются человеком. Предмет, не обладающий полезными свойствами или даже вредный, может тем не менее являться Ц., если ему ошибочно приписывают полезные свойства. Таковы, напр., травы или коренья, считавшиеся раньше полезными для здоровья, а затем признанные вредными или бесполезными; амулеты, которым некогда придавали чудодейственную силу. И наоборот, предмет, полезные свойства которого еще не сознаны, не является Ц.; он может стать ею только тогда, когда будет сознано его значение для хозяйственной деятельности. Ценность как явление психологическое нужно, поэтому, отличать от объективной пригодности предмета, т. е. от естественных свойств, делающих его способным удовлетворять человеческим потребностям: предмет может существовать века, обладая такой пригодностью, но не представляя Ц., потому что его пригодность не сознана человеком. Хозяйственное благо может цениться как средство для достижения двух целей: удовлетворения известной потребности или получения, при помощи обмена, другого необходимого блага. В первом случае мы говорим о потребительной Ц., во втором — о меновой. Природа потребительной Ц. выяснена сравнительно недавно, когда окончательно был признан субъективный характер самого явления Ц. Раньше многие экономисты называли потребительною Ц. естественные свойства предмета, делающие его пригодным служить человеческим потребностям, или то, что можно назвать его объективной полезностью. Например, Маркс говорит: "Полезность какой-нибудь вещи обращает ее в потребительную Ц. В такой полезности нет ничего неопределенного и неясного. Она определяется свойствами вещества товара, без них ее нет. Самое вещество товара, например, железа, пшеницы, алмаза и т. п. — представляет, поэтому, потребительную Ц.". Это определение грешит против основного принципа Ц., представляющейся здесь явлением внешнего мира, а не человеческого сознания. Потребительная Ц. как психологический факт не может отожествляться с веществом товара. Она есть только сознаваемое человеком значение, которое данный предмет может иметь для удовлетворения известной потребности. Значение всякого хозяйственного блага изменяется с изменением его количества по отношению к потребности в нем; поэтому и потребительная Ц. хоз. благ колеблется совершенно независимо от их вещества и естественных свойств. В совершенно изолированном хозяйстве, имеющем дело только с потребительными Ц., пуд хлеба при обильном урожае будет иметь меньшее хозяйственное значение, чем при скудном: утрата пуда хлеба, когда таких пудов много, не так чувствительна, как тогда, когда их мало. В одном случае Ц. хлеба будет выше, чем в другом, хотя бы естественные свойства его в обоих случаях оставались одни и те же. Такие колебания потребительной Ц. вполне понятны с точки зрения психологической теории и совершенно необъяснимы при смешении потребительной Ц. с объективной пригодностью предмета. Окончательное выяснение психологической, субъективной природы Ц. составляет заслугу, главным образом, так назыв. австрийской школы (Менгер, Бем-Баверк, Визер и др.). Карл Менгер одновременно с Джевонсом и Госсеном, но совершенно независимо от них, представил объяснение колебаний потребительной Ц. в зависимости от количества оцениваемого предмета. В основание его теорий положена идея так наз. предельной полезности. Сущность ее заключается в установлении понятия субъективной полезности благ как основания их оценки. Каждая отдельная единица какого-либо блага, не отличаясь по своим естественным свойствам от других единиц и удовлетворяя потребности одной и той же категории, тем не менее может представлять весьма различные полезности, в зависимости от количества, в котором такие единицы имеются. Так, напр., если бы человек, обладая одним фунтом хлеба, не мог рассчитывать на увеличение своего запаса пищи в скором времени, то этот фунт был бы необходим для поддержания его жизни; утрата его была бы равносильна лишению жизни, и полезность, которую при таких условиях представлял бы хлеб, с точки зрения его обладателя определялась бы высшей мерой, какой вообще способна достигать полезность какого-нибудь предмета. Он применил бы к хлебу с возможной строгостью хозяйственный принцип, смотрел бы на него как на хозяйственное благо, внимательно организовал бы его потребление и ценил бы его так же высоко, как свою жизнь. Полезность хлеба была бы основанием его Ц. и определяла бы величину последней. Положение несколько изменилось бы, если бы на тот же период времени человек обладал двумя фунтами хлеба. Второй фунт уже не был бы безусловно необходим для поддержания его жизни, но был бы нужен ему для подкрепления его сил. Если бы человек лишился его, он испытал бы упадок энергии, понижение работоспособности, но не умер бы с голода. Обладая теми же питательными свойствами и удовлетворяя той же потребности в пище, второй фунт хлеба представлял бы, тем не менее, меньшую полезность, чем первый; человек придавал бы ему меньший интерес и поэтому меньше ценил бы его: Ц. его была бы ниже, чем Ц. того фунта хлеба, который один составляет весь запас его пищи. Было бы, однако, неправильно предполагать, что, обладая двумя фунтами хлеба, человек ценил бы один из них выше другого. Вследствие их одинаковой пригодности служить удовлетворению потребности в пище, он относился бы к ним совершенно одинаково: какой бы из них он ни утратил, № 1 или № 2, он лишился бы только возможности удовлетворить менее настоятельную потребность — в поддержании сил, но с помощью оставшегося фунта мог бы поддержать свою жизнь. Следовательно, обладая двумя фунтами хлеба, он оценивал бы каждый из них с точки зрения наименее важной потребности, которой мог бы удовлетворить с помощью того или другого фунта. Эта наименее важная потребность определяла бы то, что Джевонс называет "предельной степенью полезности" (final degree of utility), а австрийские экономисты — "предельной полезностью" (Grenznutzen). Предельная полезность данного количества единиц какого-нибудь блага служит основанием для оценки всех наличных его единиц: другими словами, предельная полезность определяет Ц. — Закон предельной полезности проявляется в чистом виде в отношении благ, количество которых не может быть увеличено трудом, по крайней мере в течение определенного, более или менее продолжительного времени (напр., хлеб — до нового урожая). Если же изготовление известных предметов поставлено в такие условия, что каждый утраченный экземпляр его может быть немедленно или сравнительно быстро заменен другим при помощи затраты определенного количества рабочей силы, то основанием оценки таких благ будет служить количество труда, употребленного на их производство. Это можно доказать при помощи того же приема, какой применяется теоретиками предельной полезности для доказательства того, что полезность, а не труд служит основанием Ц., т. е. при помощи выяснения последствий, которые наступили бы в случае потери двух предметов, потребовавших затраты различных количеств труда на свое производство. На это указал еще Рикардо: "Если я, — говорит он, — должен употребить месяц труда, чтобы сделать себе платье, и только одну неделю, чтобы сделать шляпу, то хотя бы мне не пришлось никогда обменять ни того, ни другого, платье имело бы в четыре раза более высокую Ц., чем шляпа; и если бы вор проник в мой дом и унес часть моего имущества, я предпочел бы, чтобы он унес 3 шляпы, чем одно платье" ("Письма Рикардо к Троуэру", ст. 152). Из этого рассуждения совершенно ясно, что в изолированном хозяйстве, где речь может идти только о потребительных ценностях, предметы, снабжение которыми обусловлено затратой труда, вообще оцениваются по количеству рабочей силы, затраченной на их изготовление. Этот факт и послужил основанием для так называемой теории трудовой Ц. Сторонники последней, представляя себе оценку хозяйственных благ при простейших условиях, исходили от подмеченного ими эмпирического закона, но не дали ему никакого объяснения, считая принцип трудовой Ц. аксиомой, не требующей доказательств. Против этого воззрения и были направлены нападки представителей противоположного учения. Они справедливо указали, что трудовое начало никогда не было обосновано, и что почти никто из сторонников трудовой Ц., за исключением Маркса, даже и не пытался серьезно обосновать его. Действительно, почему человек ценит выше то, что потребовало от него затраты большего труда? Указание, что человек будто бы по своей природе стремится уклоняться от работы и поэтому больше дорожит тем предметом, воспроизведение которого, в случае его утраты, стоило бы ему большего пожертвования досугом, держится на совершенно произвольном положении о прирожденной склонности человека к бездействию. Между тем, если подобная склонность может быть подмечена у первобытных народов, то никак нельзя возводить ее в общий закон человеческих действий (Бем-Баверк, Визер). Эти возражения справедливы, но было бы ошибочно на основании их совершенно устранять трудовое начало из теории Ц.; нужно только подвести под него психологическое основание. Таким основанием является принцип полезности. Рабочая сила, как средство для удовлетворения потребностей, представляет в глазах человека благо. Уже на довольно ранних ступенях культуры это благо оказывается количественно ограниченным по отношению к запросам, которые предъявляются к нему. Человек, поднявшийся над уровнем животного существования, очень скоро приходит к сознанию несоответствия между его силами и потребностями. Чем дальше, тем это несоответствие делается глубже: человеческие потребности способны к безграничному развитию, а трудовая энергия строго ограничена. Отсюда необходимость целесообразно пользоваться трудом, должным образом распределять и беречь трудовую энергию. У человека устанавливается такое же отношение к его собственной рабочей силе, как к хозяйственным благам внешнего мира и основания такого отношения те же: полезность труда и количественная ограниченность его сравнительно с потребностью в нем. Если труд сам по себе представляет Ц., то понятно, что и блага, производство которых требует затраты рабочей силы, также будут иметь Ц., и последняя будет тем выше, чем больше труда затрачено на производство данных благ, или чем больше потребовалось бы его на их воспроизведение. Таким образом трудовой принцип — только проявление того же закона, которым определяется Ц. благ, не могущих быть воспроизведенными. Психологический анализ трудового начала сводит все явления оценки хозяйственных благ к одному источнику и тем ведет к устранению двойственности учения классической школы, признававшей две причины Ц.: редкость и труд (Рикардо). В действительности, существует единый закон оценки, и трудовая Ц. представляет только одну из форм его обнаружения. — При всех вышеизложенных рассуждениях предполагалось изолированное хозяйство, субъект которого, в стремлении удовлетворить свои потребности в материальных благах, находится лицом к лицу с природой. Если предположить, что два хозяйства, существовавшие раньше изолированно, вступают между собою в меновые отношения, то блага, подлежащие обмену, будут иметь в глазах субъектов этих хозяйств меновую Ц. При простейших условиях жизни, когда отдельные хозяйства сохраняют еще свой натуральный характер, несмотря на меновые отношения, в которые им приходится вступать с другими такими же хозяйствами, основанием меновой Ц. служит тот же принцип, которым определяется потребительная Ц. Каждый оценивает свое благо, предлагаемое им к обмену, и чужое благо, которое он желает получить в обмен на свое, и, сравнив результаты этих оценок, решает, вступать ли ему в обмен и на каких условиях. Если при этом дело идет о предметах, которые произведены и могут быть воспроизведены трудом, то мерилом Ц. будет служить количество труда, затраченного на производство; если же объектами обмена служат предметы, которые не могут быть произведены или воспроизведены трудом, то критерием оценок, а следовательно, и сравнения ценностей является настоятельность потребности, подлежащей удовлетворению. И в том, и в другом случае конечное основание Ц. одно и то же: общий закон оценки хозяйственных благ. — Изложенное учение рассматривает Ц. как явление индивидуальное, возникающее в сфере хозяйств изолированных или связанных весьма слабыми узами с другими такими же хозяйственными единицами индивидуального типа. Между тем политическая экономия, как отрасль обществоведения, исследует явления социальные. Поэтому и учение о Ц. должно быть учением об оценке хозяйственных благ в народном, а не в индивидуальном хозяйстве. Социальные явления представляют собою факты хотя и господствующие над каждым индивидуумом в отдельности, но являющиеся продуктами их психического общения между собою и поэтому имеющие свои корни в индивидуальной психике, следовательно, закон Ц., выведенный на основании изучения психологии хозяйствующего индивидуума, не теряет своего значения и тогда, когда исследуется Ц. как социальное явление. Если каждый индивидуум в отдельности, по своей природе, придает Ц. только тем предметам, которые являются в его сознании полезными и количественно ограниченными, то и совокупность индивидуумов, живущих в обществе, не может исходить от иного начала в своей хозяйственной деятельности. В народном хозяйстве как и в индивидуальном, хозяйственными благами являются только те, которые признаются способными удовлетворять человеческим нуждам и находятся в количестве, ограниченном по отношению к потребности в них, все равно, является ли эта ограниченность результатом естественных или искусственных условий. Разница по сравнению с простейшими отношениями, предположенными выше, заключается в том, что меновая Ц. приобретает господствующее значение и проявляется в форме цены, т. е. определенного количества денег, получаемых в обмен на продукт; вместе с тем процесс производства ценностей чрезвычайно осложняется, вследствие чего и отношения, в которых обмениваются товары, определяются очень сложными причинами. Поэтому явление Ц. в народном хозяйстве не может быть объяснено при помощи элементарных законов, полученных из исследования простейших меновых отношений между хозяйственными единицами, живущими как бы вне какой-либо социальной атмосферы. Между тем, главнейшие теории, господствовавшие до настоящего времени, носили именно такой характер. Это одинаково относится как к теории трудовой Ц., так и к теории предельной полезности. Рассуждения о Ц. у классиков обыкновенно начинаются с установления законов оценки у первобытных народов, т. е. при простейших условиях, и затем прямо применяются к капиталистическому строю; но так как здесь меновая Ц. получает форму цены, то и теория Ц. естественно переходит у классиков в учение о цене, причем основанием последнего являются издержки производства, а труд служит только регулятором меновых пропорций, при известных гипотетических условиях. Маркс также отправляется от трудового начала и тоже приходит к учению о цене, основанному на издержках производства. В I томе "Капитала" он отождествляет самое понятие Ц. с понятием труда, затраченного на производство. Ц. есть "овеществленный" или "застывший" труд, "сгусток труда". Она измеряется количеством трудовой энергии, затраченной на производство при технических условиях, считающихся средними в данном обществе, а отношение между количествами труда, овеществленного в отдельных товарах, определяет относительную Ц. последних. Между тем, в III т. "Капитала" Маркс допускает существенное отступление от теории трудовой Ц., развитой им в I томе; отступление это сводится к тому, что в действительности товары не обмениваются пропорционально количествам труда, затраченного на их производство, потому что на их относительную Ц. влияет еще прибыль. Для того, чтобы равные капиталы приносили в одинаковые периоды времени равные прибыли, необходимо, чтобы меновая Ц. одних товаров была ниже их трудовой Ц., а других — выше. При такой постановке учение Маркса теряет значение теории, основанной на трудовом начале. Столь же мало удачной следует признать и попытку австрийских экономистов построить учение о меновой Ц. в народном хозяйстве на принципе полезности. Меновая Ц. в современном экономическом строе обнаруживается в форме объективной меновой Ц. или цены, а цена, согласно этой теории, от начала до конца представляет продукт субъективных оценок. Это положение доказывается следующим рассуждением. Продавец производит субъективную оценку предмета, который он хочет продать, и денег, как блага, которое он желает получить; затем он решает, какая сумма денег представляет для него такую же Ц., как и продаваемый им предмет. Решение этого вопроса определит минимальную цену, при которой он согласится обменять свой предмет на деньги. Если описанным психологическим процессом будет установлено, что продавец ценит, напр., лошадь столько же, сколько 50 руб., то он решит, что для него будет выгодно продать лошадь за всякую цену, превышающую 50 р., но не согласится отдать ее за эту цену и тем менее за низшую. Выйдя на рынок с таким готовым решением, продавец встретит с другой стороны готовое решение покупателя, т. е. того, кто, обладая деньгами, имеет желание отдать их за лошадь. Покупатель, основываясь на субъективной оценке денег и лошади, при помощи психологического процесса, аналогичного тому, который совершился у продавца, установит максимальную цену, которую он может дать за лошадь. Предположим, что эта цена — 40 р. Если бы продавец и покупатель остановились на указанных ценах, то сделка между ними не могла бы состояться, потому что один считал бы для себя невыгодным продать дешевле 50 р., а другой нашел бы убыточным купить дороже 40 руб. Купля-продажа могла бы состояться лишь в том случае, если бы покупатель назначил себе предельную цену выше 50 р., напр., в 60 р. Рыночная цена установилась бы тогда в пределах между этими двумя величинами, но на каком именно пункте — это зависело бы от разнообразнейших причин, определить которые теоретическим исследованием невозможно. Таким образом, по учению австрийских теоретиков, субъективная оценка, основанная на законе "предельной полезности", служит основанием, определяющим "предельные цены", в границах которых устанавливаются рыночные цены. Закон субъективной Ц. определяет также объективную Ц., или цену, т. е. покупательную силу предмета, и количество каждого из других предметов, которое может быть получено в обмен за него. Критика этой теории относится уже к учению о цене. Здесь следует остановиться на одном вопрос, имеющем прямое отношение к Ц. — вопросе о том, как формируются субъективные оценки, определяющие затем пределы, в которых устанавливаются цены. Для того, чтобы продавец и покупатель выступили на рынке с определенными решениями продать товар не дешевле такой-то цены или купить его не дороже такой-то суммы, необходимо, чтобы у них предварительно установился взгляд на субъективную Ц. не только товара, но и денег: они должны решить, какая сумма денег имеет в их глазах такую же субъективную Ц., как данный товар. Субъективная оценка товара совершается по закону предельной полезности. Но как производится субъективная оценка денег? Чем определяется их предельная полезность? На этот вопрос австрийская школа не дает удовлетворительного ответа. Ценность денег определяется, по ее учению, целым рядом условий, в том числе количеством и родом благ, которые можно приобрести за данную сумму денег при существующих условиях рынка и ценах на товары (Витер, Смарт). Но в таком случае мы попадаем в заколдованный круг: субъективная оценка денег ставится в зависимость от цены товаров, а цены товаров не могут быть объяснены, если не объяснен закон субъективной оценки денег. Отсюда видно, что австрийским теоретикам не удалось разъяснить связи между субъективной Ц. и ценою, а без этого предлагаемая ими теория Ц. в народном хозяйстве не может считаться установленной. — Новейшие работы в области учения о Ц. ведутся в разных направлениях. Некоторые исследователи стремятся примирить теории трудовой Ц. и предельной полезности (Туган-Барановский и др.) и на этой почве построить общее учение об оценке хозяйственных благ; другие, внося поправки и дополнения в учение австрийской школы, направляют свое внимание на исследование законов распределения, связь которых с законами оценки все более и более обращает на себя внимание. Это последнее направление, получившее выражение в новейших трудах Гобсона и Кларка, важно в том отношении, что оно ставит на очередь пересмотр вопроса об отношении между меновой Ц., ценою и доходами и указывает на необходимость исследования законов распределения, как условие правильной постановки проблемы Ц.

Литература (кроме руководств по политической экономии и сочинений главных представителей экономической теории): Н. И. Зибер, "Давид Рикардо и Карл Маркс в их общественно-экономических исследованиях" (1885); его же, приложение I к русскому переводу сочинений Рикардо (статья по истории учения о трудовой Ц.); Антонович, "Теория ценности" (1877); Бух, "Теория Ц." (1889); Залесский, "Учение о происхождении прибыли на капитал. Отд. I. Учение о Ц." (1893); Ден, "К учению о Ц." (1895); Орженцкий, "Полезность и цена" (1895); Энгельс, "Закон Ц. и уровень прибыли" ("Новое Слово", 1897, XI); Франк, "Психологическое направление в теории Ц." ("Русское Бог.", 1898, VIII); его же, "Теория Ц. Маркса и ее значение" (1900); Туган-Барановский, "Очерки по истории политической экономии" (1903); его же, ст. о теория предельной полезности ("Юрид. Вестн.", окт., 1890); Мануилов, "Понятие Ц. по учению экономистов классической школы" (1901). Обширные литературные указания см. в сочинении Цуккеркандля (R. Zuckerkandl): "Zur Theorie des Preises" (1889) и в ст. "Wert" Бем-Баверка в т. VII "Handw. d. Staatswissenschaften".

A. Мануилов.

термин, широко используемый в философской и социологической литературе для указания на человеческое, социальное и культурное значение определённых явлений действительности. По существу, всё многообразие предметов человеческой деятельности, общественных отношений и включенных в их круг природных явлений может выступать в качестве «предметных ценностей» или объектов ценностного отношения, т. е. оцениваться в плане добра или зла, истины или неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т.д.; подобные оценки иногда могут быть шкалированными (отмечающими различные уровни соответствующего качества). Способы и критерии, на основании которых производятся сами процедуры оценивания соответствующих явлений, закрепляются в общественном сознании и культуре как «субъектные ценности» (установки и оценки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений), выступая ориентирами деятельности человека. «Предметные» и «субъектные» ценности являются, т. о., как бы двумя полюсами ценностного отношения человека к миру.

В структуре человеческой деятельности ценностные аспекты взаимосвязаны с познавательными и волевыми; в самих ценностных категориях выражены «предельные» ориентации знаний, интересов и предпочтений различных общественных групп и личностей. Развитие рационального познания общества, в том числе исследование природы и генезиса ценностей, воздействует на всю сферу ценностных отношений, способствуя освобождению её от метафизической абсолютизации. Отвергая идеалистические представления о внеисторической и надсоциальной природе ценностей (см. Ценностей теория), марксизм подчёркивает общественно-практическую сущность, историчность и познаваемость Ц., идеалов, норм человеческой жизни.

Каждая исторически конкретная общественная форма может характеризоваться специфическим набором и иерархией ценностей, система которых выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции. В ней зафиксированы те критерии социально признанного (данным обществом и социальной группой), на основе которых развёртываются более конкретные и специализированные системы нормативного контроля, соответствующие общественные институты и сами целенаправленные действия людей — как индивидуальные, так и коллективные. Усвоение этих критериев на уровне структуры личности (интернализация ценностей) составляет необходимую основу формирования личности и поддержания нормативного порядка в обществе. Интеграция, внутренняя противоречивость и динамизм общественных систем находят своё выражение в структуре соответствующих им ценностных систем и способах их воздействия на различные общественные группы. Важный элемент ценностных отношений в обществе — системы ценностных ориентаций личности, представляющих собой устойчивые, не полностью осознаваемые отношения человека к различным элементам общественной структуры и самим ценностям; субъективно окрашенные оценки не совпадают непосредственно с общественно значимыми характеристиками соответствующих ценностей. Эмпирическое изучение ценностных ориентаций занимает существенное место в социологических исследованиях воспитания, профессионального выбора, общественной и трудовой активности и др. проблем.

Ценностные системы формируются и трансформируются в историческом развитии общества; поскольку эти процессы связаны с изменениями в различных сферах человеческой жизни, их временные масштабы не совпадают с масштабами социально-экономических, политических и др. изменений. Так, эстетические ценности античности сохранили своё значение и после гибели породившей их цивилизации, известна длительность воздействия гуманистических и демократических идеалов, европейского Просвещения, истоки которых берут начало в античных и эллинистических культурах. Воззрения на историю общества как реализацию системы «вечных ценностей» или как последовательную смену одного типа ценностей другим (например, трансцендентно ориентированных — светскими, а безусловных — конвенциональными) равно неприемлемы для материалистического понимания истории. В то же время конкретно-исторический анализ генезиса и развития ценностных систем составляет важную сторону всякого научного исследования истории общества и культуры.

Лит.: Василенко В. А., Ценность и оценка, К., 1964; Проблема ценности в философии. [Сб. ст.], М. — Л., 1966; Дробницкий О. Г., Мир оживших предметов. Проблема ценности и марксистская философия, М., 1967; Любимова Т. Б., Понятие ценности в буржуазной социологии, в сборнике: Социальные исследования, в. 5, М., 1970; Тугаринов В. П., Теория ценностей в марксизме, Л., 1968; Столович Л. Н., Природа эстетической ценности, М., 1972.

О. Г. Дробницкий.

1. це́нность;
2. це́нности;
3. це́нности;
4. це́нностей;
5. це́нности;
6. це́нностям;
7. це́нность;
8. це́нности;
9. це́нностью;
10. це́нностями;
11. це́нности;
12. це́нностях.

ЦЕ́ННОСТЬ, -и, жен.

1. см. ценный.

2. Цена (в 1 знач.), стоимость. Картина большой ценности.

3. чего. Важность, значение. В чём ц. этого предложения? Большая ц. работы.

4. обычно мн. Ценный предмет, явление. Хранение ценностей. Культурные ценности. Духовные ценности. Материальные ценности (всё то, что имеет денежную цену).

| прил. ценностный, -ая, -ое (ко 2 знач.; спец.).

-и, ж.

1.

Выраженная в деньгах стоимость чего-л., цена.

Багаж с объявленной ценностью.

□

Ценность пантов в Ольгинском районе доходит до 1200 рублей. пара. Арсеньев, По Уссурийской тайге.

||

Соотношение по курсу (о деньгах, ценных бумагах); достоинство.

Тогда двугривенный стоил в Петербурге восемьдесят копеек на ассигнации, в Москве же ценность его доходила до рубля. Салтыков-Щедрин, Помпадуры и помпадурши.

2.

Важность, значимость чего-л.

Действительную ценность драматическая пьеса имеет только при исполнении на сцене. А. Островский, Записка об авторских правах драматических писателей.

Дом этот не имел бы никакой ценности для нашего времени , но мемориальная доска на фронтоне непременно остановит наше внимание. Никулин, У Горького.

3.

То, что имеет высокую стоимость, ценный предмет.

Покуда производились описи да оценки, Струнниковы припрятали кой-какие ценности, без шума переправили их в Москву. Салтыков-Щедрин, Пошехонская старина.

Значит, мой камень представляет какую-то ценность, раз часовщик-ювелир чуть ли не дрожит над ним. Ляшко, Пуговичный черт.

|| только мн. ч. (це́нности, -ей).

Предметы, явления, важные для культуры, духовной жизни какого-л. народа, общества.

Духовные ценности.

□

[Город Касерес], слов нет, пышный. Можно прибавить художественные ценности: собор, дома Ренессанса, древние укрепления. Оренбург, Испания.

Ценности искусства — это ценности наиболее устойчивые во времени. Залыгин, Литературные заботы.

материальные ценности

экон.

ЦЕ́ННОСТЬ, ценности, жен.

1. только ед. Выраженная в деньгах стоимость чего-нибудь, цена. Определить ценность меха. Вещь высокой ценности. Посылка с объявленной ценностью.

2. перен., только ед. Важность, значение. Его мысль имеет большую ценность. Признать большую ценность его работы для науки.

3. То, что имеет высокую стоимость, ценный предмет. Хранение ценностей. Перевозка золота и других ценностей.

|| перен. Явление, предмет, имеющий то или иное значение, важный, существенный в каком-нибудь отношении. Духовные ценности. Культурные ценности.

I

1.

Высокая стоимость чего-либо, выраженная в денежных единицах.

2.

Соотношение по курсу; достоинство (о деньгах, ценных бумагах).

3.

То, что имеет высокую стоимость; ценный предмет.

II

1.

Положительная или отрицательная значимость объектов и явлений окружающего мира для человека, определяемая их вовлеченность в сферу человеческой жизнедеятельности.

2.

Важность, значение.

ЦЕННОСТЬ - положительная или отрицательная значимость объектов окружающего мира для человека, социальной группы, общества в целом, определяемая не их свойствами самими по себе, а их вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности, интересов и потребностей, социальных отношений; критерий и способы оценки этой значимости, выраженные в нравственных принципах и нормах, идеалах, установках, целях. Различают материальные, общественно-политические и духовные ценности; положительные и отрицательные ценности.

жен.
1) только ед. value (в различных значениях);
value прям. и перен. это представляет большую ценность ≈ it is of great value энергетическая ценность ≈ (продуктов) food value
2) мн. ценности valuables, values материальные и духовные ценности ≈ material and spiritual values духовные ценности ≈ cultural wealthценност|ь - ж. value;
(ценный предмет) valuable;
валютные ~ currency values/securities;
заложенные ~и mortgaged valuables;
материальная ~ material value;
реальная ~ real value;
представлять большую ~ be* of great value;
не представлять никакой ~и be* utterly worthless;
культурные ~и cultural values.

f.value; функция ценности, value function

ж

1)(стоимость) Wert m; Preis m(цена); перен. Stellenwert m(значимость)

2) мн. ч. ценности(ценные предметы) Werte m pl, Wertsachen f pl; Wertgegenstände m pl

материальные ценности — materielle Werte, Sachwerte m pl

3) филос., психол. Wert m

духовные ценности — geistige Werte

ценность ж 1. (стоимость) Wert m 1a; Preis m 1a (цена); перен. Stellenwert m (значимость) 2. мн. ценности (ценные предметы) Werte m pl, Wertsachen f pl; Wertgegenstände m pl материальные ценности materi|elle Werte, Sachwerte m pl 3. филос., психол. Wert m духовные ценности geistige Werte

ж. в разн. знач.

valeur f; prix m(цена)

ценности — avoirs m pl

обмен культурными ценностями — échanges m pl culturels

ж.

valor m, valía f (в разн. знач.); precio m(цена)

материа́льные, духо́вные це́нности — valores materiales, espirituales

с объя́вленной це́нностью (о почтовом отправлении) — con valor(es) declarado(s)

обме́н культу́рными це́нностями — intercambio (canje) cultural

ж.

1)(цена) prezzo m, valore m

с объявленной ценностью (о посылке) — a valore dichiarato

2)(значимость) importanza, valore m; pregio m

произведение исключительной ценности — un'opera senza pari

представлять ценность — essere di (gran) valore / pregio

3) мн. ценности(ценные вещи) valori m pl, beni m pl

культурные ценности — valori culturali

материальные и духовные ценности — valori materiali e spirituali

художественные ценности — valori d'arte

переоценка ценностей — rivalutazione / revisione dei valori

价,(в экономическом и этическом смысле) 价值, 面值

ЦЕННОСТЬ

— отношение между представлением субъекта о том, каким должен быть оцениваемый объект, и самим объектом. Если объект соответствует предъявляемым к нему требованиям (является таким, каким он должен быть), он считается хорошим, или позитивно ценным; объект, не удовлетворяющий требованиям, относится к плохим, или негативно ценным; объект, не представляющийся ни хорошим, ни плохим, считается безразличным, или ценностно нейтральным.

Ц. как отношение соответствия объекта представлению о нем является противоположностью истины как отношения соответствия представления объекту. Истинностное отношение между мыслью и объектом находит свое выражение в описаниях, ценностное отношение — в оценках. В случае первого отношения отправным пунктом сопоставления утверждения и объекта является объект, в случае второго отношения таким пунктом служит утверждение. Если описательное утверждение не соответствует своему объекту, должно быть изменено описание, а не его объект; в случае отсутствия соответствия между оценочным утверждением и его объектом, изменению подлежит объект, а не его оценка. Допустим, сопоставляются некоторый дом и его план. Если за исходное принимается дом, можно сказать, что план, соответствующий дому, является истинным; в случае несоответствия плана дому, усовершенствован должен быть план, а не дом. Но когда за исходное принимается план, можно сказать, что дом, отвечающий плану, является хорошим, т.е. таким, каким он должен быть; если дом не отвечает плану, усовершенствованию подлежит дом, а не план.

Определение истины как соответствия мысли действительности восходит к Аристотелю и обычно называется «классическим»; определение Ц. как соответствия объекта представлению о том, каким он должен быть, встречается уже у Платона и также может быть названо «классическим».

Вместе с тем между истиной и Ц. имеется определенная асимметрия. Во-первых, установление истинностного отношения мысли и действительности чаще всего особо не отмечается: просто сказать «человек — разумное животное» все равно, что сказать: «истинно, что человек — разумное животное»; установление ценностного отношения всегда требует специальных языковых средств: «хорошо, что человек — разумное животное». Во-вторых, слово «истинный» употребляется, как правило, только применительно к утверждениям; слово «хороший» нередко прилагается и к именам («этот снег хороший», «хороший друг» и т.п.). В-третьих, если идея соответствует своему объекту, то истинной считается обычно идея; если же объект соответствует идее, хорошим считается сам объект. Эта троякого рода асимметрия говорит о том, что истинностное отношение между мыслью и действительностью в известном смысле более фундаментально, чем ценностное отношение между ними.

То, что и истина, и Ц. представляют собой отношение-соответствия между мыслью и действительностью, долгое время было основанием отождествления истины и Ц. В частности, Платон считал соответствие того, что познается, своему понятию особым критерием истины, а не определением Ц. У И. Канта неоднократно встречается мысль, что истина двойственна: она означает соответствие мысли тому предмету, которого она касается, и вместе с тем соответствие самого предмета той мысли, которая высказана о нем. Подмена истинностного отношения ценностным лежит в основе всей философии Г.В.Ф. Гегеля, использующего два понятия истины. Истину как соответствие представления своему предмету он именует «правильностью» и противопоставляет ее другому, якобы более глубокому, подлинно филос. пониманию истины как соответствия предмета своему понятию. Выделение двух видов истины является, вопреки Гегелю, не некой типичной особенностью «глубокого» филос. мышления, а обычной в нем. классической философии путаницей между истиной и добром.

Категория Ц. столь же универсальна, как и категория истины. Ц. — неотъемлемый элемент любой деятельности, а значит, и всей человеческой жизни, в каких бы формах она ни протекала. Всякая деятельность, включая научную, неотрывна от постановки целей, следования нормам и правилам, систематизации и иерархизации рассматриваемых и преобразуемых объектов, подведения их под образцы, отделения важного и фундаментального от менее существенного и второстепенного и т.д. Все эти понятия: «цель», «норма», «правило», «система», «иерархия», «образец», «фундаментальное», «второстепенное» и т.п. — являются ценностными или имеют важное оценочное содержание. Вопрос о соотношении истины и Ц. является одним из аспектов более общей проблемы взаимосвязи созерцания и действия, теории и практики.

Истинностный и ценностный подходы взаимно дополняют друг друга, и ни один из них не может быть сведен к другому или замещен им.

В средневековом теоретизировании, двигавшемся по преимуществу от теоретического («небесного») мира к реальному («земному»), явно преобладал ценностный подход. Здесь были все его атрибуты: рассуждения от понятий к вещам, дедукции из «сущностей», разговоры о «способностях» исследуемых объектов, введение явных и скрытых целевых причин, иерархизация изучаемых явлений по степени их фундаментальности и т.п.

В теоретическом мышлении Нового времени сначала безраздельно господствовал истинностный подход. Казалось очевидным, что в естественных науках Ц. нет и не может быть; ставилась задача «очистить» от них также гуманитарные и социальные науки, перестроив их по образцу естественных. В этот период сложилось представление о «чистой объективности» научного знания, «обезличенности», бессубъектности науки. Все проблемы рассматривались только в аспекте истинности — неистинности.

Однако начиная с Г.В. Лейбница Ц. допускаются сперва в метафизику, а затем и в гуманитарное и социальное знание. У Лейбница сущее (монада) определяется не только перцепцией, но и стремлением, влечением и охватывает в своем воспринимающем представлении совокупность мирового сущего. Лейбниц говорит даже о т.зр., присущей этому стремлению.

Общее понятие Ц. в качестве параллели сущему ввели в 1860-е гг. Г. Лотце и Г. Коген. Истолкование сущего по преимуществу в свете ценностей в кон. 19 в. привело к появлению философии Ц. — направлению неокантианства, развитому В. Виндельбандом и Г. Риккертом.

Ф. Ницше представил всю историю западноевропейской философии как полагание Ц. Он видел источник Ц. в «перспективности сущего». Ц. полагаются человеком из «практических соображений, из соображений пользы и перспективы» и являются «пунктуа-циями воли», размеряющей и размечающей пути своего возрастания. Ц. есть в конечном счете то, что признается волей значимым для себя. Воля к власти и полагание Ц. представляют собой, по мысли Ницше, одно и то же. Наука, истина, культура оказываются в итоге только частными Ц.: они являются лишь условиями, в которых осуществляется порядок всеобщего становления — единственной подлинной реальности. И лишь само по себе становление не имеет Ц.

К кон. 19 в. в западноевропейской философии сложился явно выраженный дуализм истинностного и ценностного подходов к действительности. В позитивизме и методологии естественных наук человек, как правило, низводился до роли пассивного, созерцательного субъекта. В герменевтике В. Дильтея, в философии жизни и особенно в философии «воли к власти» Ницше он оказался творцом не только истории и культуры, но и самой реальности. Во многом этот дуализм — противопоставление истины и Ц., созерцания и действия, теории и практики, наук о природе и наук о культуре — сохраняется в философии и теперь.

Для понятия Ц. характерна явно выраженная многозначность. Ц. может называться любой из тех трех элементов, из которых обычно складывается ситуация оценивания: оцениваемый предмет; образец, нередко лежащий в основе оценки; отношение соответствия оцениваемого объекта утверждению о том, каким он должен быть. Напр., если человек спасает утопающего, Ц. может считаться или само действие спасения; или тот идеал, который требует приходить на помощь человеку, терпящему бедствие; или, наконец, соответствие ситуации подразумеваемому или формулируемому эксплицитно принципу, что тонущего следует спасать.

Первое значение Ц. характерно для обычного, или повседневного, употребления языка. Большинство определений Ц. ориентируется именно на это значение: Ц. объявляется предмет некоторого желания, стремления и т.п., или, короче, объект, значимый для человека или группы лиц (Р. Перри: «Ценность — любой предмет любого интереса»).

Второе значение понятия Ц. чаще всего используется в филос. теории ценностей (аксиологии), в социологии и вообще в теоретических рассуждениях о Ц. В этом смысле говорят об «этических Ц.» (моральные добродетели, сострадание, любовь к ближнему и т.п.), «эстетических Ц.», «Ц. культуры» (гуманизм, демократия, автономия и суверенитет индивида и т.д.) и т.п. «Ценность, — пишет, напр., социолог Э. Асп, — приобретенное, усвоенное из опыта обобщенное и стабильное понятие о том, что является желательным; это — тенденция выбора и критерий постановки целей и результатов действия... Каждое общество имеет четко определенные главные Ц., с которыми члены этого общества в целом согласны».

Я.Ф. Фриз, И.Ф. Гербарт и особенно Лотце, введшие в широкий филос. оборот понятие Ц., понимали под Ц. именно те социальные по своему происхождению образцы, на которые зачастую, но отнюдь не всегда, опираются выносимые оценки. Отождествление Ц. с образцами было характерно и для Риккерта, попытавшегося развить философию как науку об общезначимых («трансцендентальных») социальных образцах, или Ц. «Предметные Ц.», или Ц. в первом смысле, Риккерт называет «благами» и полагает, что филос. постижение Ц. начинается с отличения, принципиального отграничения Ц. от благ, в которых они воплощаются. Повседневному словоупотреблению и «эмпирическим наукам» Риккерт вменяет в вину, что в них Ц. смешиваются с их вещественными носителями, благами, в силу чего возникает опасность релятивизации Ц. и утраты понимания того, что же обеспечивает Ц. непреходящий общечеловеческий смысл. Такие Ц., как истина, добро, красота, являются самыми общими условиями человеческого целеполагания в соответствующих областях: в науке, морально-этической сфере, искусстве. В каждую эпоху эти Ц. воплощаются способом, наиболее адекватным для соответствующей эпохи, но эти закрепляемые традицией способы не тождественны воплощенным в них Ц. Т.о., по Риккер-ту, теорию Ц. подстерегают две основные опасности: релятивизм, проистекающий из отождествления Ц. с благами, всегда имеющими исторически условные черты, и догматизм, источник которого в неразличении Ц. и того конкретного, закрепленного традицией образца, в форме которого она существует в определенное время. Риккерт считает, что дальнейшее развитие философии возможно лишь в качестве «критической науки об общеобязательных ценностях».

Использование понятия Ц. в смысле устойчивого, общеобразовательного идеала или образца, на основе которого выносятся конкретные оценки, характерно для аксиологии А. фон Мейнонга, этических теорий М. Шелера, Н. Гартмана, А. Гильдебранда и др. Обычные в аксиологии рассуждения об особом «мире Ц.», отнесение к Ц. истины, добра, красоты и т.п. правомерны лишь при понимании Ц. как образцов.

Вместе с тем такое понимание основательно искажает и запутывает проблему Ц. Прежде всего, большинство реальных оценок не опираются на к.-л. образцы; для многих объектов устоявшиеся образцы просто отсутствуют. Ц. не существуют вне ситуации (реального или потенциального) оценивания, так же как истинность невозможна вне описания реальности. Далее, в каждой новой ситуации человек не только оценивает, но и уточняет, конкретизирует или пересматривает тот образец, на основе которого принято выносить оценочное суждение о рассматриваемых объектах. Сами образцы формируются в процессе оценивания и являются всего лишь своеобразным экстрактом из него. Если бы это было не так, невозможно было бы понять, откуда появляются образцы и почему они изменяются со временем. Рассуждения об особом «мире Ц.», о «трансцендентальных социальных образцах», о критическом исследовании неких «общеобязательных Ц.», по-разному проявляющихся в разные эпохи, и т.п., — результат отрыва Ц. от реальных процессов оценивания, в ходе которых они формируются и изменяются. Отождествление Ц. с образцами оценок затемняет параллель между истиной и Ц. как двумя противоположно направленными способами сопоставления мысли и действительности и представляет Ц. не как выражения человеческой воли и способности к целерациональному действию, а как некое абстрактное, априорное условие практики преобразования мира. Можно говорить об особом «мире образцов», но лишь предполагая, что он является только надстройкой над человеческой деятельностью и тем реальным оцениванием, без которого невозможна последняя.

ЦЕННОСТЬ - термин, используемый в философии и социологии для указания на человеческое, социальное и культурное значение определенных объектов и явлений, отсылающий к миру должного, целевого, смысловому основанию, Абсолюту. Ц. задают одну из возможных предельных рамок социокультурной активности человека (любого другого социального субъекта). Им приписывается внеличностный, надличностный, а в ряде случаев и внеисторический характер. Они трактуются как порождаемые культурой и (или) задаваемые трансцендентно содержания, вплетаемые в изменчивое многообразие социальной жизни как ее инварианты, позволяющие: связывать разные временные модусы (прошлое, настоящее, будущее); семиотизировать пространства человеческой жизни, наделяя все элементы в нем аксиологической значимостью; задавать системы приоритетов, способы социального признания, критерии оценок; строить сложные и многоуровневые системы ориентации в мире; обосновывать смыслы. (Франкл трактовал сами Ц. как смыслы и через них (или «напрямую») стратегии жизни, деятельности, поступки, решения и т.д. (в этом отношении их можно рассматривать как механизмы смыслового удержания и укоренения человека в мире). Ц. позволяют простраивать системы ценностных отношений в социуме, конституируют процессы оценивания (вынесения оценок как способов установления значимостей чего-либо для субъектов). Понятие Ц. играет центральную роль при анализе механизмов целеполагания и долженствования как вариантов ценностного причинения (телеологической причинности). В этом отношении Ц., обеспечивая временную преемственность, позволяют разделить мир сущего (»данность» с ее ресурсными ограничениями) и мир должного (независимо от ресурсных ограничений) и структурировать будущее как преодоление наличных условий, как мир ценностнообоснованных целей (не обязательно достижимых, но всегда определяющих вектора изменений и развития как возможный мир (возможные миры). Одновременно Ц. вносят «метафизическое измерение» в мир человеческого бытия - они всегда абсолютны как самодостаточные сущности, как кладущие «пределы» изменчивости, как «последние аргументы», не подлежащие обсуждению и оспариванию, в силу своей безусловности. «Метафизичность» Ц. усиливается, если они при этом трактуются как внеисторические (существующие в пространстве культуры) и (или) трансцендентные, что позволяет полагать систему религиозных отношений. В силу того, что Ц. непосредственно «не даны» и «не пред-ставимы» они воплощаются и реализуются посредством иных универсальных культурных механизмов. Прежде всего - через нормы. В литературе существуют как традиция противо-поставления норм и стоящих за ними Ц., так и традиция сближения Ц. и норм, вплоть до их отождествления (прежде всего с «мягкими» дозволяющими нормами с практически снятым императивом; в этом случае их чаще называют нор-мами-ориентациями и противопоставляют нормам-регламен-тациям, иначе - «жестким» т.е. приписывающим или запрещающим нормам с акцентированным императивом). Последняя традиция заметна у Знанецкого, в социологическом функционализме. Фактически с собственно понятием Ц. в социологии (во всяком случае, в «классической») на прикладном уровне, как правило, не работают. С ним без достаточных на то оснований соотносят понятие ценностной ориентации, которое, в свою очередь, конструируют (в конечном счете) из оценок, даваемых индивидами кому-либо или чему-либо. Основная методологичееская нагрузка понятия Ц. в теории социологии (опять же традиционно понимаемой) - абсорбировать неформализуемые в основном аппарате теории (например, функционализме) содержания, обнаруживаемые как иманентные в социальных системах, или служить объяснительным принципом наблюдаемых фактов, противоречащих схеме концепции (например, для объяснения несовпадения реального ролевого поведения с предписываемым). Конструктивность же понятия Ц. в классической социологии связана прежде всего с разработкой типологий Ц. на уровне «идеальных типов», что обеспечивает работу по созданию эмпирических типологий. В этих случаях Ц. определяется как любой предмет, материальный или идеальный, идея или институт, в отношении которых индивиды или группы занимают позицию оценки, приписывая им важную роль в своей жизни и стремление к обладанию которыми ощущают как необходимость (Я. Щепаньский), или как то, к чему стремятся как к цели, или рассматривают как средство достижения цели (Н.З. Чавчавадзе), или как предмет любой природы, обладающий значимостью для субъекта, т.е. способностью удовлетворять его потребности (А.А. Ручка) и т.д. Типологически Ц. разделяются на Ц.-цели, Ц.-средства (инструментальные Ц.), ситуативные Ц.Ц. могут быть: признанными (институционализированными), причем к ним могут как стремиться, так и не стремиться; непризнанными, но действительными; потенциальными. По объекту направленности различают Ц. направленные: на себя, на других, на предмет, на природу, на Бога и т.д. В «неклассической» социологии, начиная с понимающей социологии, проблема Ц. - одна из центральных. На современном этапе ее развития ценностная проблематика связывается прежде всего с анализом разных типов рациональности и их представлен-ности в коммуникативных и дискурсных практиках социальных субъектов.

ЦЕ́ННОСТЬ -и; ж.

1. Соотношение по курсу (о деньгах, ценных бумагах); достоинство (3 зн.). Ц. фунта, марки. Ц. рубля по отношению к доллару.

2. Стоимость пересылаемых товаров, вещей. Указать на бандероли ее ц.

3. только мн.: це́нности, -ей. То, что имеет известную стоимость, цену в процессе человеческой деятельности (земля, постройки, техническое оснащение и т.п.); блага (1.Б.; 2 зн.). Создавать ценности. Материальные, производственные ценности. Завод приобрёл ценностей на три миллиона рублей.

4. только мн.: це́нности, -ей. Предметы и явления культуры, морали, нравственности и т.п. Художественные ценности. Духовные ценности. Исторические ценности. Сберечь в душе, в памяти ценности своих дедов и прадедов.

5. чего. Важность, значимость (о ценном для кого-л. предмете). Сдать на хранение свои ценности. Эта брошь - моя единственная ц. Ц. дружбы, любви, участия. Ц. домашнего очага, уюта. Ц. искусства, музыки. Ц. хорошего климата для здоровья. Ц. удобного местоположения дачи. В чём ц. этого предложения?

* * *

положительная или отрицательная значимость объектов и явлений окружающего мира для человека, определяемая их вовлечённостью в сферу человеческой жизнедеятельности. Критерии и способы оценки этой значимости получают выражение в нормативных представлениях, идеалах, установках, целях.

* * *

ЦЕ́ННОСТЬ, положительная или отрицательная значимость объектов окружающего мира для человека, социальной группы, общества в целом, определяемая не их свойствами самими по себе, а их вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности, интересов и потребностей, социальных отношений; критерий и способы оценки этой значимости, выраженные в нравственных принципах и нормах, идеалах, установках, целях. Различают материальные, общественно-политические и духовные ценности; положительные и отрицательные ценности.

value, worth

* * *

value, worth

* * *

worth

- англ. value; нем. Wert. Особое общественное отношение, благодаря к-рому потребности и интересы индивида или соц. группы переносятся на мир вещей, предметов, духовных явлений, придавая им определенные соц. свойства, не связанные прямо с утилитарным назначением этих вещей, предметов, духовных явлений.

особое общественное отношение, благодаря которому потребности и интересы человека или социальной группы переносятся на мир вещей, предметов, духовных явлений, придавая им определенные социальные свойства, не связанные прямо с утилитарным назначением этих вещей, предметов, духовных явлений. Система Ц. общества, группы опосредуется духовной деятельностью, развивающейся на основе относительной самостоятельности от материального производства. Она фиксируется в рамках каждого данного сообщества людей с помощью общепринятых представлений о добре, истине, справедливости, благородстве и иных категорий нравственно-эстетического характера.

В силу этого Ц. представляет собою более сложный в сравнении с потребностями и интересами источник мотивации деятельности человека в различных сферах общественной жизни. Ценностное восприятие мира, обусловленное развитием духовного производства, возвышает потребности и интересы человека, оно является необходимой предпосылкой свободного волеизъявления. На основе этого восприятия формируются убеждения личности, нормы и принципы поведения, идеалы и иные компоненты ценностных ориентации личности, сквозь призму которых каждый человек воспринимает окружающий мир. Система Ц.действенная сторона общественного сознания, взятого в совокупности его форм. В ней выражается отношение человека, общества к миру, который либо удовлетворяет, либо не удовлетворяет человека, и тогда он «своим действием решает изменить его» (Ленин В. И. // Поли. собр. соч. Т. 29. С. 195).

- свойство обществ. предмета удовлетворять определенным потребностям соц. субъекта (человека, группы людей, об-ва); понятие, с помощью к-рого характеризуют соц.-историч. значение для об-ва и личностный смысл для человека определенных явлений действительности. Истоки ценностных отношений - в соц. характере деятельности людей. В качестве объектов такого отношения выступает все многообразие предметно-практич. деятельности и обществ. отношений. Критерии оценки тех или иных явлений в качестве Ц. носят конкретно историч. характер. Ц. служат важным фактором соц. регуляции поведения людей и их отношений. Однако этим не исчерпывается содержание понятия Ц. Если бы всякая потребность субъекта удовлетворялась автоматически, сама по себе, то ценностного отношения возникнуть не могло бы: добро ценится потому, что существует зло; истина выступает как Ц. потому, что существует ложь; прекрасное является Ц. благодаря тому, что существует безобразное; жизнь и здоровье человека ценятся из-за того, что есть смерть и болезни. Ценностные отношения не возникают до тех пор, пока субъект не обнаружил для себя проблематичность удовлетворения актуальной потребности. Чем проблематичнее возможность удовлетворения той или иной потребности, тем большей ценностью обладает предмет (или способ) ее удовлетворения. Структура Ц.: требования (пожелание, чтобы нечто было осуществлено); оценка соц. явлений (или поступков людей) с т. зр. присущих Ц. критериев (моральных, экономич., политич., эс-тетич. и др.); цели, к-рые сообщают о том, что должно быть, к чему следует стремиться; средства, с помощью к-рых возможно достичь желаемого. Различать и классифицировать Ц. можно по многим критериям: по объективным характеристикам явлений, выступающих ценностями (материальные и духовные, большие и малые); по субъекту (ценности об-ва, народа, нации, класса, партии, коллектива, индивида); по типу потребностей субъекта (Ц. моральные, экономич., политич., религиозные, медицинские и др.). Ц. выстраиваются в определенную иерархич. систему, к-рая имеет конкретно-историч. смысл и содержание. Поэтому шкала ценностных оценок содержит направленность не только от минимума до максимума, но и от положительного до отрицательного значения Ц. В систему ценностей соц. субъекта могут входить различные Ц. 1. Смысложизненные Ц. (представления о добре и зле, благе, счастье). 2. Универсальные Ц.: а) Ц. витальные (жизнь, здоровье, личная безопасность, благосостояние, семья, родственники, образование, квалификация, право на собственность, правопорядок, охрана прав материнства и детства, качество продуктов и т. д.); б) Ц. демократич. (свобода слова, совести, партий, нац. суверенитет, гарантии соц. равенства и справедливости и т. д.); в) Ц. обществ. признания (трудолюбие, квалификация, соц. положение и др.); г) Ц. межличностного общения (честность, бескорыстие, доброжелательность, порядочность, взаимопомощь, терпимость, верность, любовь и др.); д) Ц. личного развития (чувство собственного достоинства, стремление к образованию, свободному развитию своих способностей, беспрепятственный доступ к общечеловеческой культуре, свобода творчества и самореализации, ценности нац. языка и культуры и т. д.). 3. Партикулярные: а) Ц. традиционные (любовь и привязанность к "малой Родине", своему коллективу, семье, равенство имущественного положения, традиционное уважение к лидерам, дисциплина как исполнительность и др.); б) Ц. религиозные (вера в Бога, стремление к абсолютам, дисциплина как добропорядочность и служение Богу и др); в) Ц. урбанистические (личный успех, предприимчивость, соц. мобильность, соревнование в труде и таланте, свобода выбора места жительства, стиля и образа жизни, поиск сферы приложения своих сил и способностей, новых видов жизненных благ и др.). 4. Коллективистские Ц. (взаимопомощь, солидарность, интернационализм, равенство стартовых возможностей, дисциплина как организованность и др.). Филос. проблемы природы Ц. (экономич., политич., нравственных, эстетич. и др.) изучает аксиология (см.). М.Л. Макаревич.

-англ. value; нем. Wert. Особое общественное отношение, благодаря к-рому потребности и интересы индивида или соц. группы переносятся на мир вещей, предметов, духовных явлений, придавая им определенные соц. свойства, не связанные прямо с утилитарным назначением этих вещей, предметов, духовных явлений.

- термин, используемый в философии и социологии для указания на человеческое, социальное и культурное значение определенных объектов и явлений, отсылающий к миру должного, целевого, смысловому основанию, Абсолюту. Ц. задают одну из возможных предельных рамок социокультурной активности человека (любого другого социального субъекта). Им приписывается внеличностный, надличностный, а в ряде случаев и внеисторический характер. Они трактуются как порождаемые культурой и (или) задаваемые трансцендентно содержания, вплетаемые в изменчивое многообразие социальной жизни как ее инварианты, позволяющие: связывать разные временные модусы (прошлое, настоящее, будущее); семиотизировать пространства человеческой жизни, наделяя все элементы в нем аксиологической значимостью; задавать системы приоритетов, способы социального признания, критерии оценок; строить сложные и многоуровневые системы ориентации в мире; обосновывать смыслы. Например, Франкл трактовал сами Ц. как смыслы и через них (или "напрямую") как стратегии жизни, деятельности, поступки, решения и т.д. (в этом отношении их можно рассматривать как механизмы смыслового удержания и укоренения человека в мире). Ц. позволяют простраивать системы ценностных отношений в социуме, конституируют процессы оценивания (вынесения оценок как способов установления значимостей чего-либо для субъектов).

Понятие Ц. играет центральную роль при анализе механизмов целеполагания и долженствования как вариантов ценностного причинения (телеологической причинности). В этом отношении Ц., обеспечивая временную преемственность, позволяют разделить мир сущего ("данность" с ее ресурсными ограничениями) и мир должного (независимо от ресурсных ограничений) и структурировать будущее как преодоление наличных условий, как мир ценностно-обоснованных целей (не обязательно достижимых, но всегда определяющих вектора изменений и развития как возможный мир (возможные миры). Одновременно Ц. вносят "метафизическое измерение" в мир человеческого бытия - они всегда абсолютны как самодостаточные сущности, как кладущие "пределы" изменчивости, как "последние аргументы", не подлежащие обсуждению и оспариванию, в силу своей безусловности. "Метафизичность" Ц. усиливается, если они при этом трактуются как внеисторические (существующие в пространстве культуры) и (или) трансцендентные, что позволяет полагать систему религиозных отношений. В силу того, что Ц. непосредственно "не даны" и "не представимы" они воплощаются и реализуются посредством иных универсальных культурных механизмов. Прежде всего - через нормы.

В специальной литературе существуют как традиция противопоставления норм и стоящих за ними Ц., так и традиция сближения Ц. и норм, вплоть до их отождествления (прежде всего с "мягкими" дозволяющими нормами с практически снятым императивом; в этом случае их чаще называют нормами-ориентациями и противопоставляют нормам-регламентациям, иначе - "жестким", т.е. приписывающим или запрещающим нормам с акцентированным императивом). Последняя традиция заметна у Знанецкого, в социологическом функционализме. Фактически с собственно понятием Ц. в социологии (во всяком случае, в "классической") на прикладном уровне, как правило, не работают. С ним без достаточных на то оснований соотносят понятие ценностной ориентации, которое, в свою очередь, конструируют (в конечном счете) из оценок, даваемых индивидами кому-либо или чему-либо. Основная методологичееская нагрузка понятия Ц. в теории социологии (опять же традиционно понимаемой): а) абсорбировать содержания, неформализуемые в основном аппарате теории (например, функционализме) и обнаруживаемые как иманентные в социальных системах; б) служить объяснительным принципом наблюдаемых фактов, противоречащих схеме концепции (например, для объяснения несовпадения реального ролевого поведения с предписываемым). Конструктивность же понятия Ц. в классической социологии связана прежде всего с разработкой типологий Ц. на уровне "идеальных типов", что обеспечивает работу по созданию эмпирических типологий. В этих случаях Ц. определяется как любой предмет, материальный или идеальный, идея или институт, в отношении которых индивиды или группы занимают позицию оценки, приписывая им важную роль в своей жизни и стремление к обладанию которыми ощущают как необходимость (Я. Щепаньский), или как то, к чему стремятся как к цели, или рассматривают как средство достижения цели (Н.З. Чавчавадзе), или как предмет любой природы, обладающий значимостью для субъекта, т.е. способностью удовлетворять его потребности (А.А. Ручка) и т.д.

Типологически Ц. разделяются на Ц.-цели, Ц.-средства (инструментальные Ц.), ситуативные Ц. Ц. могут быть: признанными (институциализированными), причем к ним могут как стремиться, так и не стремиться; непризнанными, но действительными; потенциальными. По объекту направленности различают Ц. направленные: на себя, на других, на предмет, на природу, на Бога и т.д. В "неклассической" социологии, начиная с понимающей социологии, проблема Ц. - одна из центральных. На современном этапе ее развития ценностная проблематика связывается прежде всего с анализом разных типов рациональности и их представленности в коммуникативных и дискурсных практиках социальных субъектов.

В.Л. Абушенко

ЦЕННОСТЬ

ЦЕННОСТЬ - положительная или отрицательная значимость объектов окружающего мира для человека, социальной группы, общества в целом, определяемая не их свойствами самими по себе, а их вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности, интересов и потребностей, социальных отношений; критерий и способы оценки этой значимости, выраженные в нравственных принципах и нормах, идеалах, установках, целях. Различают материальные, общественно-политические и духовные ценности; положительные и отрицательные ценности.

Большой Энциклопедический словарь. 2000.

Источник: